Школа выживания волчицы - Крамер Марина - Страница 12
- Предыдущая
- 12/50
- Следующая
– Что-то вы притихшая какая-то, – заметил Никита, когда мы выехали за ворота.
– Что, заорать? – мрачно поинтересовалась я, сама не понимая, что со мной происходит.
– Орать не надо, но вид у вас какой-то… Может, Соню довезем и в кафе? У вас ведь нет первой пары, – предложил Никита.
– Так бы и сказал, что позавтракать не успел. А первая пара уже есть – попросили подменить.
– Почему? Успел. Но вам не помешает чашка кофе и что-нибудь сладкое, время есть еще.
– Вот вы хитрые, – пробурчала на заднем сиденье Соня. – Меня, значит, в школу, а сами пирожные есть поедете? Где справедливость в жизни?
Никита фыркнул.
– Какую тебе справедливость надо, мелкая? Кому из нас троих Галя в портфель коробочку с плюшками положила? Не тебе ли?
Соня умолкла – Галя, зная любовь девочки к сладкому, обязательно совала в ее ранец небольшую коробочку-бэнто, привезенную Сашкой из Японии, в которой непременно находились булочки, плюшки или сладкие пирожки, и Соня с подружками жевали их на переменках.
– Вам не кажется, что за нами кто-то едет? – вполголоса спросил Никита, чуть наклонившись в мою сторону.
Я бросила взгляд в боковое зеркало – и точно. Следом неотступно двигалась старая белая «Мазда», в которой угадывались силуэты водителя и пассажира.
– Думаешь, за нами? Может, просто едут?
– Ага, – кивнул Никита, чуть добавляя скорость и потом резко ее сбрасывая, в результате чего следовавшая за ними машина в попытке не отстать едва не въехала им в бампер. – Видали?
– Н-да, – неопределенно пробормотала я, стараясь понять, с чем или с кем может быть связан этот непрошеный эскорт.
– Что делать будем? Не надо бы, чтоб до школы провожали, ну их, – сказал Никита, и я вздрогнула – воспоминания о том, как Соню увели прямо из школы, до сих пор были свежи в памяти. Тогда все обошлось, но ведь во второй раз может и не повезти.
– Отрывайся, – решительно сказала я, проверяя, хорошо ли пристегнут ремень безопасности. – Соня, возьмись крепко за ручки и держись, сколько есть сил, поняла? Сейчас поедем очень быстро. Никита, там чуть дальше слева будет поворот на Власово, мы через него быстро выберемся на объездную трассу. Я в поселке скажу, куда поворачивать, там, если не знать дороги, запросто в тупик уедешь. Их штук семь, так что шанс скрыться у нас хороший.
– Ага, а на дороге двойная сплошная. Вы меня под лишение подписать хотите?
– Там нет ни камер, ни гайцев, никто не узнает. Главное, чтоб по встречке никто не ехал, – процедила я, берясь за ручку. – И двери заблокируй на всякий случай.
Никита щелкнул кнопкой и вдавил педаль газа в пол. Машина дернулась и понеслась, отрываясь от преследователей. Я смотрела в боковое зеркало и видела, как водитель «Мазды» пытается не отстать. Тягаться с полугодовалой «бэшкой» с хорошим двигателем и шипованными колесами, прекрасно державшими чуть заледеневшую трассу, он, конечно, не мог. Мы долетели до поворота, и Никита резко взял влево практически в трех метрах перед движущимся на нас рефрижератором. Я закрыла глаза на секунду, хотя чувствовала, что этого зазора нам как раз хватит, чтобы проскочить и скрыться из поля зрения преследователей.
– Уф, – выдохнул телохранитель, чуть сбрасывая скорость в поселке, – пронесло вроде. Говорите, куда ехать, я здесь ничего не знаю.
– Будем надеяться, что и они тоже здесь ничего не знают, – пробормотала я, открывая глаза. – Прямо по этой улице и возле кирпичного дома с зеленой крышей сверни налево.
Никита послушно вел машину в указанном направлении, а я напряженно думала, кто бы мог быть заинтересован в том, чтобы преследовать нас. Соня сзади сидела тихо, как затаившаяся в норке мышка, и мне пришло в голову, что придется просить дочь обманывать Акелу и не рассказывать ему о наших пируэтах перед рефрижератором. Черт подери, с таких лет вынуждаю ребенка врать отцу.
Никита свернул на узкую улочку и вопросительно посмотрел на меня.
