Ставка на бандитов - Доренко Виктор - Страница 28

• Предыдущая
• 28/69
• Следующая

— Я предлагаю завтра встретиться здесь же, — высказался Дюк, — после обеда, часика в два-три. Заодно прихватите с собой этого вашего Бугра, и все обсудим.

— И то дело, — согласился Фомин, — нечего зря языками чесать, как бабки на базаре.

На том и разошлись.

На следующий день в условленное время на даче Дюка собрались сам хозяин особняка, Монах с Буром и Заика. Ждали прибытия Стародубцева с Бугриновым.

В это же время автомобиль Вадима следовал по Рублево-Успенскому шоссе, торопясь на встречу с авторитетом. Следом ехала машина Заики, в которой, кроме телохранителей шефа, находился Бугор.

Миновав пост ГАИ перед выездом на Кольцевую автодорогу, Вадим заметил в зеркале заднего вида, как инспектор остановил следовавшую за ним машину. Стародубцев решил не останавливаться, а подождать, пока они догонят его уже за Кольцевой.

Незадолго до этого Бугор, припертый с двух сторон здоровенными амбалами Ступнина, размышлял о том, куда и зачем его везут. Всякий раз мысли возвращались к недавнему происшествию в подъезде дома на Кутузовском проспекте. В конце концов решив, что это и есть основная причина столь необычной поездки, Алик судорожно искал выход из сложившейся ситуации. Он понимал, угроза, данная на стрелке у банкира вором в законе, — не простые слова. И наверняка тот сейчас поджидает его там, куда они едут.

Можно бы выпрыгнуть на ходу из машины, если бы не эти гориллы с тупыми рожами. И тут спасительной соломинкой взметнулся жезл автоинспектора. Бугор внутренне напрягся, собираясь с духом.

Когда к остановившемуся автомобилю вразвалочку подошел пожилой капитан в сопровождении омоновца в бронежилете и с автоматом наперевес, Алик во всю глотку заорал:

— Помогите!

Не ожидавшие ничего подобного парни Заики в первый миг растерялись, подумав, не сошел ли Бугринов с ума. Они ведь сами не знали, куда и зачем его везут.

Однако расторопный омоновец, передернув затвор автомата и дав короткую очередь вверх, громко приказал:

— Всем сидеть! Не двигаться! Буду стрелять!

На крик сбежались остальные менты, помогая аккуратно «упаковывать» сидящих в машине бойцов.

Когда Стародубцев, не дождавшись второй машины, вернулся узнать, что же все-таки случилось, дорога была предусмотрительно перекрыта молоденьким сержантиком, заворачивавшим всех, следующих по направлению в город, к выезду на Кольцевую.

Поравнявшись с сержантом, Вадим, приспустив стекло автомобиля, спросил:

— Товарищ лейтенант, — Стародубцев умышленно прибавил к трем лычкам еще и две звезды, — а что случилось?

Явно польщенный таким обращением, безусый сержант произнес:

— Да вот взяли группу вымогателей, которая везла убивать свою очередную жертву, отказавшуюся платить, — он так и шпарил фразами из газетной рубрики «Криминальная хроника», — а их главаря возьмут на следующем посту, он оторвался вперед.

— А какая у главаря машина? — Вадим понял, что речь идет о нем.

— А такая же, как у вас, — ответил тупоголовый сержант, ни на секунду не заподозрив в любопытном субъекте разыскиваемого, — только чуть посветлее.

Стародубцев вежливо откланялся и выехал на Кольцевую. Немного погодя он бросил машину, прихватив из нее все самое ценное, позвонил Заике и сообщил неприятную новость, пообещав в ближайшее время добраться до дома отдыха на Клязьминском водохранилище, где они договорились встретиться.

Узнав от ошеломленного Ступнина события последнего часа, Монах сказал:

— Надеюсь, ни у кого не возникает вопросов, чьих это рук дело?

Присутствующие тактично промолчали. Затем Дюк пообещал Заике:

— Саша, ты не волнуйся, твоих пацанов я вытащу. Пусть только все уляжется.

После этого все разъехались по своим делам.

Сидя в «мерседесе», Фомин сказал, обращаясь к Буру:

— Сегодня же разошлешь мои малявы по ивээсам и капэзэ, всем «смотрящим». Если эта паскуда там появится, — пахан имел в виду Бугра, — пусть его лучше опустят, суку. Даже можно, чтобы он от безнадеги повесился или случайно напоролся на перо.

