Партитура преступления - Земский Крыстин - Страница 27

— Нет, не тот, но очень похож. Такой же седой, только у моего лоб более высокий и нос побольше... И глаза глубже посажены.

Бежан вызвал специалиста по словесным портретам. Тот явился со всем своим хозяйством. Через полтора часа портрёт был готов. Бежан, оставшись один, долго вглядывался в рисунок. «Конечно, все это очень неточно, — думал он. И все-таки в этом лице, лишенном какого бы то ни было выражения, было что-то знакомое. — Кажется, я знаю этого человека...». Он закрыл глаза, вспоминая всех мужчин, связанных с этим делом.

Ничего не получалось. Куда же делась его интуиция, которой он так гордился? Как-будто захлопнулся какой-то ящичек в памяти. Уж не следствие ли это проклятых уколов Валя? Он посмеялся над своими страхами и принялся за чтение рапорта, касающегося контактов Валя и Кона. Теперь оставалось лишь ждать дальнейших известий. Валь приходил домой в три часа. Позвонит ли он Кону?

Но ожидание было напрасным. Бежан сердился. Даже отругал по телефону руководителя опергруппы за то, что не поступает новых материалов.

И вот наконец-то! В 15.10 Валь позвонил Адаму, Кону, просил немедленно прийти за рецептом.

Остальные донесения Бежан просматривал уже мельком.

— Где материалы по наблюдению за Валем?! — кричал Бежан в телефонную трубку. — Ведь я же ясно сказал — немедленно!

В полученных рапортах он искал запись разговора Кона именно в это время. Наконец нашел. Содержание было именно таким, каким он его и предполагал. Наконец-то! Так вот в чем дело...

Бежан попросил соединить его с руководителем оперативной группы.

— Всю информацию по наблюдению за Коном передавать непосредственно мне, — приказал он.

Он сел рядом с рацией с блестящими от возбуждения глазами. Наконец-то началось...

— ...Я — «Анна», Я — «Анна», — раздался голос в эфире. — Вызываю «Эву», вызываю «Эву».

«Если бы она знала, почему я выбрал именно этот шифр», — думал Бежан, нажимая кнопку.

— Я — «Эва», я — «Эва», перехожу на прием.

— Объект вышел из дома в 16.00. На такси номер «ВО 50-78» доехал до Новогродской. Вышел из машины. Вошел в подъезд дома номер шесть. Его ведет Вацлав.

— Не спускать с него глаз. Вацлав остается на месте для наблюдения. Пришлите ему смену. Обо всем, что он заметит, пусть докладывает по рации. Жду дальнейших донесений.

Вацлав сообщил, что Кон что-то делает в нише с электропробками.

Бежан немедленно послал людей на Новогродскую. Стало ясно, что там находился второй «почтовый ящик». Надо было сменить Вацлава и проверить, не оставил ли чего-нибудь Кон.

«Анна» снова отозвалась. Доложила, что объект едет в такси в сторону Кошиковой улицы.

И еще через несколько минут «Анна» сообщила:

— Объект вошел в свою квартиру.

До пяти часов вечера в эфире стояла тишина. В 17.05 заработала рация «Анна».

— Вышел из дома. Едет в такси в сторону Краковского Предместья. Мы ведем его.

— Вышел из такси на Замковой площади. Поднимается по лестнице на Шленский мост. Кшиштоф и Януш ведут его. Остановился на ступеньках, поправил шнурок и на четвертой снизу ступеньке мелом написал пять цифр. Еще раз поправил шнурок и спустился вниз. Сейчас едет на такси в сторону Мариенштата.

— Сфотографируйте надпись. Пленку немедленно доставьте мне, а сами не спускайте с объекта глаз.

Бежан закончил связь и позвонил в фотолабораторию и шифровальщикам, чтобы были наготове.

— Работа сверхсрочная, — предупредил он.

— У нас всегда сверхсрочная, — ответил кто-то. — Хоть бы придумали какой-нибудь новый способ подгонять нас!

Бежан засмеялся.

— Обязательно придумаю, — пообещал он.

Когда из фотолаборатории сообщили, что доставленная пленка проявлена, Бежан приказал:

— Один снимок мне, остальные — шифровальщикам.

Он схватил еще мокрую фотографию — на серой каменной ступеньке мелом написаны цифры: 30444. «Что бы это могло значить?» — ломал Бежан голову, вглядываясь в цифры. Пробовал заменять цифры буквами. Ничего не получалось. «Ну ладно, пусть шифровальщики мучаются», — решил он. Но и шифровальщики оказались бессильны. Они не могли разгадать, что означала данная комбинация цифр.

