Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - Паррино Джо - Страница 19

Лицо Амита окаменело, едва он понял, что последует далее.

Тамир вывел на земле еще одну фигуру, очертания зверя, вдвое превосходившего предыдущего.

— Ракторикс, — Тамир указал на громадный меч в руках Амита. — Ракторикс, — повторил он.

Решительность горячила кровь, пока Амит стоял в окружении командиров. Она походила на наркотик, пламенную эйфорию, которой магистр не испытывал со времен основания ордена, прежде чем Проклятье проредило ряды его воинов и забвение не стало единственным уделом.

— Братья, на планете водится огромный зверь. Он крупнее даже богов-машин Марса, — Амит прервался, поочередно оглядев собравшихся Расчленителей: Зофала, Баракиила, Менаделя, Биеила и Манакеля. — Мы должны убить его.

— Зачем? — спросил Зофал.

— Мы окровавлены, но не сломлены, — Амит обвел рукой лагерь, говоря об ордене в целом, а не о собравшихся воинах. — Если мы сможем укротить эту землю, одолеть зверя, тогда мы сможем покорить все что угодно, — голос Амита упал до хриплого шепота. — Даже Жажду.

— Это безумие, — Баракиил вызывающе шагнул к Амиту. — Это не наша задача.

— Это решать мне.

Баракиил пропустил мимо ушей слова магистра и повернулся к остальным.

— Вы слышали доклад скаута Кассиила — орки мертвы, их пожрали обитающие здесь существа. Нам тут больше нечего делать. Мы должны связаться с Нетой и вернуться на корабли.

— А что потом? — спросил Амит.

— Потом мы встретимся со Звездными Фантомами и направимся вглубь Саккарского сектора, как запланировано.

— А дальше? — голос Амита превратился в сжатый рык.

Баракиил собирался ответить, но Амит продолжил.

— А дальше, брат? Что будет, когда не останется ничего? Когда мы побываем в каждом бою, сразимся в каждой войне в этой галактике и во всех остальных? Те, кто придет после, позабудут о наших деяниях, и нас запомнят только по Проклятью, — Амит указал на пепельный корпус «Гнева смерти».

— Мы воины, а не мудрецы. Пусть другие волнуются насчет того, что успели сделать, а что нет, — прорычал Баракиил. — Твоими устами говорит кровожадность. Я не позволю тебе впустую тратить жизни наших братьев.

— Ты не позволишь мне? — изо рта Амита полетела слюна, внутри него вскипел гнев. В горле запершило от сухости. Он жаждал крови: крови Баракиила. Казалось, прошло так много времени с тех пор, как он убивал, с тех пор, как утолял жажду.

«Император, благослови меня своим терпением. Наполни меня праведным пламенем, которым я выжгу жажду крови. Император, сохрани меня от тьмы в моей душе», — Амит мысленно прошептал молитву, стараясь успокоиться. Он не убьет еще одного преданного сына Императора.

— Баракиил, нам не уйти от Проклятья. Если мы хотим выжить, то должны остаться и встретиться с ним.

— Бежать? Я не трус, — выплюнул Баракиил. — Не все из нас разделяют твой стра… — знаменосец пошатнулся, когда Амит стремительным ударом врезал ему в нос.

Баракиил утер хлынувшую кровь.

— Так тому и быть, — произнес он и ринулся вперед.

Амит кинулся на капитана, высвободив в утробном рычании давно сдерживаемый гнев.

Расчленители врезались друг в друга. Облаченные в тяжелую броню и преисполненные гневом, они стали одновременно неодолимой силой и несокрушимой скалой. Никто не уступал ни пяди, позабыв о всякой защите и обрушив на противника град ударов. Атака Амита была достаточно мощной, чтобы убить человека, но Баракиил был быстрее, успевая нанести по три удара за каждые два магистра ордена. Терминаторская броня воинов натужно выла и плевалась искрами, пока Расчленители доводили их до пределов прочности и выносливости.

Сервоприводы поврежденного цепного кулака Амита заискрились и вышли из строя под непрерывными ударами Баракиила.

