Волчица и пряности. Том 15. Солнечная монета. Книга 1 ( ЛП) - Хасэкура Исуна - Страница 22

— Двадцать семь тренни за румион.

Он задумался настолько крепко, что едва не споткнулся.

— Ты.

Голос Хоро вывел его из транса.

Повернувшись, Лоуренс увидел ее мягко улыбающееся лицо — редкое зрелище.

— Ты же не хочешь снова поссориться?

Лоуренс не знал, дразнила она его, шутила или сердилась.

Возможно, и то, и другое, и третье.

За время своих путешествий с Хоро он понял, что торговля — вещь очень простая по сравнению с человеческим (и волчьим) сердцем.

Хоро атаковала его именно потому, что он заблуждался насчет сердца.

— …Не хочу.

— В таком случае тебе есть еще что делать, прежде чем ты уйдешь один?

Хоро ухмылялась.

Лоуренс кивнул, потом поспешно добавил:

— А. Но мне не кажется, что в последнее время мы так уж плохо ссорились.

Ее уши под капюшоном зашуршали.

— Теперь ты понял.

Хоро обняла Лоуренса, однако он был уверен, что смешок напоследок ему вовсе не послышался.

***

Даже если кто-то скрывает, что готовится к войне, он не в силах скрыть последствия покупок, которые он делает, готовясь к войне.

Что уж говорить о хаосе, который воцаряется в городе, когда деньги, используемые всеми, вдруг перестают ходить из-за войны.

Вот почему, узнав, что в Леско используются серебряные тренни и золотые румионы, Лоуренс мог с уверенностью предположить, что Дива готовится к противостоянию с севером. Деньги — основа власти; именно поэтому на них всегда портреты королей и других правителей. Деньги любой страны ходят по крайней мере на территории этой страны. А значит, нельзя пользоваться деньгами севера, если собираешься с севером воевать.

Тем не менее никаких признаков накопления товаров перед войной видно не было.

— Понятно. Если ты ни в чем не ошибся, то это и вправду странно. Ну, и почему у тебя так горят глаза? Ты заметил что-то в этой компании?

— Нет, не в этом дело.

Хоро посмотрела непонимающе.

Несомненно, она просто не могла придумать, почему еще Лоуренс сейчас не находил себе места.

— Видишь ли, — заговорил наконец Лоуренс. — Никто не обещает, что монета везде будет стоить одинаково и что ее будут везде принимать. Денег, которые редко перечеканиваются и долго удерживают свою цену, очень мало. Если разойдется слух, что золотой румион, самая могучая в мире монета, стоит здесь неслыханно мало, поднимется настоящая буря.

— Но, похоже, это никого не волнует, — заметила Хоро с невинным, девичьим лицом.

Лоуренс, пока объяснял, держался как мог, но такая реакция Хоро все же выбила его из колеи.

— П-потому что не все в этом мире торговцы!

Хоро улыбнулась, точно успокаивая маленького ребенка.

— Ай-яй-яй, кажется, я тебя рассердила. Ну? Я хочу узнать побольше.

Смысл ее слов был ясен как день, но все равно — услышать от Хоро, что ей хочется узнать, как он зарабатывал себе на хлеб, было вовсе не плохо. Хоро заставила его почувствовать, насколько он прост по сравнению с ней.

— …В общем, даже если торговцы на городском рынке это понимают, им шуметь на этот счет смысла нет. Лучше всего никому не рассказывать и потихоньку придумать, как самому на этом заработать.

Цена денег на рынке — не секрет для всего мира.

Но заработать на этом могут лишь самые умные и наблюдательные — или самые везучие.

— И? Как можно на этом заработать? — спросила Хоро, переводя взгляд с одного придорожного лотка на другой. Могло показаться, что Хоро говорит с Лоуренсом только для того, чтобы потешиться над ним, однако подумать над хорошим способом заработка было в любом случае невредно.

— Есть два способа.

— Вот как.

— Первый — покупать в этом городе товары.

— …Товары?

Как раз когда Хоро переспросила, они как раз дошли до рынка.