— Понял, — коротко ответил Бур.

В оперативной части Кунцевского РОВД второй час допрашивали Бугринова.

— Сознавайся, — допытывался молоденький следователь, — за что тебя хотели убить, как ты утверждаешь?

— Не знаю, — упрямо уходил от ответа Бугор.

— Так не бывает, — возразил допрашивавший. — Если не хочешь говорить, мы бросим тебя в камеру с этими быками и заткнем уши ватой. А все издержки спишем на острые углы и цементный пол. Эти рожи мы отпустим, а тебя отправим либо в реанимацию, либо прямиком на погост.

Такая перспектива Алика не прельщала. Он упорно пытался сопоставить все «за» и «против», проклиная себя, что обратился за помощью к ментам. Поняв бессмысленность дальнейшего запирательства, он решил все откровенно рассказать, опуская некоторые подробности.

Вот что он поведал в общих чертах:

— Я избил в подъезде дома на Кутузовском проспекте Гладышева Игоря Ивановича, руководствуясь мотивами личной мести. После этого меня схватили люди его так называемой «крыши», решившие со мной посчитаться. Руководит всей бригадой Заика, его настоящей фамилии я не знаю, но зовут его Александр Владимирович и живет он на улице Тверской, недалеко от гостиницы «Минск». Задержанные вами личности являются личной охраной преступного авторитета.

Выслушав его рассказ, следователь уныло протянул:

— Да, друг ситный, влип ты здорово. Кроме твоего заявления, у нас на них ничего нет. Информацию на Заику мы отправим в РУОП, а тобой займемся серьезно. На тебя заведено уголовное дело по факту нанесения тяжких телесных повреждений гражданину Гладышеву Игорю Ивановичу. Максимум, что я могу для тебя сделать, — это оформить явку с повинной и поскорее направить в «Матросскую тишину» или в Бутырку. Как говорится, раньше сядешь — раньше выйдешь.

— Но я же даю вам ценную информацию, — искренне изумился Бугринов, — а вы меня за это в Бутырку?

— Какую информацию, — устало вздохнул следователь, — все это и без тебя известно. И мы ведь не просто тебя в тюрьму сажаем, а укрываем от людей Заики. Посидишь маленько, а там, смотришь, тобой и заинтересуются люди из отдела по борьбе с оргпреступностью. Может, сразу и выйдешь. На этом все. Подпиши свои показания вот здесь, здесь и здесь, — следователь указал Бугру, где тому следует расписаться, и повернулся к вошедшему конвою, — можете забирать.

Спустя немногим более часа в одну из камер Бутырской тюрьмы ввели оправившегося после первого шока Алика. Его взору открылось до отказа набитое людьми помещение. На натянутых на уровне третьего яруса нар веревках сушилось белье. Почти сотня пар глаз уставилась на вошедшего.

Бугринов замер в нерешительности. Он много слышал о заключенных, но представить себя среди этого сброда не мог.

От сидящей у зарешеченного окна группы отделилась щуплая фигура невысокого паренька с хищным выражением на лице. Подойдя к вновь прибывшему, тот спросил:

— Первоход?

Бугор утвердительно кивнул.

— Понятно, — сквозь зубы процедил щуплый, — значит, без прописки пока.

— Почему, — возразил Алик, — у меня есть московская прописка.

Уголовники залились веселым смехом.

— Ну, пойдем к братве, — коротышка слегка подтолкнул Бугринова в спину, — расскажешь, что и как.

Бугра усадили за стол, где уже восседали человек десять таких же арестантов. Пожилой мужчина лет за пятьдесят с желтушного цвета кожей, впалыми щеками и смешно торчащими ушами обратился к Алику.

— Ну рассказывай, — вкрадчивым голосом предложил старик, — за что попал? Как звать-ве-личать?

Бугор невольно поежился под тяжелым взглядом собеседника и, не поднимая глаз, подробно изложил про избиение Гладышева, не забыв при этом представиться.

Внимательно выслушав говорящего, лопоухий старик задал неожиданный вопрос:

— А что ж ты, Алик, глазки-то отвел? Или косячки за тобой водятся?

— А что это такое? — Бугринов недоуменно уставился на старика.

• Предыдущая
• 28/69
• Следующая