Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл - Страница 68

Иглен едва заметно вздрогнул. И хотя у него не было официального звания — титулы ввели, когда он был уже в зрелом возрасте, — он привык к уважению своего возраста и могущества. К приказам он не привык, это было явно видно по его приоткрывшемуся рту.

— Но, миледи Героиня, мы не можем себе позволить чрезмерно вмешиваться в судьбу. Мы и так уже многое изменили и рискуем уничтожить Пророчество, если слишком сильно отклонимся от курса.

— Но она может умереть!

— Будет лучше, если она прочитает о своей связи, как было в видении. Если мы поспешим, то можем посеять раздор между Виолеттой Ли и Каспаром, ведь, как я уже объяснял, сейчас они не вместе. А нам нужно, чтобы они воссоединились, как предсказывал Контанал!

— Тогда… что же нам делать? — после паузы спросил дядя.

Все продолжали молчать, но по бегающим взглядам я почувствовал, что мнения разделились. Я был согласен с Отэмн: мы не можем рисковать жизнью Виолетты Ли. Но я знал, что старшие поддержат Иглена. Они не желали менять привычки и боялись судьбы.

Наконец заговорил Иглен:

— Мы подождем, но недолго. В выходные после бала в честь празднования Бесконечности Варны отправятся на охоту. В этом году они планируют взять с собой Виолетту. Я обеспечу вам беспрепятственное прохождение охраны — мы скажем, что вы навещаете меня. Учитывая нашу связь, никаких вопросов не возникнет. Будьте рядом с ней и с ним, убедитесь, что они сблизились, а если нет, немного подтолкните их. Проверьте, знает ли она и понимает ли Пророчество, если понадобится, расскажите ей о нем. А когда она будет одна, раскройте тайну ее предназначения. Но Каспар этого знать не должен…

— Почему? — настойчиво спросила Отэмн.

Она посмотрела на меня, и я с удивлением заметил, что роговицы ее глаз почернели от злости.

Иглен встал и обошел кровать, увеличивая расстояние и количество мебели, отделявшей его от Отэмн.

— Потому что Виолетта должна найти письмо покойной королевы, она должна оказаться на волосок от смерти, и Каспар должен от нее отвернуться, ведь иногда человеку нужно потерять то, что у него есть, чтобы осознать, что у него есть. Понимаете? Вы покинете измерение, ваш король пришлет своих людей как можно позже — и вуаля! Мы лишь совсем немного вмешались в судьбу. Так я это видел.

— Вы все это видели? Но ведь это важнее, чем то, что видела Отэмн! Почему же вы не сказали раньше? — закричала моя тетя из угла комнаты. — Ну что ты будешь делать с этими провидцами!

Иглен пожал плечами.

— Э-э, должно быть, для пущего драматизма… Я буду наслаждаться своим могуществом, пока эта малышка не начнет ­обгонять меня на каждом повороте. — Он указал на Отэмн и, смеясь, ­забросил бороду на плечо. — Ничего нельзя планировать на голодный желудок, поэтому позвольте мне вернуться в родное измерение, где меня ждет порция четвертой отрицательной.

Он направился к выходу, оставив пораженных Сейдж, но Отэмн­ крикнула ему в спину:

— Вы больше не можете мной командовать!

Он остановился и, не оборачиваясь, сказал:

— Я — нет. А вот судьба может.

И заковылял прочь.

Прошло еще несколько часов, прежде чем семья и врачи оставили меня наедине с Отэмн. Задержалась только служанка, которая наводила порядок в многочисленных букетах и подарках, которые были доставлены в Барратор из дома Отэмн. Мы хотели привезти и ее родителей, но они отказались. Даже лежащая в коме дочь не могла заставить их находиться в одном доме с Атенеа.

— Как хорошо цветы смотрятся в этой комнате, здесь так много света, — заметила Отэмн, проводя руками по одеялу и расправляя его. — Убедитесь, что за ними хорошо ухаживают, — сказала она служанке. — Я хотела бы забрать их в Атенеа.

Я не решился признаться, что ее комната оставалась единственной, в которой еще было уютно. Весь остальной дом был завален коробками и чехлами для мебели, которую заклятиями отправляли на хранение.

Когда служанка сделала реверанс и вышла, я придвинул свой стул ближе к кровати.

— Кажется, с тобой все в порядке… — осторожно начал я.

Она на меня не смотрела.

