Око Силы. Трилогия. 1937 -1938 годы - Валентинов Андрей - Страница 60

Крапивин глубоко затянулся и заговорил еще быстрее – кажется, кна-гэгхэн действительно очень спешил:

– Боевые заклинания – не та мелочь, что я показывал, а настоящие – не применялись сотни лет. Даже у Гхела не было такой возможности. Почему – не знаю. Но я уверен, что они действуют, необходимо лишь «Заклинание-Ключ». А теперь представь, если такое попадает к Усатому или к твоему Иванову. Представил?

Орловский кивнул. Что могут сделать боевые заклинания, он помнил.

– Поэтому я рад, что не знаю «мэви-идхэ». Нет соблазна отдать его – и получить большевистскую амнистию. Но даже не это главное, Юрий! Если мы узнаем «Ключ», то появится соблазн. Понимаешь, какой?

– Нет... еще нет...

Что может быть страшнее большевиков, вооруженных, к примеру, «Горячим Ветром», Орловский вообразить не мог.

– А ведь это просто! – на лице Анха мелькнула горькая улыбка. – Мы сидим в осаде семь лет. Мы смертники. И тут – такое!.. Мы можем не удержаться – даже я. Все это воинство, что пришло сюда, можно сжечь за полчаса – вместе с их пушками. Полностью – без следа! На Столицу мне потребуется час, от силы два. Сталина не спасет даже Коминтерн – и та нечисть, что ему помогает! Ты понял? Мы можем сделать то, чего Колчак не смог – всего за несколько дней!

Орловский помотал головой. Услышанное было слишком невероятно. Но ведь увиденное – еще невероятнее!..

– Погибнут миллионы. Огонь сжигает всех – и виновных, и невинных. Я не хочу такой победы. Пока не хочу. Но если у меня будет заклинание – не знаю... В общем, все... Я предложу Совету все же начать переговоры. Вдруг удастся договориться? Если нет – постараемся прорваться. Конечно, уйдут не все... С нами не останешься?

Юрий вспомнил о револьвере. Бесполезная игрушка! Что он сможет сделать, когда ТБ-3 повиснут над лесом?

– Не могу, Андрей. Если я не вернусь, они не начнут переговоров. Не знаю почему. Я же говорил...

Андрей кивнул:

– Усатый просчитал все ходы... Ладно, пошли поспишь, а на рассвете тебя переправят. И последнее... Утром попытайся ни с кем не разговаривать. Может, я свяжусь с тобой и скажу, чем закончились переговоры. Тебя вряд ли будут информировать. Ничего не делай, просто сиди спокойно и жди...

Крапивин затоптал догорающие угли, и поляна погрузилась во мрак. Через минуту Юрий вновь шагал по узкой тропе. Шли недолго. Почти рядом оказалась хорошо замаскированная землянка, возле которой Крапивин коротко попрощался, оставив Орловского одного.

...Юрий лежал на грубо сбитых нарах, стараясь успокоиться. Даже если то, что он увидел, не гипноз и не обман зрения, то по поводу всего остального Крапивин скорее всего ошибается. Боевые заклинания, скорее всего, сказка, в которую очень хочется поверить обреченным дхарам. Но отдавать «Заклинание-Ключ» Орловский не мог. Это не его тайна, и если Анх, дхарский вождь, считает, что «мэви-идхэ» не должно достаться врагам, Юрий должен молчать. Но ведь это – война! И он, Орфей, бессилен...

Юрий думал повидаться с Анхом утром, но перед рассветом за ним пришли все те же молчаливые проводники, вновь завязали глаза и повели лесными тропинками к опушке. Там его ждал вчерашний проводник, который явно обрадовался, увидев Орловского живым и здоровым. Снова долгий путь – по вешкам через минное поле, по мосткам через «колючку»...

Комбриг Миронов встретил Юрия возле штабного домика. С ним было еще трое, все с ромбами в петлицах. Орловский поздоровался и коротко сообщил, что дхары согласны на переговоры. Вопросов не было, комбриг лишь заметил, что правительственная делегация уже прибыла. Кажется, товарищ Иванов, и тот, с усами, спешили!

Но дальнейшее Юрия уже не касалось. Его отвели в пустой домик, где он уже был вчера, посоветовав не выходить наружу. «Совет» прозвучал весьма убедительно, вдобавок к крыльцу приставили караульного.

Значит, все... ЗК Орловский выполнил приказ своих врагов, и теперь они попытаются вырвать тайну у предводителя осажденных. Анх ничего им не скажет – и ТБ-3 поднимутся в воздух...

Утром, придя на работу, Пустельга позвонил в Камерный театр, рассчитывая, что Лапина будет на репетиции. Действительно, Вера должна была присутствовать на «прогоне» нового спектакля, но она почему-то не пришла. Сергей положил трубку с некоторым облегчением. Ему не хотелось говорить с неизвестной девушкой. И вовсе не потому, что ему претили благодарности или не устраивало знакомство с актрисой Камерного. Пустельга научился не верить в случайности. То, что Вера узнала о нем, свидетельствовало, что об этой истории проведал кто-то посторонний. А вот это уже крайне плохо...

Надо было работать. Еще вчера, перед сном, Пустельга битый час анализировал причины неудач. Для начала нужен был хотя бы самый общий план поиска проклятой «Вандеи», но для этого требовалась какая-то зацепка, маленькая кочка в непроходимой трясине. Такой зацепкой мог оказаться взрыватель, но почти верное дело сорвалось...

Чуть припоздавшие на службу Ахилло и Прохор застали своего начальника за странным занятием: старший лейтенант рисовал чертиков. Точнее, это были не чертики, а крокодилы, один другого зубастей. Михаил-Микаэль попытался пошутить, но Сергей так цыкнул на подчиненного, что даже толстокожий Прохор сообразил, что командиру лучше не мешать.

Крокодилы выстраивались ровными рядами на казенной бумаге, а Сергей думал. Со взрывателем не вышло, Иностранный отдел не смог разыскать Тургула, бригады в провинции утонули в расследовании предполагаемых диверсий на заводах, Корфа следовало оставить в покое... Оставалось то, что и советовал таинственный ночной собеседник – операция «Ковчег», таинственное исчезновение будущих «клиентов» Большого Дома. Этим он покуда не занимался, а, похоже, зря...

Последний, двенадцатый, крокодил остался недорисованным. Сергей послал Карабаева за всеми данными по поводу сгинувших беглецов. Надо было собрать все: адреса, места работы, подробности побега. Вскоре на столе возвышался миниатюрный Эверест из папок, скоросшивателей и отдельных бумаг. Ахилло присвистнул, но Пустельга уже знал, что делать, и отправил Михаила за библиотечными карточками. Требовалась картотека. Этот метод Сергей всегда применял, работая с вражеской агентурой. Из всей информации выделялось главное: фамилия, адрес, место работы, время исчезновения. Сообразивший в чем дело Ахилло предложил добавить еще графу – про таинственную черную машину. За работу усадили Карабаева, который воспринял приказ безропотно, даже с некоторым удовлетворением. На стол одна за другой ложились карточки – первая, третья, десятая...