Ставка на бандитов - Доренко Виктор - Страница 60

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая

— Лирику оставим на потом, — перебил говорящего Дюк, — верни мне деньги, Вадим. Иначе ты не доедешь ни до какой заграницы.

Услышав в словах собеседника неприкрытую угрозу, Вадим поднялся из-за стола и обернулся к своим телохранителям, внимательно следившим за разговором.

— Проводите гостей, — лаконично приказал он.

Охранники вплотную приблизились к пришедшим.

Поняв, что ему указывают на дверь, Зеленцов неторопливо поднялся и обратился к своему подручному:

— Пошли, Паша, нам здесь не рады и не хотят нас понять. Что ж, придется действовать иначе. — Конец фразы он договорил уже на пороге квартиры, а потом обернулся в сторону Вадима: — Смотри, не встали бы эти деньги у тебя поперек горла.

Ничего не ответив, Стародубцев устало опустился на стул. Когда за незваными гостями захлопнулась дверь, к нему приблизилась Алена. Проведя рукой по коротко стриженным волосам мужчины, она положила его голову к себе на грудь.

— Не переживай, — просто сказала девушка, — все будет хорошо.

Обняв ее за талию, Вадим грустно посмотрел ей в глаза.

— Может, ты и права. Устал я, не мое это дело. Только поздно я это понял.

— Лучше поздно, чем никогда, — философски заметила Алена. — А ты действительно собираешься уехать или сказал это для красного словца?

— Собирался, — вздохнул Стародубцев, — но теперь не знаю, как и поступить. Начинается война — это точно. Дюк не тот человек, который просто так разбрасывается угрозами. В этой ситуации я не могу оставить людей на разрыв.

— Неужели нет такой личности, которая могла бы все это предотвратить или хотя бы взять на себя бригаду?

Сперва Вадим отрицательно качнул головой, а потом, словно о чем-то вспомнив, отстранился от Алены и в раздумье зашагал по кухне.

Наконец он принял решение и, улыбнувшись девушке, произнес:

— Есть один рискованный выход. Но все зависит от здравомыслия одного человека.

— Кого? — с беспокойством спросила Алена.

Не отвечая на вопрос, Стародубцев вплотную приблизился к любимой и, заглянув в ее бездонные голубые глаза, проникновенным голосом сказал:

— Обещай, что послушаешься меня?

— Я не знаю, — неуверенно произнесла Алена.

— Обещай же мне! — настойчиво потребовал Стародубцев.

Девушка замялась, не решаясь ответить утвердительно, однако, заметив требовательный взгляд Вадима, сдалась:

— Ну хорошо.

Стародубцев, казалось, только этого и ждал. Переведя дух, он достал из кармана кожаное портмоне.

— Здесь кредитные карточки на мое имя, а это мой паспорт. Возьми, — Вадим протянул девушке содержимое кошелька. — Немедленно отправляйся в Шереметьево и купи два билета до Будапешта на ближайший рейс. После этого отправляйся в мой офис и возьми в сейфе деньги, код сейфового замка «R 50289». Там двести тридцать тысяч долларов и около десяти тысяч немецких марок. Положишь всю сумму на свой счет в любом крупном банке, затем сними номер в «Шеротеле» и жди меня там. Если я не приеду ко времени регистрации на рейс, то улетай одна.

— Нет, — в глазах Алены заблестели слезы, — я не уеду без тебя…

Вадим строго посмотрел на девушку и сказал:

— Ты мне дала слово. Выполни его, пожалуйста, — голос Стародубцева смягчился, и он обнял подругу. — Не волнуйся, со мной ничего не случится. А если даже что-нибудь и произойдет, то я сам этого хотел. Все, отправляйся немедленно. Да, и ни на шаг не отпускай от себя охрану до тех пор, пока не пересечешь паспортный контроль.

Наблюдая за поспешными сборами Алены, Вадим во второй раз за это утро восхитился ее неженской стойкостью и ощутил прилив нежности к этой с виду хрупкой и беззащитной, но такой сильной девушке.

Отдав необходимые распоряжения круглосуточно дежурившей внизу охране, Стародубцев закрылся в спальне и набрал номер телефона.

