Знатная леди - Хейер Джорджетт - Страница 14

– Ах, как это на нее похоже! – в гневе вскричала Лусилла. – Она слишком больна для того, чтобы написать мисс Уичвуд, зато вполне здорова, чтобы настрочить жалобу моему дяде! О боже, только не это! А если он приедет, чтобы силой увезти меня отсюда, я не потерплю такого с собой обращения!

– Не стоит расстраиваться и горячиться раньше времени, – посоветовала своей подопечной мисс Уичвуд. – Если он действительно явится сюда с такими намерениями, то сначала ему придется иметь дело со мной, и это испытание придется ему не по вкусу.

На следующее утро мисс Уичвуд отправила своего грума в Твинхем-Парк с указанием доставить оттуда в Бат ее любимую кобылу. С собой он взял письмо для сэра Джеффри, в котором мисс Уичвуд сообщала брату, что у нее остановилась одна юная знакомая, которой она хочет в качестве развлечения предложить верховые прогулки по местным достопримечательностям.

Когда она впервые обосновалась на Кэмден-Плейс, то привезла с собой двух верховых лошадей в надежде, что в Бате, как и прежде в Твинхеме, сможет бесприпятственно ездить верхом. Не понадобилось много времени, чтобы эта иллюзия растаяла без следа. В Твинхеме она привыкла ездить верхом каждый день то в деревню, за помощью для кого-либо из арендаторов отца, сраженных болезнью, то к кому-либо из подруг, живущих поблизости. Но очень скоро она поняла, что жизнь в городе, особенно таком, как Бат, на крутых и мощеных булыжником улочках которого очень редко можно было встретить всадника, разительно отличается от ее деревенского уклада. В Бате вы или ходили пешком, или ездили в карете; невозможно просто так, повинуясь внезапному порыву, отправиться в конюшню и приказать конюху оседлать для вас лошадь. Следовало назначить точное время, к которому скакун будет доставлен к вашему дому; при этом вас обязательно должен сопровождать грум. Мисс Уичвуд находила подобный порядок вещей невыносимым и откровенно признавалась, что в этом заключается один из главных недостатков жизни в городе. Она также признавалась, правда, только самой себе, что этот недостаток проистекает из того, что она остается незамужней девицей не первой молодости. Но решив однажды, что преимущества жизни под собственной крышей без отцовских запретов перевешивают все недостатки, Эннис не стала предаваться пустым стенаниям и через несколько недель отправила кобылу обратно в Твинхем-Парк, где сэр Джеффри, следует отдать ему должное, содержал ее в холе и неге, дабы сестра могла прокатиться на ней, когда вздумает навестить его. При себе в Бате Эннис оставила своих упряжных лошадей и старую гнедую кобылу, продать которую у нее рука не поднималась.

Грум Сил привел кобылу обратно в Бат, но вернулся не один, а в сопровождении сэра Джеффри, преисполненного самых черных подозрений, что сестра вбила себе в упрямую голову приютить какую-то девицу, которая окажется авантюристкой чистой воды. К несчастью, прибыв на Кэмден-Плейс, он застал дома одну лишь мисс Фарлоу и, узнав от нее все обстоятельства, при которых Эннис свела знакомство с Лусиллой, убедил себя в том, что его подозрения подтвердились.

– Как ты могла оказаться такой безголовой? – пожелал узнать он у сестры часом позже. – Я и представить себе не мог, что ты можешь быть такой ослицей! Скажи мне, что тебе известно об этой женщине? Клянусь честью, Эннис…

– Господи, сколько шума из ничего! – перебила брата Эннис. – Полагаю, ты разговаривал с Марией, которая буквально умирает от зависти к бедной Лусилле. Она – Карлетон, сирота, которая после смерти матери живет с одной из теток; и поскольку состояние здоровья этой миссис Эмбер оставляет делать лучшего, девушка приехала погостить ко мне на несколько недель в качестве прелюдии к своему официальному дебюту. Сюда ее сопровождал Ниниан Элмор и…

– Элмор? Элмор… Никогда о нем не слышал! – провозгласил сэр Джеффри.

– Очень может быть; он совсем еще ребенок и только-только закончил Оксфорд, как мне представляется. Он – сын и наследник лорда Айверли, о котором, смею предположить, ты тоже ничего не слышал, потому как, насколько мне известно, он уединенно живет в своем поместье Чартли-Плейс. Семейство родом из Гемпшира и, даже если ты о них не слышал, безусловно, респектабельное, уверяю тебя!

– Вот как… – слегка обескураженный, пробормотал сэр Джеффри. Но, переварив полученные сведения, он вновь бросился в атаку: – Все это очень хорошо! Но откуда тебе знать, что девчонка – настоящая Карлетон? Хотя, даже если и так, мне это не нравится! Единственный, кого я знаю из всего семейства, – это Оливер Карлетон…

– Дядя Лусиллы, – вставила мисс Уичвуд.

– Вот что я тебе скажу, – начал сэр Джеффри. – Он чертовски неприятный тип! Начисто лишен манер. Никогда не стесняется повернуться спиной к тому, кого не любит, полагая, что рождение и состояние дают ему право высокомерно обращаться с теми, кто не уступает ему ни в первом, ни во втором; и… короче говоря, он из тех субъектов, которых я никогда не осмелился бы представить своей сестре.

