Прикосновение: Призраки прошлого - Джексон Коррин - Страница 51

В голове у меня завертелись вопросы. Почему он до сих пор ещё не представил её мне? Они были парой? Почему тогда он даже не упомянул о ней? Я должна была бы разозлиться, но это сделало бы из меня лицемерку. В конце концов, у меня у самой была тысяча секретов.

Тем не менее, вверх поднялась желчь. Мой дед должен был знать, что существовала возможность, что исцелив женщину, я сама погибну. Его вообще это интересовало?

Я покачала головой.

- Мне очень жаль, - сказала я Мелинде. - Я не могу вам помочь. Мне бы хотелось, но ...

Она печально улыбнулась.

- Я же ему говорила, что мы требуем слишком много. Всё хорошо. Правда, - добавила она, когда я нервно начала мять пальцы.

В комнате стало тихо. Они снова разделили между собой этот понимающий взгляд, в который меня не включили.

Франк сжал руку Мелинды, а потом тихо сказал:

- Нам нужно рассказать ей. – Я нахмурилась. Рассказать мне? Что?

Мелинда попыталась в знак протеста забрать у него руку.

- Мел, теперь послушай меня. Я знаю мою внучку. Она захочет это узнать! – Сказал Франк.

- О чём вы говорите? – спросила я.

Мой дед встал, потянув за собой Мелинду. Он обнял её за плечи и осторожно подтолкнул вперёд. При виде его торжественного взгляда, у меня волосы на затылке встали дыбом. То, что он собирался сказать, мне не понравиться.

- Перестань! – попросила Мелинда, но он не обратил на неё внимания, потому что даже я слышала, что она протестовала лишь для вида.

- Реми, Мелинда моя племянница. Она твоя двоюродная тётя.

Я зажмурилась, когда он объяснял мне, что остался с целителями, надеясь на то, что найдётся средство против болезни Мелинды. Но так как в Пацифике все жили в постоянной опасности из-за защитников, он держал её в стороне от общины целителей, чтобы она была в безопасности, но лишь по этой причине он остался в Сан Франциско.

Она твоя двоюродная тётя. Одну секунду я задыхалась от отвращения, и впилась ногтями в ладони, чтобы взять себя в руки. Я с моими подозрениями попала в самую точку.

С ясным осознанием того, что я не откажусь исцелить семью, мой дед загнал меня в угол. Даже если речь шла о члене семьи, с которым я не была знакома. Он знал, насколько ответственной я чувствовала себя за смерть моей матери. Неужели всё, что случилось со мной за время, проведённое здесь, вело только к этому моменту? Лишь для того, чтобы я выполнила его просьбу, он взял меня под своё крылышко и хорошо относился?

Глубокое отчаяние подавило во мне все остальные чувства. Эти люди не любили меня. Они хотели меня использовать, так же, как Дин и защитники и даже Габриель со своим желанием отомстить. Я хотела вести обычную жизнь, но я сама обманывала себя.

Ашер был мёртв. Я никогда не смогу вернуться к моей семье. Зачем наедятся на большее, если я всегда была лишь залогом чьей-то игры? Для чего мне тогда ещё сражаться?

В конец концов тебя все придают.

Я открыла глаза и обнаружила, что мой дед и двоюродная сестра с жадностью на меня смотрят, и моя последняя надежда на лучшую жизнь, чем эта, разлетелась в прах.

- Хорошо, - сказала я глухим голосом. - Я сделаю это.

Глава 24

Я находилась между жизнью и смертью. Яд от болезни Мелинды поселился во мне как зверь, ищущий надежное место на зиму. Во время исцеления произошло короткое замыкание моей энергии, отнявшее у меня силы для моего собственного процесса излечения.

Столкновение с миссис Розенбаум привело к болезни, длившейся несколько недель. Сколько же будет длиться болезнь после всего этого, точнее говоря, смогу ли я вообще когда-нибудь оправиться после нее?

- Вы мерзавец! Как Вы могли сотворить с ней такое? - кричал Габриель на моего дедушку.