– Прямо. Там будет перекресток, дальше направо.
– Вы откуда этот поселок знаете?
– В пору моей бурной молодости любила с байкерами погонять. Иной раз приходилось от правоохранителей скрываться, вот и изучила все близлежащие поселки, чтобы успевать делать это быстро и без последствий. Видишь, когда пригодилось.
– Что вообще происходит, как вы думаете? – поворачивая на перекрестке направо, тихо спросил Никита, и я вздохнула:
– Знал бы прикуп – жил бы в Сочи. Акела куда-то с утра сорвался, а вчера даже разговоров не было, что он в такую рань уедет. Может, в банке что-нибудь?
– Да вряд ли. Если в банке, то какой смысл за вами-то хвост пускать? – с сомнением в голосе возразил Никита. – И потом, вам не кажется, что это его личные неприятности? Вон и в клубе все вверх дном перевернули, сам же рассказывал.
– Там деньги пропали, – я сказала это скорее для информации, потому что сама не особенно верила в то, что люди, разгромившие клуб Акелы, искали жалкие несколько тысяч.
Никита, как выяснилось, так тоже не думал.
– Ой, да перестаньте! Сколько там было тех денег? Из-за такой мизерной суммы такой погром? Нет, деньги взяли попутно, а вот все остальное – как предупреждение о чем-то. И тогда вполне логичны вот эти зайчики в трамвайчике, что за нами ехали.
Я молчала. Скорее всего, телохранитель прав, но как выяснить причину? Что именно происходит у мужа и почему он не говорит об этом мне? Опять боится, что я влезу? Так теперь я гарантирую ему свое участие в чем бы то ни было. И сама выясню, что именно происходит.
Мы вывернули на трассу, и я с опаской посмотрела назад. Никакой «Мазды», разумеется, не было – если они поехали за нами в поселок, то неминуемо уткнулись в один из тамошних тупиков, а то и в несколько по очереди. Можно расслабиться.
До школы доехали молча. В холле я присела на корточки перед Соней и внушительно сказала, глядя снизу ей в глаза:
– Соня, я очень прошу тебя быть внимательной. Ни с кем и никуда не выходить, никому ничего не рассказывать. И запомни, никто, кроме меня, папы и Никиты, за тобой в школу приехать не может. Даже дед, даже его водитель – никто. Это понятно?
– Да, – серьезно сказала дочь, – я это знаю и ни с кем никуда не пойду.
– Запомни это, Соня. Я могу рассчитывать на то, что ты умная и взрослая?
– Да, мамочка. Ты не бойся, я больше никогда ни с кем из школы не пойду, как тогда, – тихо добавила она, обнимая меня за шею.
– Вот и умница. Тогда беги в класс. Никита приедет за тобой в два.
Она поцеловала меня в щеку и вприпрыжку понеслась к лестнице на второй этаж. Я проводила ее взглядом и повернулась к выходу, где на меня немедленно налетел какой-то первоклашка с огромным ранцем за спиной и мешком для сменки в руке:
– Извините, тетя.
– Извиняю, дядя, – улыбнулась я и вышла на крыльцо.
Никита разговаривал с кем-то по мобильному, и, судя по выражению лица, разговор этот не доставлял ему никакого удовольствия. Не желая мешать и становиться свидетельницей, я закурила сигарету и осмотрелась. В школьном дворе, кажется, ничего не изменилось с тех самых пор, когда я сама ходила в эту школу. Вон за теми кустами, сейчас голыми и неприглядными, а весной и летом покрытыми зеленью так, что образовывали ограду, на нас с братом Семкой напали люди Вити Меченого. Шрам на шее до сих пор напоминал мне об этом событии, с которого, можно сказать, вся жизнь моего брата пошла наперекосяк. Хотя кто может точно сказать, в какой именно момент происходит что-то, заставляющее пойти по той или иной дороге? Семена нет уже несколько лет, как нет и Славы, и матери… Остались только я и папа. И Акела, разумеется, без него меня могло тоже не быть. И я просто обязана понять, что происходит, чтобы помочь ему.
– Можно, я у вас сигаретку возьму? – раздался за спиной голос Никиты.
Я протянула пачку и осторожно спросила, глядя на хмурое выражение его лица:
– Что-то случилось?
– Динка от меня ушла, – огорошил Никита, закуривая.
– О…
– Вот и оно, – буркнул он, выпуская струйку дыма. – Собрала шмотки и переехала к подружке.
- Предыдущая
- 12/50
- Следующая