Пятьдесят оттенков для Золушки - Максвелл Джина - Страница 33

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, я пару раз общалась с этим парнем, мы обе знаем, что я чертовски проницательна. Так что я могу сказать, что у этого парня куча достоинств. — Подняв левую руку, она начала загибать пальцы: — Безумно привлекательный, веселый, милый, богатый, безумно привлекательный еще раз, успешный, друг твоего брата и к тому же души в тебе не чает. Ах да, я упомянула безумно привлекательный?

— Нет, вроде нет, — сказала она, криво усмехнувшись. — И ты что сейчас сказала про душу? Звучит так, как будто это могла сказать моя бабушка.

Ванесса закатила глаза:

— То я кажусь тебе слишком непристойной, то слишком чопорной. Я имела в виду, что этот парень явно запал на тебя. Так лучше?

— Да, замечательно. Только мне хочется, чтобы мужчине нравился не только секс со мной.

— Я как раз об этом, — сказала она, и взгляд ее зеленых глаз стал мягче. — Я вижу, как он на тебя смотрит. Ты ему явно нравишься. Причем достаточно сильно. Я даже не удивлюсь, если он…

Люси подняла руку:

— Нет. Не говори этого, потому что это не так. Это вообще не про него.

— Откуда ты знаешь?

Прислонившись спиной к стене, она встретилась взглядом с подругой.

— Да ладно, Несси. Ты не моя мама. Тебе не обязательно тешить мое эго. Такие мужчины, как Рид Эндрюс, никогда не влюбляются в таких девушек, как я.

— Почему тебе так сложно поверить в то, что ты можешь быть достойной любви хорошего парня? Ты самый красивый человек из всех, кого я знаю, — и внутри и снаружи. Он полный дурак, если не влюбился в тебя.

Люси подняла свой бокал и сделала несколько больших глотков. Может быть, Ванесса права? Может быть, у Рида правда есть какие-то чувства к ней? Он стала вспоминать события последних нескольких недель и попыталась разбить их на две группы. Первая группа — это то, что делают друзья, а вторая — это то, что делают влюбленные. Вторая группа быстро заполнилась множеством различных событий, в то время как первая группа осталась практически пустой. Бабочки в ее животе запорхали с удвоенной силой, а когда она подняла голову, то увидела самодовольную ухмылку на лице Ванессы.

Она покачала головой:

— Даже если ты права, как у нас может что-то получиться? Мы же как две противоположности. Я уже с таким сталкивалась, помнишь?

— Нет, — сказала Ванесса, наклонившись вперед, чтобы привлечь все ее внимание: — Ты столкнулась совсем с другим, ты связалась с ослом, который, кроме себя, по-настоящему никого никогда не любил. И отношения развалились, потому что эта сволочь не умела держать свой член в штанах, Люси, а не потому, что он любил спасать коров, а ты любила их есть.

— Аминь, Рыжуха! — Фриц принес новые бокалы с пивом и стукнул кулаком по столу. — Я никогда не мог терпеть это чертового любителя природы, — сказал он, потрясая в воздухе толстым, артритным пальцем.

— Никогда не доверяй человеку, который даже пива не пьет. Мужчина, который пьет напитки, заканчивающиеся на «тини», вовсе и не мужчина. Заказывая такой напиток, он как будто сразу объявляет о размере своего пениса, если вы понимаете, о чем я.

Девушки засмеялись и поблагодарили его за хороший совет, уверив, что теперь будут всегда придерживаться этой мудрости при выборе мужчины.

— Ну, тогда ладно. Это то, что я хотел услышать. — Старик наклонился так, чтобы они смогли поцеловать его в покрытые белой щетиной щеки с двух сторон. Встав, он добавил: — Пожалуй, это лучший способ закончить вечер. Пускай Мишель закроет все сегодня, а я буду наверху. А вы, девочки, ведите себя хорошо, понятно?

Они пообещали ему вести себя хорошо и пожелали спокойной ночи. Затем Люси повернулась к Ванессе, и ее лицо отображало одновременно и волнение, и страх, и восторг.

— Ладно, скажи, что я должна делать.

В зеленых глазах Ванессы запрыгали озорные чертики, а уголки губ приподнялись.

— Он же давал тебе уроки соблазнения, не так ли?

— Да, — осторожно ответила Люси.