— Конечно. С чего мне быть не в порядке?

— Ты — Героиня, и три дня назад ты пыталась покончить с собой, — медленно проговорил я, на секунду засомневавшись, помнит ли она об этом.

— Это была ошибка, — парировала она.

— О-ошибка? — успел произнести я, прежде чем забраться на кровать. — Ошибка — это обвинять людей в том, чего они не могут контролировать, например по ошибке насылают проклятье. Добровольно отдать свою энергию человеку после того, как тебе сказали, что это самоубийство? Это не ошибка, и ты не можешь все исправить, просто извинившись.

Она скрестила руки на груди.

— Но я правда сожалею.

Я закрыл лицо руками.

— Ты невероятно упряма!

— А ты жутко властный. И что хуже?

— Неважно. Ты пойдешь к психологу, как только мы вер­немся домой.

— Ха! — Она шлепком убрала мои руки от лица. — Вот видишь? Властный! Ты все время отчитываешь меня или говоришь, что мне делать. Может, я этого не хочу.

Я уперся руками в подушку по обеим сторонам ее лица.

— Зато меня ты хочешь. Тебя глаза выдают.

— Мне не нужен парень, который постоянно указывает, что мне делать.

— Теперь ты Героиня, и скоро все об этом узнают. Я понимаю, что твоя жизнь изменится, я же не идиот, — грустно признался я. — Я боюсь, сможешь ли ты справиться с переменами. Я справляюсь с этим, контролируя каждый свой шаг. Такой вот, можно сказать, мини-король.

Я негромко засмеялся, она тоже улыбнулась. Ни для кого не было секретом, что в моем случае яблочко совсем недалеко упало от яблони.

Она потянулась ко мне, обхватила мое лицо ладонями и провела большим пальцем по шрамам. Она внимательно вглядывалась, пытаясь разглядеть в моих чертах что-то, чего я не мог увидеть в ее лице.

— Теперь мы в руках судьбы.

Отэмн наклонилась и поцеловала меня. Ее потрескавшиеся губы отдавали мускатной тыквой, которую она с аппетитом съела раньше.

Поцелуй был коротким и целомудренным, но по моему телу все равно прокатилась волна желания. И ощущение это было, пожалуй, слишком сильным, слишком приятным. Меня тревожило то, что я готов был контролировать ее, хранить под стеклом, как украшение, только бы быть с ней.

Я не должен этого чувствовать. Не должен так к ней от­носиться!

Вдруг губы Отэмн раскрылись и она провела языком по моим губам. Я отстранился, усмехаясь, немного с облегчением, что такая банальность могла разрушить ощущения.

— Не хочется тебя огорчать, но ты три дня не чистила зубы и пахнешь, как бродяга эльф на вампирской диете.

Она прижала руки ко рту и что-то проворчала, прежде чем толкнуть меня коленом и отправить на пол зарядом магии.

— Тогда, несомненно, пол покажется тебе вкуснее, — сказала она, усмехаясь. — А я тем временем приму ванну.

Она взмахнула рукой в сторону ванной, и я услышал шум текущей воды. Покончив с этим, она сбросила с ног тяжелое одеяло, перевернулась на живот и, упершись рукой в подбородок, посмотрела на меня с кровати.

— Как вы находите пол, мой верный подданный?

Я сел, вытянув одну ногу и согнув вторую, на которую опирался руками.

— Так мне даже удобнее лицезреть вас, миледи Героиня.

Она нахмурилась.

— Желаете ли, чтобы я поклонился, миледи? Валялся у вас в ногах? Сделал вам массаж?

— Прекрати! — бросила Отэмн, но уголки ее губ дрогнули. — Тебе это не идет. Ты рожден, чтобы править.

Я на минуту замялся.

Ого… опасно.

Никто не смел даже намекать на нежелание моего старшего брата занимать трон. Это было чем-то вроде неписаного закона. Но потом я вспомнил, кто она.

— Совершенно верно, — согласился я, встал на колени, придвинулся к ней совсем близко и заглянул в глаза. Она немного отодвинулась. — А теперь не пора ли вам принять ванну?

Отэмн кивнула и встала. Я внимательно следил за каждым ее движением, но за исключением того, что держалась за спину, она крепко стояла на ногах, поэтому я обогнал ее и зашел в ванную. Там было тепло, и зеркала только начинали запотевать. Ванна уже успела наполниться наполовину, поверхность была затянута пузырьками пены.