Пятьдесят оттенков для Золушки - Максвелл Джина - Страница 16

— Рид? Ты меня слышишь?

Моргнув несколько раз, он смог сосредоточиться на Люси. — Да, я слышу тебя. И я не удивлен. Я говорил тебе, что этот парень просто не сможет устоять.

Она слегка взвизгнула от восторга.

— Я бы обняла тебя прямо сейчас, но ты знаешь, он может наблюдать, а я не хочу, чтобы у него составилось какое-то неверное представление.

— Конечно, — ответил он сухо. — Нам бы этого не хотелось.

Его тренер, Бутч, часто пытался научить Рида сдержаться во время боя. «Ты должен знать, когда необходимо проявить сдержанность во время боя», — говорил он ему. Вся фишка в том, чтобы сохранять спокойствие, трезво смотреть на ситуацию и позволить своему сопернику сделать первый ход, чтобы легко заблокировать его и ответить более сильным ударом. Рид никогда не отличался сдержанностью. Он чувствовал себя более комфортно в позиции нападающего.

Он всегда ненавидел эти уроки сдерживания себя. Но по ходу вечера, когда ему приходилось наблюдать, как Мэнн кружит вокруг Люси подобно акуле, ему пришлось припомнить каждый из этих уроков. С помощью психологических методов Бутча у него получилось держаться на расстоянии, тем самым позволяя Мэнну пока сохранить свои зубы в целости и сохранности. Но лишь пока.

— Начнем с растяжки у стены.

Рид едва удержался от озорного ребяческого взгляда.

— Да ладно тебе, Лу, мне уже не нужно делать эти специальные растяжки. Уже больше недели прошло. Давай перейдем к нормальным упражнениям.

— Ах, простите, я совсем забыла, что ты спец в области физиотерапии. — Она дошла до противоположной стены комнаты, которую они выбрали для занятий, и развернулась к нему. — Тогда что я здесь делаю, не подскажешь?

— Сарказм тебе не идет, — проворчал он. Но он не мог долго на нее дуться, особенно когда она выглядела столь соблазнительно в своей новой тренировочной форме. Безразмерные треники и отталкивающие кофты ушли в прошлое. Теперь на ней был надет светло-розовый топик из лайкры и обтягивающие бедра серые леггинсы для йоги.

Ее темные волосы были собраны в высокий хвост, а густая челка и несколько выпавших локонов красиво обрамляли ее лицо. Она только что закончила свою утреннюю зарядку на эллиптических тренажерах, и ее оливковая кожа блестела от пота, а на щеках играл здоровый румянец.

Подойдя туда, где она стояла с бумажной линейкой для измерения прогресса в его состоянии, он вдруг неожиданно для себя задумался о том, как он сам выглядит после того, как пробежал около 16 километров по беговой дорожке. Он остановился в нескольких шагах от нее и оглядел свою пропитанную потом футболку, которая сейчас казалась черной как смоль и застиранной.

— Что ты делаешь? — спросила она, когда он снял ее.

Он криво ухмыльнулся.

— Стараюсь не обидеть твои деликатные чувства.

Она фыркнула и тут же хлопнула рукой по нижней половине своего лица. Было очевидно, что она старалась себя контролировать. Но он не понимал, зачем. Он обожал подобную ее реакцию. Пока он подходил к ней, он мысленно сделал себе отметку, как можно чаще заставлять ее так фыркать, пока он будет рядом. Он любил делать все наоборот.

— Встань спиной к стене и отступи от нее на один шаг, а затем начинай поднимать руку вдоль линейки, пока не почувствуешь давление. Тогда начни отводить руку вперед до начала тянущих ощущений. — Он сделал так, как предписано, хотя он бы скорее начал с поднятия небольшого веса, чтобы разогреть мышцы. Это дерьмо было для неженок. — Хорошо. Держи так руку в течение приблизительно десяти секунд… и теперь верни ее в исходную позицию.

— Это смешно. А нельзя мне делать то же самое, только поднимая при этом килограмма два?

Она уперлась руками в свои стройные бедра и сказала:

— О, и почему я об этом не подумала? Ох, я знаю. Наверное, потому что это уже будет не растяжка. А нагрузка на мышцы.

— Хорошо, делай, как знаешь. Но нам нужно объединить наши подходы.

