Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник) - Сапегин Александр Павлович - Страница 57

– Прошу! Не убивай дядю! Не надо! Керр! – кинулась в ноги смеска Майра, тот уронил руки вниз и опустился перед девочкой на колени. Мокрые дорожки на щеках и сжатые у груди кулачки. – Ты хороший! Я знаю. Прости нас.

Пропала тяжесть с плеч. Хаг упал задом на мостовую, выронив из обессилевших рук меч. Живой! Все живые, слава богам, непоправимого не случилось. Что там? Что с Майрой?

– Спасибо, что помогла остаться человеком! – Это Керр. Кому? Майре? Майре спасибо!

Человеком? Ну, ничего себе заявка, хе-хе, раздавил бы он нас как жуков, человек!

– Говорил я – не похож ты на орка и эльфа! – Хаг хрипло рассмеялся, убирая смехом весь страх и переживания. Радуясь жизни, смеялись воины и Майра.

Краем глаза Хаг посмотрел на державшего в своих ладонях пальчики девочки Керра, поймал синий взгляд… и поперхнулся. Такой тоски, печали, одиночества и боли он еще никогда ни у кого не видел. Мать моя волна!

– Что скажем наказующим? – донеслось как издалека. Очухался Свейни-колдун. – Волшба такого уровня у ворот, если вскроется причина, то по головке нас не погладят. Колдующий нелюдь без знака мага или ученика, могут и вздернуть!

Майра в ужасе вцепилась в одежду чуть не убившего их смеска. Впрочем, поделом бы им досталось. Со своим уставом сунулись в чужой монастырь. Вот и щелкнули по носу. По лицу и рукам мальчишки пробежала странная рябь и пропала. Хагу показалось, что на руках он на мгновение увидел чешую и когти! Мальчишка, теперь Хаг видел, что тому не больше пятнадцати или шестнадцати лет, а не двадцать, как он думал в начале.

– Скажете, что здесь магичил я! А я уйду, пусть ищут. Не найдут, обломаются искать. – Керр отпустил руки Майры – Ну, пока, красавица.

Должен быть выход из ситуации, Хаг мучительно перебирал варианты. Натворил он дел. «Честь затмевает взор!» – кажется, так сказала эта егоза, а теперь мальчишка спасает им честь. Им! Драконам! Так не пойдет. Если это произойдет, то никакой чести у них не останется и на родину можно не возвращаться. Лучше на меч кинуться, чем так!

– Свейни! Тащи сюда Амулет Грома! – приказал колдуну Хаг. Кажется, он нашел выход из ситуации. – А ты, Хрусталик, сиди и не рыпайся. «Пойду, пусть ищут!» Сиди и не отсвечивай, волну тебе в борт.

– Зачем? Он пуст. Я его не заряжал, надо столько маны в него вкачать, что уму непостижимо.

– Вот именно! Расколешь накопитель и камень в оправе, пусть ищейки докажут, что мана не из амулета выплеснута.

– А это выход, – растянул в улыбке губы Свейни Волна, с полуслова уловивший замысел конунга. В Амулет Грома для поддержания купола стационарной защиты закачивают столько маны, что магию мальчишки можно будет списать на выплеск сломавшегося артефакта. И как все здорово выходит: растянутый разряд маны, потеря сил воинов, призрачное свечение.

– И все же я тогда пойду. Ворота школы магии для приема студиозусов открыты до пяти часов после полудня, надо успеть, – дошли до Хага слова Керра, сказанные Майре.

– А мы еще увидимся, дядя Керр? – вцепившись репеем, девочка не хотела его отпускать просто так.

– Буду рад тебя видеть в своем доме в любой день, – сказал Хаг от чистого сердца. – Второй особняк слева после трактира «Синий студиозус». И прими мои извинения. Я говорю от всех своих воинов и от себя в первую очередь.

– Да что уж, племяшку, Майру, благодари. И знаешь что…

– Что?

– Найди ей наставника, ага? Лучше мага Жизни. Дар у нее. Кстати, можешь звать меня Гурдом!

Бам-с, стукнула челюсть об мостовую. Добрые боги! Вот и вся связка из Малой Эдды. Четыре слова, полное имя. Вот тебе и синь глаз без белка! Может, еще и титул есть? Но откуда?! Хаг оглянулся по сторонам, Керра-Гурда уже и след простыл.

