Как Сюй Саньгуань кровь продавал - Хуа Юй - Страница 23

– Надорвался А-Фан.

– Надорвался?

– Пузырь у него лопнул. Пошли мы раз кровь сдавать. Он много воды выпил. Вдруг говорит, что у него живот болит. Я говорю: давай посидим. Сели мы у кинотеатра на ступеньки, вдруг он как закричит! И в обморок хлопнулся. Хорошо, до больницы близко. Оказалось, пузырь лопнул.

– Он хоть живой?

– Живой-то живой, а кровь сдавать не может. У тебя-то дела хорошо?

– Нет. Сыновей в деревню забрали. Им там худо. Только Третий в городе остался. Все люди со связями детей из деревни уже вернули. А у меня какие связи? Я на фабрике с тачкой хожу. Только и надежды, что сыновья сами связи наладят. С народом, с бригадиром…

– Что же ты их к нам в бригаду не определил? А-Фан у нас бригадир, даром что хворый. Мы бы о них позаботились. И в город бы их первыми отправили. Что-то у меня голова кружится.

– Как же это я тогда не сообразил! Гэньлун, что с тобой?

– Ничего, только голова кружится.

Сюй Саньгуань вернулся к своим делам:

– Да, как это я не сообразил? Правда, мы не выбирали, куда сыновей отправлять…

Гэньлун ничего не ответил. Сюй Саньгуань отвлекся от своих мыслей и увидел, что Гэньлун положил голову на стол, закрыл глаза и не шевелится.

– Эй, Гэньлун, ты чего?

Гэньлун не откликнулся. В ресторане было полно народу, люди шумели, в пару и дыму протискивались между столиками официанты. Сюй Саньгуань закричал им:

– Тут Гэньлун вроде умер!

Сразу стало тихо. Один официант потряс Гэньлуна за плечи, другой потрогал щеки.

– Теплые. Значит, живой.

– Но скоро, наверно, отойдет.

– Что же делать?

– В больницу нести.

В больнице врач сказал, что у Гэньлуна инсульт.

– Это что значит?

– Сосуд в голове лопнул.

Другой врач добавил:

– Судя по его виду, не один.

Сюй Саньгуань просидел в больнице три часа, пока не пришла Гуйхуа, жена Гэньлуна. Она была совсем непохожа на ту девушку, которую Сюй Саньгуань видел больше двадцати лет назад. Теперь она была здоровая, как мужик, с засученными штанинами, с босыми грязными ногами, хотя на дворе стояла глубокая осень. Она пришла прямо с поля. Глаза у нее уже распухли от слез.

Всю дорогу домой у Сюй Саньгуаня дрожали ноги. Ему казалось, будто он тащит на плечах пятьдесят кило риса. Он не верил, что у Гэньлуна инсульт, говорил сам себе: «Врач не знает, что Гэньлун сдал кровь, а на самом деле все от этого».

Дома Сюй Юйлань встретила его криком:

– Ты где шатался? Я тут с ума схожу! Скоро придет бригадир Второго. Ты кровь сдал?

– Сдал. Гэньлун помирает.

– Где деньги?

Сюй Саньгуань протянул ей деньги, она их пересчитала и только потом спросила:

– Так кто помирает?

– Гэньлун из дедушкиной деревни. Мы с ним вместе кровь сдавали.

Но Сюй Юйлань не знала Гэньлуна, и он ее не интересовал. Не дослушав Сюй Саньгуаня, она побежала покупать рыбу, мясо, водку и сигареты.

Сюй Саньгуань сел на табуретку. Но скоро почувствовал слабость и лег в постель. Если даже на табуретке нет сил сидеть, наверное, он умрет, как Гэньлун. Стало страшно и тоскливо. Скоро закружилась голова. У Гэньлуна тоже так начиналось. А потом он уронил голову на стол и больше не откликался.

Вернулась Сюй Юйлань, увидела, что Сюй Саньгуань в постели, и сказала:

– Лежи, лежи. Ты сдал кровь, у тебя слабость. Я сама все сделаю. А когда бригадир придет, ты встанешь.

Вечером пришел бригадир, сразу поглядел на стол и восхитился:

– Сколько вы всего наготовили! И водка такая хорошая! Прямо неудобно…

Тут он обратил внимание на Сюй Саньгуаня:

– А ты утром потолще был.

Сюй Саньгуаню опять стало страшно, но он заставил себя улыбнуться:

– Да, правда. Садитесь, товарищ бригадир.

– Первый раз вижу, как человек худеет за один день.

За столом бригадир воскликнул:

– Вы еще и блок сигарет купили! На один вечер слишком много!

