Ночная жажда - Сиглер Скотт - Страница 21

Брайан не смог сдержать смех. «Чанг-Банг» была заимствована из предыдущего проекта Пукки, книжного подарочного издания под названием «69 сексуальных позиций, о которых забыла Камасутра».

– Напомни-ка: «Чанг-Банг» – это та поза… с трапецией?

– Нет, трапеция используется только в «Золотом осведомителе» Гренджера. «Чанг-Банг» – это позиция с хула-хупом и полуперевернутым углом на барном табурете.

Брайан вздохнул и выглянул из окошка.

– Ну да. Хула-хуп, чертов обруч… Как я мог забыть?

– Так или иначе, мы ставим «галочку» на горячей сексуальной сцене и заодно получаем настоящую драму, когда наш сиюминутный флирт превращается в бурную любовную интригу.

– В жаркую.

– Что?

– В жаркую, не бурную.

– Да ради бога! – сказал Пукки. – Пусть интрига будет жаркой. Об этом узнает Штаб-Сержант с Золотым Сердцем и пытается образумить Молодого Мятежного Детектива. И все это резко накаляет отношения между Молодым Мятежным Детективом и его Немезидой, Раздражительным Начальником Полиции из породы Старой Гвардии.

– Твое шоу, вообще-то, больше о сексе, чем о работе полиции, – заметил Брайан. – Ты что, усиленно трахаешься все эти дни?

Пукки покачал головой:

– Да нет. Когда я работаю над сценарием, то своих Джуниора и Близняшек держу в чулане.

– Хорошо, тогда, может быть, тебе стоит на некоторое время отложить бурные сцены в своем шоу и заняться… собственным сексуальным здоровьем? Только смотри не подхвати сифон…

Голова Пукки резко повернулась вправо. Он с усмешкой уставился на Брайана. В то же самое время автомобиль повернул в левый ряд.

Брайан с ужасом указал на несущийся навстречу грузовик: – Смотри, куда едешь, пижон!

Пукки увидел грузовик, резко вывернул вправо, вернув «Бьюик» в свой ряд. А грузовик ответил мощным ревом сирены.

– Пукс, что за черт?!

– Прости, – сказал он. – Так вышло. А у тебя получилось, приятель!

– Получилось что?

– Придумать название.

– ???

– Название телешоу, – сказал Пукки. – Мы ведь об этом болтаем последние пятнадцать минут!

– И что это за название?

– Сифон.

Наверное, это можно было бы посчитать неплохой шуткой, но его друг выглядел серьезным.

– Пукс, ты что, собираешься назвать свое телешоу «Сифоном»?

Пукки кивнул.

– Но ведь так нельзя!

– Еще как можно, – усмехнулся он. – Половина – полицейская драма, другая половина – «мягкое» порно. Вспомни: все классические телешоу, которым удалось просуществовать больше трех сезонов, так или иначе связаны с этой темой.

– Но ты уж так не перегибай! – возразил Брайан. – Задумал сценарий полицейского шоу, а в итоге все сводится к банальной порнухе.

– Право же, сексуальный аспект ничего не испортит. И вообще сейчас это – веяние времени. Сценарий с сексуальным «оттенком» лишь добавит интереса к шоу и привлечет больше поклонников… Боже! Я совсем забыл отправить СМС.

Одной рукой Пукки вел «Бьюик», а другой начал судорожно нажимать на кнопки мобильника.

Брайан с тревогой смотрел на друга и нервно поглядывал на дорогу.

– Послушай, есть ли смысл напоминать тебе о том, что нельзя одновременно ковыряться в телефоне и вести машину?

– Нет, – ответил Пукки. Он в последний раз нажал на кнопку и сунул телефон в карман. – А как же твои сны, Брай-Брай? Было ли что-нибудь новенькое? Это важно для моей сюжетной линии.

Помолчав, Брайан покачал головой.

– Ну, расскажи, – попросил Пукки. – Хочу услышать собственными ушами. Такой же сон, как и в первый раз?

Брайан закрыл глаза. Он снова ощутил на языке вкус свежей крови.

– Нет. Хуже.

– Ну-ка, ну-ка! Давай колись. Что стряслось?

– Я, правда, не совсем уверен, – проговорил Брайан. А потом выдохнул: – Думаю, я оторвал ему руку…

Он не мог произнести то, что хорошо запомнил: «Я ОТКУСИЛ ему руку, и она оказалась вкуснее всего, что я когда-либо пробовал».

