Красный Марс - Агеев Владимир Александрович - Страница 92
- Предыдущая
- 92/148
- Следующая
— Ты же вроде бы говорил мне, что Земля всегда будет разваливаться на куски.
— Это другое. Сам подумай: если это проклятое лекарство попадет только к богатым, то бедные взбунтуются и ситуация обострится. Если же оно достанется всем, численность населения взлетит вверх, и ситуация опять-таки обострится. В любом случае все будет плохо! Да там и уже все плохо. Естественно, транснационалам это не нравится: если мир так раздувается, это губительно для бизнеса. И они боятся, изо всех сил пытаются сдержать все как есть. Гельмут и те полицейские — только верхушка айсберга: многие политики думают ввести по всему мире полицейский режим на несколько десятилетий, чтобы хоть как-то урегулировать рост населения, не допустив катастрофы. Контроль сверху, глупые ублюдки.
Фрэнк с отвращением потряс головой, приник к экрану и погрузился в то, что тот отображал.
— Ты принял лекарство? — спросил Джон.
— Конечно, принял. Ладно, Джон, отвяжись, мне надо работать.
Южное лето выдалось теплее прошлого, покрытого пеленой Великой бури, но все равно было самым холодным из всех зафиксированных прежде. Буря длилась уже почти два М-года или более трех земных, но Сакс смотрел на это философски. Джон звонил ему в Эхо-Оверлук, и, когда он упомянул о холодных ночах, Сакс лишь ответил:
— Весьма вероятно, что мы будем испытывать низкие температуры бoльшую часть периода терраформирования. Но тепло само по себе — это не то, к чему мы стремимся. Вот на Венере тепло. Но мы хотим сделать так, чтобы здесь можно было выжить. Если мы сможем дышать воздухом, мне будет наплевать, что тут холодно.
Пока же было холодно, причем повсюду, по ночам температура неизменно падала ниже минус ста градусов, даже на экваторе. Добравшись до Андерхилла спустя неделю после того, как покинул Сензени-На, он заметил, что пешеходные дорожки здесь были покрыты розовым льдом; в тусклом свете бури они были почти невидимы, и ходить по ним было опасно. Жители Андерхилла проводили бoльшую часть времени в своих жилищах.
Джон занял несколько недель тем, что помогал местной команде биоинженеров проводить полевые опыты с новой быстрой снежной водорослью. В Андерхилле теперь жило полно незнакомцев. Большинство из них японцы и европейцы, которые, к счастью, между собой общались на английском. Джон поселился в одном из старых сводчатых отсеков, возле северо-восточного угла квадранта. Старый квадрант был менее популярен, чем Надин атриум, он был меньше и хуже освещен, многие из его сводов теперь использовались как склады. Перемещаясь по этим коридорам, он испытывал странное чувство: вспоминал бассейн, комнату Майи, столовую — сейчас все помещения были погружены в темноту и заставлены ящиками. Теперь уже трудно вспомнить, каково это было, когда первая сотня была единственной сотней.
С помощью Полин он отследил передвижения нескольких человек, включая агентов УДМ ООН. Это было не самое точное наблюдение, потому что отслеживать агентов не всегда просто, особенно Хьюстона, Чанга и их команду, которые, как он подозревал, умышленно пропадали из сети. Сведения о прибывающих в космопорты с каждым месяцем подтверждали слова Фрэнка о том, что уже прибывшие — лишь верхушка айсберга. Многие из тех, кто появлялся, в частности, в Берроузе, работали на УДМ ООН без соответствия квалификационным требованиям, а затем растекались по шахтам, мохолам и другим поселениям, где становились начальниками служб безопасности. Весьма интересными были и данные об их работе на Земле.
Часто в конце сессии с Полин Джон, обеспокоенный, покидал квадрант и выходил прогуляться снаружи, чтобы хорошенько подумать. Теперь видимость существенно улучшилась; была различима поверхность, хотя ходить из-за розового льда все равно требовалось осторожно. Казалось, Великая буря стихала. Скорость ветра над поверхностью — в два-три раза выше средней, что была до бури и составляла тридцать километров в час, а пыль в воздухе временами становилась чуть менее прозрачной, чем густая дымка, превращающая закаты в горящие пастельные вихри розового, желтого, оранжевого, красного и пурпурного цветов, с то появляющимися, то исчезающими полосками зеленого и бирюзового, с бликами и солнечными зайчиками, с редкими стрелами яркого желтого света. Природа находилась в своем быстротечном, меняющемся состоянии. И глядя на все эти неясные цвета и движения, Джон отвлекался от собственных мыслей, взбирался на великую соляную пирамиду, чтобы осмотреться, а затем возвращался обратно, готовый продолжать свою борьбу.