Лотки здесь были устроены просто: на земле циновки, над ними пологи на вкопанных в землю шестах. Город сам по себе был как будто новорожденный; лавки этих торговцев, возможно, еще не построили. Или же здесь так было принято — устанавливать для торговли легкие сооружения, которые можно быстро убрать при снегопаде. Лавку, представляющую собой лишь полог, легко развернуть и так же легко свернуть обратно, да и о пожаре можно не волноваться.

— Значит, это правда… Смотри, тут все невероятно дешево.

Несомненно, точно так же чувствует себя человек, отыскавший в пещере сокровища разбойников.

На какой бы товар ни падал взгляд Лоуренса, все стоило лишь крупицы золота.

— Здесь продают, похоже, то, что изготавливают здешние же ремесленники. Видишь вон тот нож? Полтора тренни. И рукоять с красивой резьбой. Рядом с рудниками железо должно быть дешево, и, судя по ценам, топливо здесь тоже дешевое… Глянь на ту кадку — она громадная и без единой трещинки. Думаю, на ней ни царапинки не останется, даже если ее швырнуть. И таких можно купить три за треть тренни — если бы люди из гильдий других городов узнали, просто попадали бы. О, подойди, посмотри-ка вот на это. Подстилки из свиной кожи такого размера… невероятно… Стоп, если просто отвезти их в Реноз…

Лоуренс поднес руку к подбородку и погрузился в вычисления. Хоро сделала недовольное лицо и ткнула его локтем. Придя в себя, Лоуренс прокашлялся и фальшивым голосом подытожил:

— В общем, тут все очень дешево. Можно дешево покупать здесь и дорого продавать в других городах. Все очень просто, верно?

— Да. Я вполне понимаю, что такое открытие может заставить тебя забыть обо мне.

— …Н-но есть способ еще проще. Думаю, так можно получать еще более невероятные прибыли.

Хоро посмотрела на него подозрительно.

Не раз и не два Лоуренс страдал, когда пытался участвовать в планах, сулящих большие деньги.

Лоуренс понимал недоверие Хоро, но то, что он имел в виду сейчас, было самым примитивным способом получить хорошую прибыль.

— Просто покупать монеты — товары покупать необязательно.

Взгляд Хоро стал еще более подозрительным.

— Здесь ты платишь двадцать семь серебряных тренни, и тебе дают один золотой, верно? Меняешь серебро на золото, потом по реке отправляешься мимо Реноза в Кербе, там продаешь золото по тридцать пять серебряков или около того. С этим серебром возвращаешься сюда, снова меняешь на золото. Начинаешь с двадцатью семью монетами, а после возвращения у тебя уже один золотой и восемь серебряков. Дальше надо просто повторять, пока не надоест.

Умные янтарные глаза Хоро неотрывно смотрели на Лоуренса.

Потом Хоро закрыла глаза, какое-то время спустя снова открыла. Повернула голову чуть в сторону, однако подозрительный взгляд остался приклеен к лицу Лоуренса.

— Если бы так и было, разве этим не занимались бы все?

Лоуренс кивнул и тут же ответил:

— Скорее всего, и занимаются.

Хоро подняла бровь и, глядя в пространство, сказала:

— Если я правильно понимаю… если все так делают, то в городе скоро кончатся золотые монеты, а серебряных станет в избытке, так? Почему тогда цена золота не растет, а цена серебра не падает? Ведь рано или поздно цены должны сравняться с теми, что в других городах.

Получив условие задачи, Хоро Мудрая сумела сама добраться до ответа.

— Все верно. Поэтому я и нервничаю.

— Хочешь успеть поучаствовать, пока это еще возможно?

Лоуренс был не уверен, следует ли ему кивнуть на этот вопрос, и в конце концов все же кивнул.

Неверящее лицо Хоро было вполне естественной реакцией на то, как загорались глаза Лоуренса от возможности заработать хорошие деньги, которая может вот-вот ускользнуть.

Но все же: тренни в Леско был примерно на три десятых доли дороже, чем в Кербе. Человек, который сможет получать такую прибыль, занимаясь всего лишь перевозкой монет, станет богачом очень быстро.

Кроме того, это дело имело прямое отношение к тому, покупать здесь лавку или нет. Если разница в цене денег исчезнет, здание, которое сейчас можно купить за тысячу двести тренни, вполне может подорожать до полутора тысяч. Потому что в этом мире чем крупнее товар, тем сильнее его цена привязана к цене золота.