— Что…

Ее вопрос был прерван с визгом, когда его левая рука змеей обвилась вокруг ее талии и притянула ее к нему.

— Так. Теперь у меня есть стимул, чтобы опереться о стену.

— Рид, о чем, черт возьми, ты говоришь?

Он не смог сдержать довольной улыбки и сказал:

— О поцелуе.

Глаза Люси расширились, а ее челюсть отвисла так, что даже губы приоткрылись. Он терпеливо ждал, пока шок пройдет. Но знал, что за этим последует отпор.

— Вот уж нет. Ты выжил из ума. Я никогда в жизни тебя не поцелую, Эндрюс.

Когда он поднял брови, как бы говоря, что уже немного поздно для подобных заявлений, она обиженно поправилась:

— То есть я больше никогда тебя не поцелую.

Пожав здоровым плечом, он сделал вид, что это его меньше всего заботит.

— Ты, наверное, права. Я уверен, что ты знаешь все эти маленькие хитрости, как одним поцелуем сделать так, чтобы мужчина пал перед тобой на колени. Страсть, очевидно, является твоей второй натурой. — И чтобы окончательно добить ее, добавил: — Именно поэтому ты так нуждаешься во мне, чтобы научить тебя, как заполучить твоего драгоценного Доктора.

Судя по всему, он должен просто обожать, когда его бьют, потому что именно это его ждет, если Джекс когда-нибудь узнает, что Рид целовал его сестру. Он всегда очень остро реагировал на все, что касалось его сестры, и не без оснований. Для него не имело значения, что она всего на несколько лет его младше. Она всегда была такой невинной и наивной. Доверчивой девочкой.

Так почему же ему было так трудно держать с ней дистанцию? Было ли это потому, что она кардинально отличалась от тех женщин, с которыми он обычно встречался? Хотя после его травмы ему было особо не до свиданий. В то время когда он думал, что больше никогда не сможет драться, ему казалась, что он оказался на самом дне, при этом отвергая все предложения бросить спорт.

Может быть, теперь, когда его титул был в пределах его досягаемости, его либидо постепенно возвращается. Черт, он не знал, что и думать.

— Теперь, когда у тебя скоро будет свидание с парнем, тебе нужно знать, как вести себя дальше, Люси. Ты мастерски флиртовала и сразила его наповал, но если ты облажаешься, когда дойдет до дела, он может и сбежать.

Она беспокойно покусывала нижнюю губу, пока в ее голове шел сложный мыслительный процесс. Наконец она кивнула, и узел в его животе от мысли, что он уже никогда не попробует эти губы, постепенно разгладился.

— Хорошо. Ты меня убедил. Покажите мне, что делать.

— Прежде всего необходимо, чтобы ты расслабилась. Ты как натянутая струна, мне страшно, что ты оборвешься. Повернись.

Взяв ее за плечи, он повернул ее спиной к себе и начал массировать плечи и лопатки. Мгновенно она растаяла в его руках и застонала:

— Я не помню, когда последний раз кто-то делал мне массаж. Это так здорово.

— Какой ужас, — сказал он, изучая изгиб ее шеи. — Каждый должен иметь кого-то, кто поможет ему снять дневной стресс.

— Хмм, — усмехнулась она в знак согласия. — И кто тебе это делал?

Вереница случайных женщин, которые были более чем счастливы сделать ему массаж в качестве прелюдии к сексу, пролетела у него перед глазами. По какой-то причине присутствие Люси делало эти воспоминания… менее приятными.

— У всех спортсменов есть специальный медицинский работник в тренажерном зале, который делает нам специальный массаж.

— Ммм.

Он улыбнулся, радуясь тому, что может доставить ей удовольствие своими руками. Он нажал пальцами на центр ее шеи, а затем стал делать круговые массирующие движения. Она медленно и глубоко вздохнула, слегка застонав, а ее плечи полностью расслабились.

— Хорошо. — Рид переместил руки на ее плечи и начал прорабатывать пространство между ее лопатками. Прежде чем он смог остановить себя, он наклонился и прислонился лицом к ее голове. Ее волосы щекотали его щеку, и их цветочный аромат в сочетании с желанием снова почувствовать вкус ее губ сделал так, что у него слюнки потеки.