В 18.00 заговорила рация.

— Объект едет в сторону Жолибожа. Вышел из машины у кафе «Жолибожанка». Вошел в кафе. Его ведет Кшиштоф.

И снова тишина в эфире. Бежан вызвал группу, следившую за Валем. Здесь ничего не происходило. Валь не выходил из дома. Как обычно, принимал пациентов. Значит, его роль закончилась на этом телефонном звонке?

Через некоторое время — новая информация:

— В 18.30 объект вышел из кафе. Едет на трамвае в центр города... Мы ведем его. Какие будут указания?

— Не спускайте с него глаз. Пусть Кшиштоф доложит, что он заметил в кафе. Перехожу на прием.

— Объект снял пальто, сунул гардеробщику двадцать злотых и попросил, чтобы тот позвал его, если позвонят Якубовскому. Сел за свободный столик недалеко от гардероба. Заказал кофе. Через некоторое время гардеробщик позвал его к телефону. Разговор был короткий. Объект сказал только: «Встретимся в восемь вечера у Якуба на бридже». Допил кофе, расплатился и вышел.

— Продолжайте наблюдать за ним. Установите квартиру, в которую он отправится.

Снова бесконечные минуты ожидания. Кто такой Якуб? Новое звено?

Заработала рация:

— Объект пересел в трамвай, идущий в сторону Охоты... Вышел у костела святого Якуба... Его ведет Вацлав...

«Значит, этот район — место встречи. У Якуба... Кто бы мог подумать?»

— Установите, с кем он встретится. Организуйте наблюдение за тем человеком. Сфотографируйте его. Высылаю группу на помощь.

Бежан посмотрел на часы. Семь вечера. Встреча назначена на восемь. Значит, он или кому-то передаст информацию, или будет ждать. Если так, то почему Кон приехал так рано к месту встречи?

Бежан послал специальную группу с приказом сфотографировать всех входящих и выходящих из здания — с семи часов вечера до отмены приказа. Может быть, тот, другой, придет на встречу заранее?

В 19.20 «Анна» сообщила:

— Объект ни с кем не встречался, минут пятнадцать кружил вокруг здания, а потом вошел в телефонную будку и долго листал записную книжку. Похоже, оставил что-то там. Группа «Ванда» прибыла и действует.

Бежан вызвал «Ванду» и приказал, чтобы кто-нибудь следил за телефонной будкой.

«Анна» доложила, что Кон вернулся домой.

Теперь Бежан был уверен, что Кон оставил для кого-то известие.

«Только был не оплошали, — вздохнул Бежан. — И снова ждать».

Обыскивать телефонную будку было нельзя. Кто знает, может быть, она находилась под наблюдением сообщников Кона...

Надежды на то, что все выяснится именно сейчас, оказались напрасными. Человек, который должен был прийти, и наверняка пришел, чтобы забрать из телефонной будки оставленные для него инструкции, ушел незамеченным.

— Проглядели, явно проглядели, — докладывал Бежан Зентаре.

— Что показало наблюдение за зданием и телефонной будкой?

— Ничего. Прошло множество людей, но никого из Центра или из Управления не было. Место очень многолюдное, хитро придумано...

— Ты приказал следить за всеми, входившими в телефонную будку?

— Конечно. Но вряд ли из этого выйдет какой-нибудь толк. В будке, кроме Кона, побывали четыре женщины. Две из них — живущие поблизости домашние хозяйки. Ничего интересного для нас не представляют. Третья—студентка, живет в общежитии недалеко от вокзала. Последняя — ученица экономического техникума. Не думаю, чтобы дальнейшее наблюдение за ними дало какие-то результаты. Х-56 — это мужчина.

— Они не заметили мужчины, который бы крутился возле телефонной будки в восемь часов?

— В это время, как они утверждают, какой-то мужчина подошел к будке. Заглянул в нее и ушел.

— Вот, посмотри, — Зентара бросил на стол конверт с фотографиями. — Ничего не вышло.

Бежан склонился над фотографиями. Они были мутные, нечеткие. Темные фигуры, смазанные лица. Такими же нечеткими оказались снимки людей, входящих в костел и выходящих из него. На одном из снимков он с трудом опознал Кона, хотя и сравнивал его с несколькими другими.