– Найду, обязательно найду. Мага Жизни. Я запомню. Увидимся еще! – ошеломленно протянул под нос Хаг.

Белая башня. Школа Высшей магии…

Высокая двустворчатая дверь из темного мореного дуба, чуть скрипнув, приоткрылась.

– Можно?

– Входи, Валетт, – магистр ректор откинулся на спинку старого деревянного кресла, вот уже пятьсот лет, неизменного атрибута кабинета ректоров Ортенской школы магов.

В кабинет вошел невысокий человек в серой, с черно-белой окантовкой, мантии ищеек-наказующих. Абсолютно лысый череп вошедшего человека отражал падающие на него солнечные лучи. Магистр улыбнулся: вот уже лет двадцать как по школе ходит поверье, распространенное среди студиозусов – если перед экзаменом тебе удастся посмотреть на череп магистра Валетта и увидеть в нем свое отражение, то можешь считать, что халява в твоих руках и экзамен будет сдан без всяких напряжений. Каждую весну начиналась веселая игра под названием прятки. Магистр Валетт забивался в какой-нибудь дальний угол или кабинет, а школяры всеми правдами и неправдами старались разыскать его прибежище, чтобы устроить засаду и, встретив магистра, полюбоваться на лысину. В ход шли различные уловки, вплоть до грубого нарушения дисциплины или какого-нибудь из правил школы. Предпринимались все действия, чтобы нарушителя представили пред ясны очи служителя правопорядка и закона. Предэкзаменационные «прятки» доводили Валетта до белого каления. Своей работы невпроворот, а тут еще молодежь как с цепи срывается! Весь учебный год хер… дурью промаются по кабакам и девкам, а потом магистр страдай.

Что только Валетт не пытался делать! Накладывал личины, ставил охрану, сооружал различные магические ловушки, отправлял пойманных на общественные работы – должен же кто-то нужники чистить, но все без толку! Студиозусы снимали личины, обманывали охрану, виртуозно обходили выставленные смертельные ловушки! Все подчинялось одной цели – поймать халяву! Такую энергию молодежи – да в мирное русло направить, о-оо! Скалистые горы уже давно бы по камешку раскатали.

Ректор улыбнулся еще раз. Первый год Валетт не знал, что поветрие было запущено в оборот самим ректором школы и пользовалось его поддержкой. Если молодой маг или магесса проявляют чудеса изобретательности и смекалки, чтобы увидеть свое отражение в блестящей черепушке магистра наказующих, рискуя при этом нарваться на гнев всесильного главы службы порядка Школы магии и Ортена в целом, и добиваются своей цели, значит, не все потеряно, и молодой человек что-то из себя представляет. Такого можно и потерпеть в школе еще один курс, предварительно наказав неприятными работами.

Узнав, Валетт обиделся, и ректору пришлось выставить немало отменного вина, чтобы тот мог залить обиду и простить наконец шутника. Потом он принял все как испытание. Ты ставишь ловушки, преграды, полные опасностей. Школяры, в меру сил и способностей, пытаются их преодолеть. Самые оригинальные решения студиозусов по обезвреживанию опасностей Валетт брал на вооружение, на следующий год применяя в своих прятках новые решения. Студиозусы обходили их, он менял стратегию, внося новые усовершенствования. Так молодые люди, сами того не зная, служили важному делу модернизации сторожевых магических контуров и систем, являясь при этом испытателями новых творений магов департамента Валетта. Такое вот не задекларированное сотрудничество.

Лирику в сторону.

– Валетт, чем порадуешь меня сегодня? – вместо приветствия спросил ректор, – Вижу, глазки блестят. Что-нибудь особо гадостное и приправленное невинной кровью девственниц?

– Здравствуй, Этран! – Наедине они были на «ты». – Сразу в карьер. Может, я тебя хочу поздравить с днем вступительных испытаний? Или тебя не устраивает такая версия?

– Валетт, ты ли это? Это же новая весенняя порция бездарных халявщиков на твою бедную голову! – поддел друга ректор.

– Не скажи. Бывает, среди этой серой массы иногда попадаются такие самородки, что только диву даешься. Настоящие алмазы в куче навоза! Ночная гильдия нервно плачет в сторонке. И я радуюсь, что этих малолетних придурков интересует моя лысина, а не королевское казначейство. С их талантами они бы обнесли его в один присест.