Королевская кровь. Скрытое пламя - Котова Ирина Владимировна - Страница 6

– Понятно, – проговорила Ангелина, перехватила тяжеленное, готовое треснуть от драконьей щедрости блюдо, подошла к окну и высыпала содержимое на землю. Вчерашние подарки неаккуратной грудой все еще лежали под окном, и убирать их никто не собирался.

Заодно она заметила и маячивших в некотором отдалении стражников, и работников, что-то делающих в саду.

Служанки смотрели на нее с плохо скрываемой укоризной. Вообще мимика у тех представителей этого народа, которых принцесса уже видела, была очень живой, богатой, скрывать чувства они не умели, и поэтому все было понятно, даже если они переговаривались на своем языке.

Суреза тем временем принесла несколько цветных платьев – видимо, за одной из дверей круглого зала скрывалась гардеробная, – мягкую кожаную обувь без каблука, нечто вроде туфель на небольшой платформе. Каблуки тут, видимо, были неизвестны, к Ангелининому облегчению. Суреза помогла ей одеться – платье было легким, с широкой талией, приятным телу, темно-зеленым в ярких цветах; и со своими черными волосами, с пышной грудью и попой она стала похожа на тидусску из кочевых их представителей. Лицо, правда, после вчерашнего полета было красным, обветренным и обгоревшим. Но выглядела она свеженько, в духе ориентального фольклора. Не хватало только обилия украшений, но без этого обойдемся. Хотя, как Ани заметила, даже служанки здесь носили серьги и браслеты. Женщины Востока и Юга всегда любили золото, это она отметила еще в Эмиратах.

Ангелина поинтересовалась, сколько времени. Был почти полдень, как она и думала. Уселась в кресло, на мягкие подушки, и младшие малиты засуетились, обслуживая госпожу и не давая ей самой положить того, что хочет. Пусть, раз здесь так принято.

Но не успела она сделать и пары глотков восхитительного, чуть горьковатого цитрусового лимонада с привкусом каких-то сладких ароматных ягод, как дверь открылась и снова появился красноволосый Владыка, коротко приказавший: «Выйдите!» Прислужницы поклонились и метнулись к выходу.

В другой раз Ани бы возмутилась тому, что мужчина врывается в ее спальню, не спросив разрешения, да и в прошлой дворцовой жизни это было невозможно, а в деревенской посторонних мужчин, готовых ворваться в спальню, не наблюдалось вовсе. Но сейчас она просто наблюдала за тем, как дракон проходит к столику, располагается в кресле, сбросив на пол подушки. И молчала. Сейчас он все скажет сам, а кричать «что вы делаете!» и «ах, какой наглец!» не в ее привычках.

Мужчина тоже молчал, разглядывая ее, и принцесса сделала еще несколько глотков, поставила фарфоровый стакан, взяла приборы и начала аккуратно есть. Он тоже положил себе немного мяса, овощей и присоединился к трапезе. Молча долил ей лимонада, когда она допила, передал вазу с фруктами, когда потянулась. Возможно, он пытался играть на нервах или испытывал ее, но молчание Ангелину совершенно не раздражало и не волновало. Только не ее. А вот момент, когда он откроет рот и заговорит, заставлял немного напрягаться. Совсем чуть-чуть. Как и то, что он иногда поглядывал на нее, жмурился, словно кот на солнце, и, кажется, удерживался, чтобы не потянуться.

Наконец поздний завтрак закончился, а молчание продолжалось. Они сидели в креслах – он откинувшись, она прямо – и смотрели друг на друга, и никто не хотел сдаваться первым. Это было бы смешно, если бы не напряжение, накапливавшееся в воздухе, и не понимание того, что даже легкий смешок, который, казалось, мог бы разрядить обстановку, будет признанием поражения в этой битве характеров.

В воздухе вдруг запахло грозой и снегом, и Ани сделала над собой усилие, чтобы выровнять эмоциональное состояние.

Дракон принюхался, чуть улыбнулся и совершенно спокойно, будто не было длительных минут игры в гляделки, спросил:

– Почему ты не принимаешь золото? Ты считаешь эти украшения недостойными тебя?

Говорил он чуть с придыханием; голос был низкий, вибрирующий и гулкий, как звук большого тяжелого барабана, и совершенно точно не похожий на обычный человеческий. Да и он сам был немного неземным, непривычным.

