Братство Тени (СИ) - Богомазов Сергей - Страница 35

• Предыдущая
• 35/130
• Следующая

Так вот этот тоннель, и заброшенная станция, к которой он ведет, живое свидетельство провальной попытки прокладывать линии на большей глубине.

- Заброшенная станция? - Жан-Пьер обернулся, и вперил в обходчика горящий интересом взгляд.

- Да, заброшенная станция, или как сейчас модно стало говорить станция-призрак... Впрочем, ее толком даже и не достроили, - продолжил свою речь Роббэр, так что она никогда не эксплуатировалась, и не имеет связей с поверхностью. Единственным способом на нее попасть, является этот тоннель. В принципе, раньше все тоннели парижского мерно были такими же узкими. Это в последствии произошло их расширение до сегодняшних размеров, но так как этим путем ни кто не пользовался, то он сохранил свой персональный вид почти без изменений.

- И почему не достроили ту станцию?

- Официально проект строительства линии на такой глубине признали не выгодным, из за того что станция оказалась ниже уровня залегания грунтовых вод, из за чего, на определенном этапе строителям пришлось бороться с постоянным подтоплением. Сейчас с этим борются насосы, но тогда сам понимаешь, техники было мало и это являлось серьезной проблемой.

- А не официально?

Роббэр задумался.

- Тут больше слухов, все-таки больше ста лет прошло... Вроде как

там при строительстве наткнулись на фрагменты, каких то совсем древних подземных сооружений... И вроде как случился там, какой то ужасный несчастный случай, приведший к гибели большого числа рабочих...

- Что же произошло?

- Да черт его знает...

Роббэр пожал плечами. - Паника там была...Что то вроде массового психоза...

- Это как это?

- Ну... Скажем так, те пять человек из пятидесяти, кто смог оттуда выбраться живым все враз поседели... Да и мозгами поехали. Хором, какой-то бред несли, каждого шороха пугались... Короче в дурку их потом упекли на лечение, что дальше с ними стало, не знаю... Я ведь архивы не читал, мне вот так же как тебе все в свое время  рассказывали...

- Так что там на самом деле произошло? - с замиранием задал вопрос стажер.

- Ну, если верить официальной версии, в тоннеле скопился какой-то ядовитый газ, и произошло массовое отравление... Тот, кто не успел надышаться им в большом количестве, тронулся мозгами, остальные погибли... - Роббэр замолчал, задумчиво глядя в темноту тоннеля. - Только вот тела погибших так и не были найдены... Правда, это удалось худо-бедно списать на крыс...

- На крыс?

- Ну надо же было как-то объяснить исчезновение такого количества трупов. - пожал плечами Роббэр.

- Ясно... И что было со станцией дальше?

- А дальше работы свернули. Естественно закапывать станцию обратно никто не стал. Тоннель перегородили символической баррикадой и больше с ним ничего примечательного не происходило целых пятьдесят лет пока... - старый обходчик сделал драматическую паузу.

- Пока что? - нетерпеливо спросил Жан-Пьер.

- Пока в 1942 году в нем полным составом не исчез целый взвод СС, который преследовал пятерых бойцов французского сопротивления.

***

парижское метро.

декабрь 1942 года

Псы рвались с поводков, оглашая гулкое пространство большой тоннельной развязки своим яростным лаем.

Колонна солдат разместилась вдоль железнодорожного полотна, ожидая сигнала к движению. Высланный вперед небольшой отряд разведки, который должен был определить в каком именно направлении ушли бойцы сопротивления, все ещё не вернулся, а потому уставшие от многочасовой погони солдаты использовали эту краткую паузу для отдыха.

Командир взвода оберштурмфюрер СС Отто фон Браун был мрачен. Не смотря на то, что он находился в плановом увольнении, час назад его разбудили прямо посреди ночи, тем самым вырвав из объятий красавицы парижанки Моник, и после чего он в спешном порядке был вынужден прибыть к месту несения службы. На улице стояла зима 1942 года, хотя по погоде этого особо заметно не было, климат здесь был значительно мягче, нежели на проклятом восточном фронте, откуда фон Браун прибыл два месяца назад для прохождения реабилитации после полученного осколочного ранения.