– Оторвал ему руку, говоришь – повторил Пукки, спокойно кивнув, как будто то, что он услышал, было вполне нормальным и обыденным. – Прекрасно. И что же ты сделал с этой рукой?

Брайан закрыл глаза, пытаясь заново выстроить цепочку событий.

– Не знаю. После этого я сразу же проснулся. Но произошло еще кое-что необычное.

– То есть?

– У меня был такой «стояк», дружище…

Пукки шумно выдохнул и усмехнулся.

– Тоже мне новость! Я просыпаюсь с этим каждый день. Даже толком поссать не могу в туалете. Никак не могу наклонить своего «приятеля». Приходится идти в душ, иначе весь туалет можно испачкать…

– Спасибо за откровение.

– То есть, когда ты проснулся, твой член стоял торчком? Ну и что с того?

Брайан прикусил нижнюю губу.

– Я уверен, что это произошло из-за убийства.

А первый сон тоже возбудил его? Нет, нет, этого он сейчас не мог припомнить. Но вот когда убил подростка, и вся ненависть смешалась с нестерпимой жаждой боли, жаждой страха… Брайан тщетно пытался отбросить от себя эти мысли…

– Это произошло на том же самом месте? – спросил Пукки. – Ты узнал то место из сна?

Брайан начал говорить, затем замолчал, вспомнив о красном одеяле на Ферн-стрит. Он ведь увидел его во сне, а потом – невероятно! – обнаружил в действительности. А что если в прошлом сне было что-то такое, что ему угрожало, – нечто намного худшее, чем брошенное красное одеяло с желтыми уточками и коричневыми кроликами?

Чтобы успокоиться, требовалось быстро туда наведаться.

– Угол Пост-стрит и Мичем-плейс, – быстро и уверенно проговорил Брайан.

– Ну, ну, – недоверчиво буркнул Пукки. – Угол Пост и Мичем…

Без особых на то причин он внезапно сместился в другой ряд и, подрезав «Фольксваген», помчался в сторону Пост-стрит.

Пукки остановил машину. Мичем-плейс выглядела тихой и безлюдной. Въезд в короткий переулок перегораживали черные металлические ворота. Асфальт на тротуаре был изрезан трещинами и местами выбит. Кругом виднелись кучи мусора. На правой стороне переулка росли четыре хрупких деревца, дожидающихся того радостного момента, когда солнце взойдет повыше и осветит их листья своими теплыми лучами.

Брайан уставился на брошенное одноэтажное здание слева. Три арочных окна бывшей прачечной были заколочены разрисованными фанерными щитами. На противоположной стороне находилось трехэтажное узкое кирпичное здание – на первый взгляд вполне ухоженное. Разруха на одной стороне улицы, роскошь – на другой: вполне привычный вид одного из районов Сан-Франциско…

На углу брошенного здания, там, где тротуар поворачивал под черными воротами и вел в переулок, Брайан увидел то самое место. Место, где он сидел в засаде, подстерегая свою добычу – подростка, который вот-вот должен был пройти мимо…

Брайан опустил стекло… и принюхался.

Нос ощутил какой-то знакомый насыщенный запах из переулка. Это был тот же самый запах, который вызвал у него головокружение на крыше, рядом с трупом Пола Мэлоуни. Который осматривали Полиэстер Рич и доктор Метц…

Тот же самый запах, но с какими-то новыми нотками.

– Пукс, ты чувствуешь, как пахнет?

Он услышал, как Пукки засопел носом.

– Ну да. Вроде мочой, ага?

Мочой. Ага. Мочой, но и еще чем-то.

Брайан повернул голову и посмотрел на четыре деревца, торчащие рядом с узким тротуаром. У самого дальнего из них, между стволом и зданием…

Да, да! Темное скомканное одеяло…

– Брай-Брай?

Одеяло, которым было накрыто что-то. Что-то размером с… человека.

Взрослого человека или… крупного подростка.

Нет! Это же был всего лишь сон! Всего лишь сон…

Брайан снова ощутил на языке вкус горячей крови. Во рту начала выделяться слюна.

– Эй, ну, в самом деле! – покосился на него Пукки. – С тобой всё в порядке?

Брайан не ответил. Он вышел из автомобиля и направился к черным воротам. Схватился за металлическую решетку, как заключенный – за прутья в своей камере. Острые концы прутьев были на высоте трех футов над головой. Во сне он с какой-то невообразимой легкостью перемахнул через эти ворота, однако сейчас понимал, что в реальном мире это просто невозможно.