Ангелина еще немного помолчала, наслаждаясь тем, как от этой паузы улыбка сходит с лица ее похитителя. Успокоиться удалось удивительно быстро.

– У нас не принято принимать украшения от мужчин, не являющихся родными или близкими. Это оскорбительно. А уж от незнакомых мужчин, про которых даже не знаешь, как их зовут, – тем более.

– Мое имя Нории Валлерудиан, ветвь дома Вайлертин, – прогудел он, испытывающе глядя на нее. Будто чего-то ждал?

– Ангелина Рудлог, – коротко представилась принцесса, пытаясь вспомнить Вайлертинов и понимая, что где-то она имя этого рода уже слышала. У нее была отличная память, но то ли слышала давно, то ли упустила, как несущественную деталь.

– Я знаю, – усмехнулся дракон. Когда он улыбался или щурился, с него слетала томность и полубожественность, будто он спускался на землю.

Снова оглядел ее с ног до головы. Ангелина сидела с прямой спиной, аккуратно сложив руки на коленях, и ждала продолжения.

– Почему ты не принимаешь свою форму? Ты совсем не похожа на Рудлог в этом теле. Я бы никогда не узнал тебя, если бы не характерная аура. Вы же полиморфы, это одно из основных ваших свойств.

Ну не станет же она говорить, что пробовала оборачиваться один раз, после экспериментов младших сестер, и то в лошадь?

– На мне действие чужого маскирующего заклинания, – осторожно ответила Ани. – Снять его я не могу.

– С твоей силой? – недоверчиво переспросил он. – Любые завязки должны вспыхивать и сгорать, если ты захочешь.

Она пожала плечами, потянулась снова за лимонадом, и снова он успел первым: наполнил ее стакан, отставил кувшин.

– Почему вы сейчас выглядите как человек? Вчера вы казались гораздо выше, – что же, поддержим беседу о внешности, раз ни о чем другом дракон говорить не хочет.

– Это боевая форма, – легко ответил он. – Мы и есть люди, такие же, как ты. Просто обладаем несколькими обликами и отличными от других потомков богов свойствами. – Дракон внимательно посмотрел на нее. – Ты не хочешь спросить, зачем я принес тебя сюда?

– Разве вы пришли не за тем, чтобы сообщить мне об этом? – парировала Ангелина холодно, так и не отпив. Стакан остался в ладонях, и она на мгновение почувствовала презрение к себе за эту слабость – занять чем-нибудь руки. Поставила его на стол, расцепила пальцы. Главное, что внешне она спокойна.

– За этим, – согласился Владыка Нории. – Мне нравится, что ты так хладнокровна. Значит, есть надежда, что ты спокойно отнесешься к тому, что я сейчас скажу.

– Можете быть в этом уверены, – ответила Ангелина, и он снова довольно улыбнулся. Отщипнул с увесистой ветки виноградину, покрутил ее в пальцах.

– Очень много лет назад между моим народом и твоим была война, – наконец произнес он. – Пятьсот лет назад, если быть точным. Твой предок, Седрик Рудлог, предал мирные договоренности и победил нас хитростью. Когда мы прилетели за миром, он в союзе с тогдашним блакорийским королем заключил нас в гору. Весь наш род. Мы прилетели всей стаей, так как было оговорено, что аристократия с обеих сторон заключает взаимный договор на условно-нейтральной территории. Такой территорией тогда были Милокардеры.

Ангелина прекрасно знала, что летописи воюющих сторон всегда пишут о войне по-разному, и враг всегда хитер, недостоин и мерзок, поэтому и не приняла рассказ за истину в последней инстанции. Тем более она не помнила никакой войны между Седриком и драконами. Предок был воинственным, это она знала, по его биографии даже несколько сериалов сняли, но ни о каких драконах, горах и прочем речи не шло.

Красноволосый мужчина все крутил виноградину, пока не брызнул сок. Он поморщился, отложил ее, вытер руки о салфетку.

– Три месяца назад наша темница рухнула, и оставшимся в живых удалось вернуться в Пески. До заключения и анабиоза нас было около четырех тысяч. Вернулось чуть более трехсот. Наш народ на грани вымирания. Наши земли иссушены, наши города скрыты песком, наши подданные рассеяны по пустыне и ведут борьбу за существование. Моих сил хватило только на то, чтобы дать воду и жизнь этому городу, Истаилу.