Амит раздраженно зарычал. Даже невзирая на огромную силу, без помощи брони он не мог действовать рукой. С бесполезно висящей левой рукой бой постепенно становился односторонней трепкой. Магистр скривился, почувствовав, как ударом головой Баракиил сломал ему нос, прежде чем толчок ногой в грудь повалил его на землю. Капитан последовал за упавшим Амитом, желая втоптать его в грязь.

Манакель двинулся наперерез, но путь ему преградил Зофал.

— Будет так, как пожелает Кровь, — приглушенный голос капеллана не скрыл сквозящую в его взгляде угрозу.

Тяжелый кулак капитана разорвал Амиту щеку.

— Ты забыл, кто тебя обучал, — он выплюнул слова окровавленным ртом, задержавшись на мгновение, а затем с силой ударив ногой в колено Баракиилу. Болезненный вскрик заглушил резкий хруст кости. Амит жестоко ухмыльнулся, улучшенный слух позволил ему насладиться одновременно обоими звуками. — Ты всегда спешил нанести последний удар.

Амит схватил Баракиила за горжет и с силой ударил в лицо, и только затем позволил капитану упасть.

Баракиил повалился на землю, но тут же попытался подняться.

Амит шагнул к нему, в ушах, словно звон огромного колокола, стучала кровь. Пришло время убивать.

— Лорд, — вмешался сержант Менадель. — Поединок окончен.

Он указал на Баракиила, но при этом не сводил глаз с магистра ордена.

— Еще нет, — прорычал Амит.

— Окончен, — сержант бесстрашно встретился взглядом с Амитом, держа клинок низко опущенным, чтобы в случае необходимости разрубить сервоприводы на ногах магистра ордена.

— Это не остановит меня.

— Посмотрим.

Амит улыбнулся, впечатленный решимостью Менаделя. Это был грозный, жестокосердный воин, Амит не раз видел его в бою. Сержант использовал любое преимущество, дарованное ему Кровью, дабы уничтожать врагов человечества. Несколькими часами ранее он остался внутри «Мести» и командовал обороной, сопротивляясь зову битвы и стремлению лично сойти на поле боя, которые горели в крови у каждого Расчленителя. Если они собираются когда-либо победить Проклятье, то им потребуется больше таких воинов, как Менадель.

— Однажды я убью тебя, капитан, — сказал Амит.

— Как того пожелает Кровь, — Менадель опустил голову, принимая повышение.

— Полагаю, тебе скорее требуется апотекарий, нежели капеллан, — не оборачиваясь, сказал Зофал, безошибочно распознав скрежещущее бормотание поврежденных доспехов Амита.

— Я не прощу Баракиила, — Амит присоединился к капеллану на руинах южного вала. — Мне нужен твой совет, Зофал.

— Ты уже решил, как поступить.

Амит кивнул.

— Да, но что, если я проиграю? Что тогда ждет орден?

— Ты подобрал хороших капитанов. Ты испытал их силу и решимость, и они не подвели тебя, — Зофал остановился, чтобы снять шлем. — Если однажды ты падешь в бою, то орден будет жить. Но мы стоим на краю пропасти, на кривой дороге между безумием и спасением. Наши братья не смогут принять жертву магистра ордена.

— Победа всегда требует жертв.

— Да, такова горькая правда. Но в этот раз ее предстоит совершить мне.

— Тебе? — выдохнул Амит, ошеломленный неожиданным поворотом разговора.

— Хранить дух ордена — моя работа. Ты должен вернуться к ним, Амит.

— Я не могу просить тебя пожертвовать собой ради меня. Так поступит лишь трус.

— Иногда, брат, требуется большая храбрость, чтобы жить дальше.

— Но…

— Но будет так, как пожелает Кровь, — капеллан оборвал Амита, судя по тону, не терпящему возражений, желание обсуждать что-либо у Зофала иссякло.

Амит заглянул в глаза капеллану. Морщины на лбу и вокруг глаз Зофала стали глубже, чем он помнил. В момент безмолвной связи железная маска несокрушимого капеллана, наконец, спала, позволив Амиту впервые увидеть его истинный облик. Проклятье не пощадило Зофала, лишив его жизнерадостности, и хотя на старческой плоти не было видно следов от клинков или клейм, шрамы капеллана были глубокими.

— Как пожелает Кровь, — повторил Амит, стиснув наруч Зофала.

Двигатели «Гнева смерти» низко загудели, когда боевой корабль приготовился к взлету.