Сюй Юйлань сказала:

– Товарищ бригадир, это вам подарок. Забирайте их с собой.

Бригадир закивал и смущенно захихикал. Потом взял со стола бутылку водки и открыл ее. Сначала налил в свою стопку, а потом потянулся к стопке Сюй Саньгуаня. Тот тут же ее накрыл рукой:

– Я не пью.

– Все равно, выпей со мной. Мне нужна компания.

Сюй Юйлань сказала:

– Выпей с товарищем бригадиром.

Пришлось Сюй Саньгуаню подставить стопку. Бригадир налил ему водки:

– Пей до дна!

– Я пригублю.

Бригадир стукнул по столу:

– Ты меня уважаешь?

Сюй Саньгуань одним махом осушил стопку, и ему стало тепло и хорошо, словно внутри чиркнули спичкой. Он с удовольствием закусил куском мяса.

Сюй Юйлань сказала:

– Товарищ бригадир, наш Второй каждый раз нам рассказывает, какой вы хороший, добрый, простой, заботливый…

Сюй Саньгуань вспомнил, какими словами Второй ругает бригадира, но произнес совсем другое:

– А еще говорит, что народ за вас горой…

Бригадир кивнул:

– Правильно говоришь. До дна!

И Сюй Саньгуань опять выпил. Бригадир продолжил:

– Это точно – на сто километров в округе не сыщешь такого честного, как я. Любое дело решаю по справедливости…

У Сюй Саньгуаня опять закружилась голова, помутилось в глазах, задрожали ноги, а потом и руки. Он вспомнил, что Гэньлун лежит на больничной койке, и подумал, что и сам скоро окажется там же…

Бригадир спросил:

– Ты что трясешься?

– Замерз.

– Выпей, согреешься!

– Товарищ бригадир, я больше не могу – плохо себя чувствую.

Бригадир всунул ему в руку стопку:

– Пей! Вот мы сейчас проверим, уважаешь ты меня или нет!

Сюй Юйлань добавила:

– И правда, выпей, товарищ бригадир правильно говорит.

Сюй Саньгуань понял, что она просит его из-за Второго. Он подумал: что же делать, выпью, чтобы сын раньше вернулся в город.

От третьей стопки в желудке у него поднялась такая волна, что он срочно побежал на улицу и долго сотрясался от рвоты. Потом он долго сидел на корточках и приходил в себя от боли. Наконец утер рот и вернулся за стол со слезящимися глазами.

Бригадир тут же вручил ему еще одну стопку:

– Пей! Покажи уважение!

Сюй Саньгуань подумал: надо Второго вернуть в город, помру так помру. И выпил еще. Сюй Юйлань поглядела на него и испугалась:

– Больше не пей. Как бы чего не вышло.

Бригадир успокоил ее движением руки:

– Не суетись ты. Я однажды литр водки выпил. Когда выпил первую бутылку, мне плохо стало. Я сунул два пальца в рот, почистился, а потом еще пол-литра уговорил.

Тут он обнаружил, что и у них первая бутылка кончилась, и послал Сюй Юйлань за новой.

В тот вечер бригадир упился в дым. Наконец он, шатаясь, добрел до двери, облегчился с порога, потом медленно обернулся, обвел хозяев мутным взглядом и просипел:

– На сегодня хватит. Потом еще выпьем.

Когда он ушел, Сюй Юйлань первым делом дотащила Сюй Саньгуаня до кровати, раздела, укрыла, а потом стала убирать со стола. Сюй Саньгуань долго икал, а потом забылся и прохрапел всю ночь. На рассвете он проснулся с тяжелой головой. Сюй Юйлань уже ушла жарить хворост. Сюй Саньгуань посидел, подождал, пока голова немного отпустит, и отправился в больницу проведать Гэньлуна.

Койка его была пустая, не застеленная, только на матрасе чернело старое кровавое пятно. Сюй Саньгуань подумал: не мог же он так быстро выписаться. Другой больной сказал ему:

– Тот, у которого был инсульт, вчера помер.

Сюй Саньгуань вышел во двор, сел на кучу битого кирпича и долго сидел на зимнем ветру, спрятав руки в рукава, с поднятым воротником. Он вспоминал, как А-Фан и Гэньлун учили его, что перед сдачей крови надо выпить много воды, а после – два ляна рисового вина и закусить жареной печенкой. И плакал…

Первому в деревне становилось все хуже. Он еле таскал ноги и все время мерз: даже когда спал в ватнике и укрывался ватным одеялом, просыпался с ледяными ногами. Через два месяца он перестал вставать. Спал по нескольку дней, ел холодный рис, запивал холодной водой…