Адептус Механикус: Омнибус (ЛП) - Абнетт Дэн - Страница 58

Сервитор оказался орком.

С ксеноса содрали зелёную шкуру и облачили в сшитую человеческую кожу, но, несмотря на это, всё ещё можно было узнать зелёнокожего мародёра.

Котов встал на колени рядом с орком и положил руку на механические части. Множество извивавшихся проводков вылезли из его рук и подсоединились к аугметическим конечностям.

— Бог Всех Машин, во имя Создателя, Отпрыска и Движущей Силы избавь этих духов от богохульства, в которое они впали. Освободи их, дабы омыл их золотой свет Твоей благодати и восстанови их в Своей всезнающей мудрости, дабы вернуть их нам. В милости Твоей, да будет так.

— Что это? — прорычал Танна. — Вы жалеете эту тварь?

— Я жалею машины, пересаженные в плоть этого нечестивого монстра, — объяснил Котов, повернулся и кивнул одному из скитариев, который вытащил комплект режущих инструментов из рюкзака и наклонился, приступив к отвратительной работе по удалению машинных частей из тела орка.

— Что-то мне подсказывает, что это ненормально — делать сервиторов из зелёнокожих, — произнёс Хокинс, наблюдая, как скитарий зажёг экранированный плазменный резак и начал счищать плоть вокруг аугметики. Грибковая вонь сгнившего растительного вещества и опалённой кожи заполнила коридор. Хокинс поперхнулся, несмотря на фильтр респиратора.

— Что здесь происходит, архимагос? — потребовал разъяснений Кул Гилад.

— Поверьте мне, реклюзиарх, я тоже хотел бы это знать, — сказал Котов. — Кощунство пересаживать благословенные машины не принадлежащим к роду человеческому дикарям.

Хокинс услышал далёкий грохот, что-то мощное проснулось в глубинах станции. Вдоль изогнутых стен замерцал свет, а из-под металлических решёток палубы начал нарастать гул запущенного оборудования.

— Думаю, станция пробуждается, — заметил он.

— Уничтожение этого существа предупредило системное ядро о нашем присутствии, — согласился Котов. — Нам следует поспешить на центральный командный пост. Станция теперь может воспринимать нас, как нападавших.

За их спинами, словно ударивший в ворота таран, рухнула бронированная противовзрывная переборка, отрезав путь к шлюзовому тамбуру. Одновременные монотонные глухие звуки упавшего металла сказали Хокинсу, что немало подобных переборок наглухо перекрыли все отсеки станции друг от друга. Тут же в его ухе раздались визжащие вопли статических помех, и он выдернул вокс-бусинку, ворча от боли.

— Вокс вырубили! — крикнул он.

— Приготовиться к бою, — велел Кул Гилад. — Котов, откройте эту переборку. Меня не отрежут от “Барисана”.

Котов покачал головой. — Основные системы пробуждаются, реклюзиарх. Только высокопоставленный магос обладает полномочиями обойти встроенную систему противовзрывных дверей.

— Вы — архимагос Адептус Механикус, — прорычал Кул Гилад, толкая Котова к переборке. — Докажите свои полномочия и откройте эту дверь.

Не успел Котов сделать и шага, как включилась очередная пара затенённых пикт-экранов, и на каждом появилось изображение техножреца с серебряной оптикой. Раздался резкий поток гневного бинарного кода, зеркальные отражения техножреца осмотрели коридор, и светящийся свет оптики сфокусировался.

— Вы напали на наших слуг, — произнёс техножрец, разочарованно качая головой. — Мы не можем допустить подобное, пока нуждаемся в них.

— Это не запись, так? — спросил Хокинс.

— Так, — ответил Котов. — Не могу поверить в это.

На нижних палубах тепловой генератор раскручивался всё быстрее в ультрабыстром пусковом цикле, используя серию взаимосвязанных машин вдоль внутренней окружности станции. Каждая из этих машин была разработана на основе технологий, созданных для максимально быстрого запуска плазменных реакторов титанов на полную мощность. Почти полный СШК, обнаруженный магосом Флогистоном меньше пятисот лет назад, описывал конструкцию таких “пусковых систем”, но в недостающих фрагментах содержалась информация, не позволявшая подобным устройствам ввести реакторы в неконтролируемую критическую массу за несколько секунд. Поэтому чертежи поместили в архив, а не направили в производство.