Лежа на широкой кровати рядом с сестрами, Фомин никак не мог заснуть — после трагических событий этой ночи девчонки время от времени вздрагивали во сне, а Даша даже несколько раз просыпалась от душивших ее слез, и только дотронувшись до руки Монаха, она вновь забывалась в тревожном забытье.

Только под утро, когда первые лучи восходящего солнца пробились сквозь крону зеленеющих деревьев, авторитету удалось задремать, прижав к себе с двух сторон тихо посапывающих сестер.

Впервые за несколько последних лет Монаха не мучили кошмары. Казалось, прошло не больше минуты, когда крепкая мужская рука настойчиво затрясла Фомина за плечо.

Открыв глаза, пахан увидел склонившегося над ним Бура, тихо прошептавшего:

— Валера, тебя к телефону.

Осторожно, стараясь не разбудить, он снял с себя руку обнимавшей его Даши и, тихо поднявшись, вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

— Тебя к телефону, — повторил Бур.

Взяв из рук товарища трубку, Монах недовольно пробурчал:

— Слушаю.

— Прости, что потревожил, — раздался в динамике извиняющийся голос Стародубцева, — но у меня срочное дело.

— Опять ты, — ответил пахан вздохнув. — Я же тебя предупреждал, чтобы ты не появлялся на моем горизонте.

Вадим, неловко откашлявшись, сказал:

— Мне необходимо с тобой переговорить. Я не забыл твоей угрозы и тем не менее настаиваю на встрече.

Фомин жестом попросил Бура дать ему закурить. Когда зажженная папироса оказалась в зубах авторитета, он затянулся и произнес:

— Ладно, базлай, только по-быстрому, какого хера тебе от меня понадобилось? Если очередная прокладка, лучше положи трубку и больше не звони!

— Всего сказать по телефону невозможно, — ответил Вадим и, к немалому удивлению Фомина, тут же спросил: — Могу я к тебе приехать?

Опешив от такой наглости, Монах даже растерялся, однако, с трудом сдержав порыв ярости, спокойно разрешил:

— Ну что ж, если действительно серьезный вопрос, я готов тебя выслушать, приезжай. Адрес скажет Бур, — авторитет передал трубку застывшему рядом помощнику, внимательно вслушивающемуся в разговор…

Через час в ворота дачи въехал автомобиль Стародубцева, встреченный вооруженными охранниками Монаха.

Сам хозяин, закинув ногу на ногу, сидел на веранде, потягивая из огромной чашки крепкий чай, и внимательно следил за тем, как гость неторопливо вылез из машины и в сопровождении Брюса направился к нему.

— Здравствуй еще раз, — приветствовал авторитета Вадим.

— Присаживайся, — Монах указал жестом на стул, — и давай без лишней блевотины, толкуй, с чем пожаловал?

Стародубцев неловко уселся на краешек жесткого табурета и нервно провел рукой по подбородку.

— Монах, я еще раз хочу извиниться за вчерашнее, — голос Вадима звучал несколько приглушенно, — мне действительно стыдно.

— Ладно, хватит сопли разводить, — резко прервал говорящего Фомин. — Я тебя слушаю.

— Понимаешь, — начал Стародубцев, — я все же решил последовать твоему совету и уехать, но мне не на кого оставить бригаду. Заику я рассчитал, а никто из моих людей не осилит этот груз.

— И что ты предлагаешь? — Монах вопросительно уставился на собеседника.

— Не можешь ли ты взять моих людей под свою опеку, наконец решился Вадим произнести главное, — собственно, за этим я и приехал.

Хотя вор-авторитет искренне удивился, ни один мускул не дрогнул на его лице. Пахан, пожевав зажатый в зубах мундштук папиросы, пристально уставился на Стародубцева.

А тот продолжил:

— Все было бы проще, если бы не возникшие проблемы.

Вадим на какое-то время замялся, и Монах пришел ему на помощь:

— Что за проблемы?

Стародубцев нервно заерзал на жестком табурете, понимая, как нелепо выглядит со стороны. Преодолев смущение, он произнес:

— Сегодня утром ко мне приехал Дюк и стал требовать какие-то деньги за какую-то наркоту, которые ему должен Заика. Он предполагает, будто я кончил того именно из-за этих денег, а я и в глаза их не видел. По правде сказать, я даже не знал, что Заика был связан с наркотиками.

— Большая сумма? — вяло поинтересовался Фомин, размышляя о чем-то своем.

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая