Дело Кристофера (СИ) - Гейл Александра - Страница 18

— Хорошо, завтра пойдем и выберем его вместе, — легко, даже слишком легко, соглашается Шон.

— Сегодня, — рычу я.

— Сегодня я не могу.

— Сможешь, Картер! Это я без ноутбука не могу!

— Я освобожусь только после девяти вечера. У меня онлайн-совещание с Такаши, — пожимает он плечами.

— Значит, сегодня! И ты поставишь мне весь софт. Я не собираюсь тратить свое время из-за того, что ты решил, будто моя техника недостаточно хороша.

И ведь этот гад даже не отрицает, что намеренно убил мой ноутбук!

— Разумеется. Всю ночь глаз не сомкну, буду… настраивать. — Я даже думать не хочу о контекстах. Но с губ срывается отчаянный стон. Нет, нельзя было возвращаться в Сидней, надо было сдаться властям!

— Так, хватит. Я сама куплю ноутбук и выставлю тебе счет…

— Глупости, Джо, — не скрывая злорадства, улыбается Шон. — Зачем тебе тратить собственное время, это моя вина, и я должен ее искупить. Ты же сказала, у тебя даже на установку программ времени не хватает. Видимо, на эту ночь у тебя большие планы. А я вот после девяти вопиюще свободен…

Мне становится жарко, воздуха не хватает. Мне вдруг слишком уж живо представляется процесс… настройки ноутбука и видавший виды домик на окраине Сиднея. Он куда уютнее спичечного коробка с зелеными стенами. Когда я успела запутаться в собственной паутине? Я усложнила все в разы, и себе, и другим. Что мне делать с Брюсом? Что мне делать с Шоном? Керри права, у меня серьезные неприятности.

— Отпусти! — Я начинаю вырываться снова, даже пнуть Шона собираюсь, но вдруг выясняется, что причинить ему вред выше моих сил. Дожили!

Но он отпускает меня сам, чуть отстраняется и, вроде, собирается вложить в протянутую ладонь спасенную флэшку, вот только вместо этого ему на глаза попадается кольцо Брюса. И благородный порыв умирает на корню, вместо этого, Шон поднимает мою руку и начинает губами стягивать с пальца кольцо, а я оказываюсь парализована собственными ощущениями. Страх, смущение, желание, злость. О силы всевышние, это уже слишком! Когда я прихожу в себя настолько, что оказываюсь в состоянии отдернуть руку, палец без малейшего сопротивления выскальзывает из ободка. Вот черт. А Шон, словно утратив ко мне интерес, начинает изучать камень в ярком свете электрических ламп.

— Это не бриллиант, — бормочет он скорее для себя.

И хотя его слова шокируют, хотя я не в состоянии поверить, что все это время щеголяла перед знакомыми обычной стекляшкой, даже не зная об этом, стараюсь разыграть невозмутимость.

— Это не твое дело. Верни мне кольцо.

Шон бросает на меня задумчивый взгляд и произносит:

— Чуть позже.

— Ты совсем с ума сошел?! Отдай! — пытаюсь я выхватить символ собственной принадлежности другому мужчине.

— Оно тебе велико. Я подтяну и верну, — пожимает он плечами. — Иначе потеряешь.

Это какой-то абсурд, какого черта вообще происходит? И словно потакая творящемуся беспределу, я спрашиваю нечто совсем уж странное:

— А Брюсу я как объясню отсутствие кольца?!

Картера мой вопрос нисколько не смущает и не затрудняет.

— Скажешь, что потеряла. Ну а потом найдешь на дне сумке, куда оно и соскользнуло.

После этого Шон, не дожидаясь моего согласия, просто разворачивается и уходит, а я уже знаю, что поеду в девять вечера выбирать ноутбук. Потому что без него не представляю собственной жизни. Без ноутбука! А вы о ком подумали?

После морального и физического прессинга, который устроил мне Шон, я, если честно, рассчитываю на поддержку Брюса, намерена во что бы то ни стало объясниться и наладить отношения. Пойти на уступки, компромиссы, только не позволить одному нахалу разрушить все то, что я упорно стараюсь построить. А точнее себя. В смысле я вполне себе здорова, цела и счастлива. Я выжила. Но какая-то часть меня навечно осталась лежать среди груды окровавленных осколков на полу гостиной домика на окраине Сиднея. Я не хочу подвергнуть себя этой пытке снова. Я… я просто не могу вернуться к прошлому, осознавая риски.