– Ты имеешь в виду, что он – безнравственный распутник? – осведомилась мисс Уичвуд.

– Эннис! – возмутился он.

– Ради всего святого, Джеффри! – нетерпеливо заявила она. – Я не вчера родилась! Если ты говоришь, что не осмелился бы представить его мне, что еще ты мог иметь в виду?

Брат метнул на нее недовольный взгляд.

– Мне представляется, ты начисто лишена деликатности, – обиженно заявил он. – Мне страшно представить, что сказала бы наша бедная мать, если бы услышала, как ты изъясняешься с поразительным отсутствием женской утонченности!

– Ну так не представляй! – парировала она. – Лучше подумай о том, что сказал бы папа. Хотя, думаю, ты содрогнулся бы и при мысли об этом. Где ты научился сладкоречию, Джеффри? Что до мистера Оливера Карлетона, вы с Лусиллой вселили в меня стойкое желание познакомиться с ним поближе. Она перечислила мне все его недостатки, которые ты мне только что живописал, кроме одного, о котором она, естественно, не подозревает, но ты его добавил. Да он сущее чудовище, как я погляжу!

– Тебя всегда отличало неуместное легкомыслие, – строго заявил брат. – Позволь тебе заметить, что оно отнюдь не украшает женщину. Ты начинаешь нести всякий неприличный вздор. Стойкое желание встретиться с чудовищем – надо же!

– Но я еще ни разу в жизни не видела чудовища, – пояснила она. – Довольно! Полагаю, все это – сплошное надувательство и он такой же, как и остальные мужчины!

– Я не намерен обсуждать его с тобой. Полагаю крайне маловероятным, что ты с ним действительно встретишься, но если несчастный случай поставит его на твоем пути, то я пренебрег бы своим долгом, если бы не предостерег тебя от каких бы то ни было попыток завязать с ним знакомство, моя дорогая сестрица! Он создал себе репутацию крайне невоспитанного человека. И уж если мы заговорили о надувательствах, то почему ты так уверена, что не пала жертвой одного из них? Не стану скрывать, я вовсе не уверен в том, что эта девчонка и впрямь такая невинная, какой ты ее полагаешь. От Марии Фарлоу мне известно, что она сбежала от своего законного опекуна, причем в компании молодого человека. Это не то поведение, которое свойственно невинной девушке! Откровенно говоря, это скандал, какого я еще не видывал! И я ничуть не удивлюсь, если узнаю, что она изначально намеревалась втереться к тебе в доверие.

– Знаешь, Джеффри, если бы тебя слышал кто-либо посторонний, он бы решил, что в голове у тебя нет ни капли мозгов. Только идиот может слушать то, что говорит Мария Фарлоу! Она с самого начала была уверена в том, что Лусилла стремится занять ее место в моем доме, но ты можешь быть спокоен на этот счет. Лусилла – наследница внушительного состояния, и она намного богаче меня, можешь мне поверить. Она не вступит в права наследования, пока не достигнет совершеннолетия, но уже сейчас она получает весьма неплохой доход, насколько я могу судить. Мистер Карлетон, ее опекун, выплачивает его миссис Эмбер; и мне совершенно очевидно, что сумма должна быть весьма приличной, поскольку миссис Эмбер выделяет Лусилле столько денег, которые она называет «деньгами на булавки», что любой другой девушке, не столь обеспеченной, их хватило бы на полную смену нарядов. Миссис Эмбер оплачивает все, что носит эта девочка и, хотя сама она представляется мне созданием довольно-таки глупым, вкус у нее безупречный, следует признать. Сомневаюсь, что она считает, сколько тратит на Лусиллу. Никакого тебе поплина или дешевого крашеного муслина для мисс Карлетон! – Она внезапно рассмеялась. – Джарби распаковывала ее сундук, и должна сказать тебе, Лусилла резко выросла в ее глазах. С дрожью в голосе она сообщила мне, что у мисс все только лучшего качества. Что же до того, что она убежала с Нинианом, то все было совсем не так: она сбежала из Чартли-Плейс, а Ниниан всего лишь выступил в роли сопровождающего. Ее тетка по глупости привезла девушку туда, и на Ниниана оказали сильнейшее давление с тем, чтобы вынудить его сделать ей предложение, а на нее – чтобы принять его. Очевидно, их отцы, которые были лучшими друзьями, составили этот план много лет назад. Ниниан полагает, что это единственная причина, которая заставляет его отца столь усердно добиваться их союза, но я подозреваю, что немаловажную роль здесь играет и состояние Лусиллы. Поместье, унаследованное ею от отца, располагается, насколько я понимаю, достаточно близко от Чартли, чтобы Элморы настойчиво желали присоединить его к своим владениям. Ты, конечно, скажешь, что это вполне понятно, но можешь ли ты представить себе, в наше-то время! что-либо столь же безумное, как попытка силой заставить двоих детей – поскольку они и впрямь совсем еще дети – соединиться узами брака, когда они с раннего детства относятся друг к другу как брат и сестра?