— Тогда все просто. — Ванесса положила руки перед собой на стол и наклонилась вперед. — Ты сейчас пойдешь домой и, наконец, применишь эти уроки по делу, показав своему учителю, насколько ты хорошая ученица.

Рид толкнул дверь и медленно вошел в свой старый спортзал. На него сразу нахлынула волна эмоций, вызванная знакомыми запахами и звуками. Он как будто перенесся в то время, когда еще был молод и находился под гнетом отца.

— Что, черт возьми, с тобой такое? Последний раз тебе повторяю, подними руки вверх!

Эхо отцовского голоса в этом большом открытом пространстве подействовало на него, как скопление молочной кислоты в мышцах, заставляя их напрягаться и болеть. Он пошел на звук непрекращающихся нареканий и остановился около ринга, на котором мальчик, который явно был учеником старших классов, боролся с парнем, который вполне мог играть за футбольную команду колледжа.

— Следи за его захватом! Он собирается… — Взрослый парень перехватил мальчишку за бедра и повалил на мат. Стэн Эндрюс объявил тайм-аут, и бойцы отпустили друг друга, при этом один тяжело дышал, судорожно втягивая воздух, а второй выглядел вполне скучающим. — Черт тебя подери, Питерсон, почему я вообще с тобой связался?

— Простите, тренер, — сказал мальчишка, опустив глаза.

— Смотрю, ты все также выкручиваешь всем яйца, — сказал Рид сквозь зубы.

Голова его старика почти не сдвинулась с места, но глаза стрельнули в его сторону и сузились так, как будто увидели не сына, а заклятого врага. Стэн выпрямился и скрестил руки на груди: — Так, так, кажется, это мой блудный сын вернулся.

— Ты, видно, давненько читал Библию, пап. Блудный сын вернулся домой после того, как вел ошибочный образ жизни и молит своего отца о прощении. Я же не вернулся, а лишь заехал ненадолго. И всему, чем я занимаюсь в жизни, научил меня ты, отец, поэтому я не вижу причины извиняться.

— О, ты не видишь, не так ли? А как насчет того, чтобы извиниться за то, что после того, как я тебе дал все — знания, навыки, цель, — ты бросил меня здесь, а сам наслаждаешься своей богатенькой жизнью в высшей лиге.

— Я тебя не бросал, — возразил Рид. — Я предложил тебе переехать ко мне. У меня есть большой гостевой дом, в котором у тебя будет все, чего ты пожелаешь. Но ты же отказался.

Стэн усмехнулся.

— Жить там как кто? Как какой-то отставной борец-пенсионер на содержании у сына? Нет уж, спасибо. Я должен был быть твоим менеджером.

Рид сжал зубы и начал повторять про себя успокаивающую мантру, прежде чем позволить себе снова заговорить.

— Послушай, я приехал не для того, чтобы спорить. Я просто был поблизости и подумал заехать поздороваться и поболтать, но если ты очень занят, то и этого вполне достаточно.

После минуты напряженного молчания, пока они не отрываясь смотрели друг на друга, его отец, наконец, проявил признаки жизни:

— Питерсон. Греди. Потренируйтесь пока с грушей. А ты, — он указал на Рида, — пойдем со мной.

Рид последовал за своим отцом в маленький обшарпанный офис, в котором из мебели был только металлический письменный стол, кресло и пара раскладных стульев. Стэн уселся за стол, в потрепанное виниловое кресло, заклеенное кое-где скотчем, чтобы удерживать рваные края вместе. Рид развернул один из стульев и уселся на него, положив локти на спинку. Все внутри него говорило ему встать и поскорее уйти отсюда. Он знал, что не получит от отца ни тепла ни поддержки. По крайней мере, так дела обстояли несколько лет назад. Может быть, за последние годы его отец слегка смягчился.

Да, а еще сейчас его мама зайдет в комнату и скажет, как ей жаль, что она бросила их, как пару ненужной обуви.

Одной из вещей, которой отец научил его, было анализировать язык тела других людей. Если ты обращаешь на это внимание — будь то во время боя или в повседневной жизни, — ты сможешь почти всегда предсказать следующий шаг противника или его реакцию на твои действия.

Пожилой мужчина откинулся в кресле и скрестил руки на груди. Он был насторожен и недоволен неожиданным визитом сына.