Таким образом, я, цепляю на лицо жизнерадостную улыбку, достаю ключи от квартиры. Заготавливаю речь о том, что кольцо отдала мастеру, чтобы подтянул. И старательно гоню прочь мысли о том, что переплавлять стекляшку глупо. Наконец, переступаю порог. В прихожей стоит какой-то странный запах. Странно не это, ведь для меня квартирка с зелеными стенами пахнет всегда, потому что не моя. Нет, удивительно иное — запах не такой, как обычно. Зову Брюса, но в ответ тишина. Иду по коридору, вхожу в спальню. С каждым шагом облако ядовитого незнакомого аромата становится все плотнее, и когда я толкаю дверь, нос мне приходится закрыть обеими руками. Спиртовое амбре чуть с ног не сшибает. А Брюс, как ни в чем не бывало, лежит на кровати, рядом с ним на полу пустая бутылка.

И внезапно на место встает последняя частичка мозаики, которую мы недружным хором пытались собрать. Брюс ненавидит нашу жизнь не меньше моего, но при этом у него отдушины в виде любимой работы… и Сиднея. Я не знаю более страшной трагедии, чем жить в городе, который ненавидишь, заставлять себя каждый день шагать по ненавистным улицам, дышать ненавистным воздухом… Он хочет вернуться в Штаты, на любимую работу, но гребаное предложение перечеркнуло всю его жизнь, а я не обращаю на него внимания, все время занята собой и своими душевными терзаниями. Будто меня кто-то волоком тянул, будто мне Брюс всего лишь мешает. Да не существует мужчины, которому бы это понравилось. И после такого я серьезно собираюсь связать с ним свою жизнь? А если нет, то почему на моем пальце уже выгорел ободок помолвочного кольца?

Я должна быть терпимее. И неплохо бы начать с того, чтобы раздеть Брюса, нормально уложить его под одеяло и позвонить Шону, сказать, что поход за ноутбуком отменяется. Вот только ничего из перечисленного я сделать не в состоянии, потому что этот запах… в общем я бегу в ванную, где меня выворачивает в унитаз. А после я включаю горячий душ и отмываюсь от запаха алкоголя, который, кажется, въелся в кожу и волосы. Я так тру себя мочалкой, что на животе остаются красные царапины. Только после этого я трижды промываю волосы шампунем и не жалею кондиционера. А затем — духов. Не успокаиваюсь, пока не только на мне, но и во всей ванной не остается ни следа запаха чертова спирта.

Только я выключаю фен, телефон начинает разрываться. "Картер" услужливо подсказывает мне справочник. На часах девять ноль две. Пунктуален, как и всегда. Я не должна идти, нужно взять трубку и отказаться.

— Алло, Шон…

— Надеюсь, ты собралась? Я почти подъехал.

Дьявол… должно быть, адрес ему дала мисс Адамс. Ну конечно. Закусываю губу. Ну как я могу отказаться теперь, когда мне к подъезду подают карету? Никак. Но, вопреки всем заверениям, логике и инстинкту самосохранения, я оценивающе смотрю на себя в зеркало, крашу губы любимой помадой и высоко взбиваю прическу.

Мазда Шона припаркована около моего подъезда. Сажусь в машину, Шон задумчиво на меня смотрит, но на лице его ни тени эмоций. А я бы не против хоть что-нибудь из случившегося прояснить.

— Сказала ему куда едешь? — ехидно спрашивает Картер.

— С каких пор ты стал таким любопытным? — огрызаюсь я и чуть не закатываю глаза.

Ну, вот и провалилась моя попытка хоть что-то разузнать, потому что после этих слов Шон просто отворачивается и трогает газ. Сейчас десять вечера, темно и довольно прохладно, но на улицах полно людей. Мы проезжаем мимо компаний, где смеются и болтают, а мы молчим, но вовсе не тягостно, а… уютно. Раньше я никогда не чувствовала себя комфортно в обществе Шона Картера. И именно это страшно. Он же бьет исподтишка, играет, заманивает, дразнит. В его обществе нельзя расслабляться. Я ерзаю на сидении, не в состоянии прогнать тревожные мысли, почти жалею, что утратила чувство комфорта, ведь даже если это хорошо разыгранная шахматная партия, я не могу предугадать последующих ходов.

Наконец, Шон останавливается около торгового центра, который встречает нас темными окнами.