Однажды вечером после одного из таких закатных представлений он спустился с вершины пирамиды и направился пешком в сторону Андерхилла. Тогда же он заметил две фигуры, спускающиеся от боковых дверей гаража по прозрачному туннелю, ведущему к марсоходам. Они двигались так торопливо и воровато, что он остановился, чтобы получше присмотреться. Шлемов на них не было, и по затылкам и фигурам он узнал в них Хьюстона и Чанга. Они со свойственной для землян неуклюжестью залезли в марсоход и выехали ему навстречу. Джон затемнил забрало с помощью поляризационного фильтра и продолжил свой путь, опустив голову и стараясь сделать вид, будто возвращается с работы. Он взял немного в сторону, чтобы увеличить расстояние до них. Марсоход ворвался в густое облако пыли и тут же исчез.
Но ко времени, когда Джон добрался до шлюза, он был погружен в размышления и чуть ли не напуган. Он недвижно стоял перед дверью, обдумывая увиденное, а когда пошевелился, это было движение не к двери, а к переговорной панели в стене рядом с ней. Под динамиками имелось несколько типов гнезд, и он вынул пробку из одного из них, смахнул наметенные туда частицы пыли — эти гнезда больше не использовались — и подключил свою наручную панель. Набрал код Полин, подождал, пока завершится шифрование и дешифрование.
— Да, Джон?
— Полин, включи, пожалуйста, свою камеру и покажи мою комнату.
Полин, подключенная к стене, стояла на прикроватном столике. Ее крошечная камера редко использовалась, и изображение на его наручной панели также было мелким. Комната на нем была темной, горела лишь одна ночная лампа. Забрало не давало как следует вглядеться: даже подняв панель прямо по центру, он мог рассмотреть лишь какие-то серые движущиеся формы. Он видел кровать, на ней что-то лежало, дальше была стена.
— Назад на десять градусов, — сказал он и сощурился, всмотревшись в мелкое изображение в пару квадратных сантиметров. Его кровать. На ней лежал человек. Действительно ли это было то, что ему казалось? Подошва, торс, волосы. Сказать было трудно. Тело не двигалось.
— Полин, ты слышишь что-нибудь в комнате?
— Вентиляцию, электричество.
— Включи мне, что ты слышишь, на полной громкости.
Он склонил голову на левый бок скафандра, прижавшись ухом к динамику. Шипение, свист, помехи. При передаче звуков такого рода возникало очень много ошибок, особенно если использовались эти пострадавшие от коррозии старые гнезда. Но дыхания он точно не слышал.
— Полин, ты можешь войти в систему наблюдения Андерхилла, найти камеру, направленную на дверь нашего отсека, и передать изображение мне на руку?
Он руководил установкой системы безопасности в Андерхилле всего пару лет назад. Полин до сих пор хранила все планы и коды и благодаря этому достаточно быстро смогла заменить изображение на его панели тем, что поступало из камеры, расположенной под потолком в многокомнатном номере снаружи его комнаты. Свет в номере был включен, дверь закрыта. Больше ничего сказать было нельзя.
Он опустил руку и задумался. Прошло целых пять минут, прежде чем он снова взглянул на наручную панель и стал посредством Полин отдавать распоряжения системе безопасности Андерхилла. Знание кодов позволило ему стереть записи всех камер и запрограммировать их на часовое наблюдение вместо обычного восьмичасового. Затем он отдал команду двум роботам-уборщикам подъехать к его комнате и открыть дверь. Пока они это проделывали, он стоял и дрожал, ожидая, пока они медленно катились по сводчатым помещениям. Когда они открыли его дверь, он увидел их маленьким глазом Полин: комната наполнилась светом, и ему стало гораздо лучше видно. Да, на кровати лежал мужчина. Джон задышал чаще. Он управлял роботами с помощью кнопок на своей панели. Они двигались рывками, но, если бы попытка поднять мужчину разбудила того, стало бы намного лучше.
- Предыдущая
- 92/148
- Следующая