Это длилось с того самого момента как мы вернулись назад, и дедушка внес меня в дом. Я не сказала и двух слов, предоставив ему возможность рассказать о том, почему я и головы не могла поднять.

Габриель был вне себя, а я была в каком-то онемении, блаженном небытие. Озноб, обычно появляющийся после исцеления, сменился тяжестью в конечностях и замедленным пульсом. Такие ощущения бывают перед тем как человек замерзает? Я как-то читала, что когда уже не чувствуешь боли, кажется что засыпаешь.

Часть меня хотела попросить Франка и Габриеля оставить меня наконец в покое. Их рев постоянно вырывал меня из состояния оцепенелости, в котором я находилась, при этом я просто хотела спать. Но они все никак не умолкали.

- Реми сама согласилась. Никто ее не заставлял!

- Ерунда, - кричал Габриель. - Вы манипулировали ей. Каждый, кто с ней знаком, знает, что она чтобы помочь, идет на очень большой риск. Вы должны были обратить на это внимание!

- Я так и сделал, - крикнул дедушка. - У нее есть дар, и она несет ответственность за его применение. Черт побери, она вылечила рак! Кто знает, где расположены границы ее способностей? Ты представляешь, скольким людям на свете она могла бы помочь?

- Вы имеете в виду вашим людям. Вы намереваетесь использовать ее в борьбе против защитников!

После этих слов наступила тишина. Во мне зародилось робкое желание, чтобы дед оспорил обвинения Габриеля.

- Молодой человек, я думаю тебе сейчас лучше уйти, - сказал медленно мой дед. - Я ценю твою заботу о моей внучке, но мы сами позаботимся о ней.

Мечты дело пустое. Я надеялась, что Габриель начнёт протестовать, но короткое время спустя входная дверь хлопнула. Он ушёл. Брат Ашера ушёл. Теперь я действительно могла рассчитывать только на себя. Может быть так даже лучше. С меня достаточно, что люди, которые делали вид, что что-то ко мне испытывают, только использовали меня.

Если я снова восстановлю свои силы, то исчезну. Я просто сбегу и спрячусь, а в одиночку сделать это легче. Если ты кого-то начинал любить, это делало его только мишенью для тех, кто на самом деле охотился за мной. Правда, жить одной намного лучше.

Даже ещё не додумав эту мысль до конца, я знала, что это не верно.

Когда мой дед решил пойти спать, я настояла на том, что хочу остаться лежать на диване. Я не хотела, чтобы ему пришлось нести меня вверх по лестнице, утверждала я, но на самом деде я просто не желала, чтобы он или вообще кто-то прикасался ко мне.

Моя защитная стена была внизу, а чувства широко открыты. Даже если бы я захотела: я не смогла бы защитить себя.

- Реми! - прошептал Габриель, и я вздрогнула.

Он прокрался в дом, так что не скрипнула даже не одна половица. Я не слышала, как открылась и снова закрылась дверь, но теперь Габриель со сверкающими глазами стоял на коленях рядом со мной. Он вернулся! Волна облегчения охватила меня, но я предпочла не задумываться о том, что могло значить это чувство.

- Что ты здесь делаешь? - прошептала я. - Франк закатит истерику, если найдёт тебя здесь!

- Я здесь, чтобы помочь тебе исцелить себя.

- Нет, Габриель, - ответила я. Я ещё никогда не чувствовала себя настолько истощённой, и это было слышно по моему голосу. Казалось, будто даже мои кости сделаны из свинца. - Уходи, хорошо? Поговорим завтра.

- Что он с тобой сделал?

Взгляд Габриеля метнулся вверх. Гнев, который я уже до этого слышала в его голосе, всё ещё кипел внутри него.

- Ничего. - Ничего из того, что не делали уже другие. Габриель не поверил мне. Его глаза с сомнением сощурились.

Чтобы успокоить его, я имитировала улыбку.

- Со мной всё хорошо. Мне нужен лишь сон. Ты можешь идти.

Вместо того чтобы ответить, он внезапно схватил меня - включая одеяло и все остальные причиндалы - и встал. Прижал к своей груди и понёс через дом к задней двери, не наталкиваясь ни на какую мебель.

- Габриель! - запротестовала я.