Пусковые системы Валетте обладали всеми признаками найденного Флогистоном СШК, но были оснащены комплексом стабилизаторов, изготовленных по схемам, которые ни один аналитик не найдёт ни в одном информационном банке мира-кузни или даже в самой большой и всеобъемлющей базе данных горы Олимп. Только один сын Марса обладал разумом для создания таких устройств, и он уничтожил все следы своих разработок, прежде чем покинул пределы галактики.

Спустя девяносто секунд после выстрела Танны энергосистемы манифольдной станции Валетте работали на полную мощь. Неистовый поток накопленного жара пронёсся по верхним и нижним палубам почти полностью избежав тепловых потерь благодаря множеству ультра-изолированных труб, которые пронизывали стены, потолки и пол подобно венам.

В сводчатых залах, где неукомплектованный экипаж техножрецов Адептус Механикус и сервиторов некогда трудился на службе Богу Машине, энергия потекла к совсем другим целям. В каждой лаборатории, библиотеке или мастерской внутри трёхсот заполненных жидкостью крио-контейнеров возросла температура, и их обитатели пробудились от глубокого сна. Контролируемый ток прошёл по аугметированным синапсам, тёплая суперэффективная кровь потекла по напрягшимся венам, стимулируя стратифицируемые слои глубокой мышечной ткани.

Волны холодного воздуха поднялись над трёмястами саркофагами, когда откачали ледяную жидкость, а на верхних ярусах запустили вентиляцию и из неё хлынули струи морозных кристаллов. Стеклянные двери открылись и капающие фигуры, окутанные паутиной медных кабелей и пластмассовых трубок, впервые за пятьдесят лет самостоятельно вздохнули.

В каждом реанимационном отсеке включился пикт-экран, и возникло изображение техножреца с серебряными глазами.

— Появились новые незваные гости, — произнёс он голосом, который оказался чудовищной смесью машинных модуляций и перекрывающих друг друга звуков плоти.

— Приказы? — проворчал один из пробуждённых спящих, череп которого заключили в синаптические усилители, а нервные пути хирургически изменили, чтобы предоставить некоторую автономность.

— Убейте воинов, — велел техножрец. — Механикус доставьте живыми.

Хокинс чувствовал глухие удары сердца сквозь тяжёлый приклад лазгана. Несмотря на холод на лбу выступили капельки пота, и он боролся с желанием поднять визор и вытереть их. Коридор теперь заливал яркий свет, прогнав тени, но странно, что от этого капитану ничуть не стало лучше. Станция продолжала пробуждаться с каждой секундой, но оплетённые проволокой лампы мигали, не останавливаясь, словно предвещая приближение неизбежной катастрофы. Бормочущие потоки бинарного кода изливались из подпотолочных спикеров, но что они передавали, оставалось для него тайной. Вокс всё также не работал, и он не мог связаться с отделением Рея или со “Сперанцей”.

Капитан и его люди укрылись за металлической подпоркой, нацелив лазганы дальше по коридору, каждый гвардеец был готов заполнить свой сектор огня смертельными меткими выстрелами. Чёрные Храмовники даже не шелохнулись после первых признаков пробуждения станции, они стояли, словно неподвижные статуи с оружием, примагниченным к бёдрам.

Котов работал за консолью рядом с противовзрывной дверью, но череда бинарных проклятий и всплески искр сказали Хокинсу, что архимагос мало в чём преуспел. Сражаться когда за твоей спиной что-то прочное — просто прекрасно, но совсем другое дело, когда оно же отрезает тебя от подкрепления и единственного выхода.

Хокинс выскользнул из укрытия и поравнялся с Кул Гиладом.

— Нам нельзя оставаться здесь, — произнёс он.

— Это — хорошая позиция, — возразил реклюзиарх. — Враги не смогут обойти нас с флангов.

— Вы уверены? Котов не может открыть эту дверь, зато тот чёртов магос с серебряными глазами наверняка может. Если бой пойдёт не по плану, то без пути отступления мы всё равно, что покойники.