Впрочем, мягче был не только климат, но и местный народ. В отличие от проклятых “иванов”, французы не горели желанием быть стертыми с лица земли в тщетной попытке противостоять победоносному шествию легионов Рейха, и сдались на милость победителей почти сразу. Разумное решение. Однако, именно из-за того, что лягушатники сдались почти без боя, в глазах бывалого вояки фон Брауна, они на всегда опустились до уровня подножной плесени, и, каждый раз, когда на улицах города он встречал толпы ликующих парижан, радостно приветствующих своих захватчиков, сердце его наполнялось презрением. Однажды, когда какой-то торгаш, возле лотка которого он остановился, чтобы купить подарок для Моник, видимо, чтобы польстить человеку в офицерской форме, после того как покупка была совершена, на прощание отсалютовал фон Брауну традиционным жестом “гитлеровского приветствия”. В этот момент оберштурмфюрер не удержался и плюнул в лицо подхалима.

При воспоминании об этом лицо Отто исказила гримаса отвращения. Мерзкие лягушатники делали все, чтобы услужить оккупантам, всем своим видом проявляя лояльность. Они даже самостоятельно переловили всех евреев, так, что немцам осталось только погрузить тех в товарные вагоны и отправить по концлагерям… Но эсэсовец знал, что на самом деле, за их лживыми улыбками прячется скрытая злоба. Лишь только страх за свои теплые дома и размеренную жизнь не дает ей выплеснуться наружу!

Мысли офицера вернулись к Моник. Прекрасная парижанка пленила его сердце две недели назад, и с тех пор делила с ним постель, наполняя уютом стены его служебной квартиры. Он даже ловил себя на мысли, что когда эта война, наконец, закончится, то вполне возможно сделает ей предложение… Конечно она не немка, но и не относится к презренной категории untermensch, так что его репутация не пострадает. Единственный червь сомнения, периодически не дававший покоя душе Отто, был вызван все теми же мыслями о тотальном двуличии французов. Ведь могло быть так, что на самом деле его прекрасная Моник не любит его и находится с ним только ради его положения и блестящих перспектив.

Такие мысли неизменно портили ему настроение, и он старался гнать их прочь. Иногда это поучалось легко, но иногда он часами не мог найти себе место, и ему казалось, что лучшим выходом для него была бы вторичная отправка на восточный фронт... По крайней мере, там ему бы стало не до всяких глупых размышлений...

Россия... Воспоминания, оставшиеся у Отто после возвращения оттуда, до сих пор не давали ему нормально спать по ночам. В отличие от лягушатников русские даже в самых безнадежных ситуациях дрались с неистовым, можно сказать фанатичным остервенением, и многие из друзей Отто, с которыми он благополучно завоевал практически всю Европу, остались лежать на бескрайних полях этой дикой страны... В памяти фон Брауна навсегда остался русский солдат, подаривший ему шрам на левой щеке… Этот момент эсэсовец помнил как сейчас… Его рота только что успешно отбила контратаку русских, пытавшихся вырваться из окружения. Где-то вдали ещё грохотал бой, но на участке Отто воцарилось временное затишье. Недалеко от него догорал подбитый русский танк. Машина была объята на пламенем, и  занявшему рядом с ней позицию Отто и в голову не могло прийти, что внутри остался кто-то живой... Однако, неожиданно крышка люка распахнулась, и перед удивленными глазами эсэсовца возник русский солдат. Лицо его частично обгорело, частично было залито кровью... Он двигался медленно, и в своей неспешности напоминал мертвеца выбирающегося из могилы, впрочем, фактически так оно и было... Но не это поразило фон Брауна, который к моменту русской кампании успел повидать не мало крови и смертей... Нет...Самым страшным был его взгляд... Глаза израненного танкиста излучали такую дикую ненависть, что успевший многое испытать оберштурмфюрер неожиданного для себя застыл, словно парализованный их холодными огнем... На секунду ему показалось, что время вокруг вдруг замедлило свой бег... Звуки боя отступили, и в образовавшейся вязкой тишине Отто безмолвно смотрел в глаза своего врага. Что произошло с ним в тот самый момент, и почему он не выстрелил сразу, фон Браун объяснить так и не смог...

• Предыдущая
• 35/130
• Следующая