Инстинкт (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 33

— Я отведу его. Его миссия не твое дело, пука!

Нику безумно понравилось, как она только что отказалась сражаться, но не могла не вмешаться с помощью. Как это типично.

Аэрон посмотрел на птицу, раздраженно приподняв бровь.

— Я знаю эту реальность лучше, чем кто-либо, — он перевел взгляд серебристых глаз на Ника. — Но ты должен верить мне, Малачай. Если ты хоть на секунду усомнишься во мне, я исчезну. Это условие моего существования. Не важно, что случится и что ты увидишь, ты должен верить, что я веду тебя к нужному тебе месту. Понял?

— Понял.

— Тогда следуй за мной и игнорируй все остальное, — он многозначительно посмотрел на птицу. — Особенно тявкающих собак, которые пытаются отвлечь тебя от цели.

— Я не собака, пука.

— А я не совсем пука, птица. Я был рожден сыном Морриган и Дагды.

Пораженный их перепалкой, Ник хотел выяснить еще одну вещь, которая касалась Аэрона.

— Для начала, можно тебя спросить кое о чем?

— Конечно.

— Зачем ты мне помогаешь?

Он отвернулся, но Ник заметил горечь в светящихся глазах.

— Ты освободил Ксевикана, чего не сделал не один из Малачаев. Я должен тебе за твою доброту.

Ник, нахмурившись, услышав от Аэрона то, чего совсем не ожидал.

— Откуда ты знаешь?

— Ты Малачай. Если бы ты осушил его и вернул его сюда страдать в этом аду за то, чего он не делал, то он немедленно оказался бы со мной. Но этого не случилось.

Так, отменяем последнее утверждение. Этого Ник вообще никак не ожидал услышать. Его глаза расширились от шока.

— Ох.

Аэрон рассмеялся над его удивленным лицом.

— Мы братья и друзья, Малачай. Ничего больше.

— Понял, как скажешь.

Оглядев темный лес, Аэрон тяжело вздохнул.

— Здесь тяжело найти семью и друзей. Когда тебе везет найти кого-нибудь, держишься за него или ее и ценишь. Надеюсь, ты будешь ценить моего брата и дашь ему то, что он заслуживает.

— Я пытаюсь. Но он не всегда помогает.

Аэрон рассмеялся.

— Нам это свойственно, учитывая, что все, кто мог, нанес нам кровавые раны. Просто помни, ты обязан ему своей жизнью. Если бы ты плохо поступил с ним, то я бы оставил тебя на растерзание и позволил бы им повеселиться с тобой, — он подмигнул Нику. — Не важно, что тебе говорят о Ксевикане, он хороший человек и преданный друг. Лучший из всех, кого я знал.

— Я тоже это чувствую.

Аэрон кивнул ему.

— Слушай свое сердце, Малачай, оно не подведет. Все остальные чувства лгут. Особенно слова других, но сердце нет, — он стал голубоватым светящимся шариком, парящим на уровне глаз. — Теперь следуй за мной, я помогу тебе.

Ливия скривилась, глядя на маленький призрачный свет.

— Он похож на феечку.

Аэрон фыркнул.

— В этой форме я фея, женщина. Это и есть пука. Если ты пытаешься оскорбить мое мужское достоинство, то постарайся получше. Я был кельтским воином и богом войны, который сражался, боролся и играл, ходил обнаженным на войну с другими мужчинами, включая моих братьев и дядей. Я был вполне доволен собой и любым своим выбором. Кроме той глупости, что привела меня сюда. Нужно гораздо больше, чем колкости чудилы, чтобы ранить мои чувства и заставить меня сомневаться в себе.

Ник засмеялся.

— Ты мне очень напоминаешь знакомого Темного Охотника Талона из Морригантов. Должно быть он кельт из Средневековья.

Аэрон ничего на это не ответил.

— Это не дорога в Немед! — предупредила Лерабет, летящая рядом с плечом Ника. — Куда ты ведешь нас, пука?

— Коротким путем в проклятые леса.

Она тихо каркнула и продолжила.

— Это ловушка, Малачай. Ты не можешь ему доверять. Пуки — это иллюзии и ложь. Их работа — уводить путников в леса и бросать там.

Свет Аэрона начал тускнеть.

— Я не сомневаюсь в тебе, Аэрон, — Ник посмотрел на женщин, сузив глаза. — Я верю в людей, так меня учила мать. Пока сам Аэрон не даст мне причину не делать этого, я отказываюсь слушать злобные перешептывания о нем. Я буду доверять его действиям и своему нутру, а не словам тех, кто не знает, что лежит у него на сердце.

Аэрон засомневался.

— Ты не обычный Малачай.

— Так мне все говорят. Хотя я не уверен, комплимент это или оскорбление.

Аэрон тихонько смеялся, ведя их сквозь густой лес.

Пока они шли вперед, Ник обдумывал предыдущую битву с каменными и деревянными людьми и «Аве Марию», которую так и не успел применить. Теперь у него было время, чтобы подумать о том, что он мог бы сделать давным-давно.

Он достал гримуар, на страницах которого, как он думал, был заточен дух, вроде Аэрона.

Калеб и Коди сказали, что невозможно освободить Ниширу из книги, но он много об этом думал и решил, что если Малачай пленил йокай, он ее и сможет освободить. Как Ник сделал с Ксевом и Ливией. Книга явно была еще одной тюрьмой в другом измерении, вроде этой. Так?

Это казалось разумным. Если был вход, то был и выход. Инь и янь. Кажется, это одно четкое правило вселенной.

Но, может, они правы, а он нет. Он еще столько не понимал о том, что значит быть Малачаем. О многом вообще понятия не имел. Чаще всего он чувствовал себя малышом, который пытается научится ходить.

В отличии от других до него, его не вырастила мать-демон или демон-суррогатная мать, которая научила бы с рождения его истинной природе. Его сила была связана и спрятана, ограничена. Он был слабым и болезненным, даже для человеческого ребенка.

До того, как Амброуз рассказал ему, он понятия не имел ни о своем праве по рождению, ни о скрытом мире и своих сверхъестественных способностях.

Об этом он знал всего два года.

Всего лишь два года. До тех пор, пока его не подстрелили парни, которых он считал своими друзьями, не спас Кириан и не дал ему работу, он знать не знал о Темных Охотниках, Даймонах, Вер-Охотниках и всем остальном.

Он и представить не мог Малачая, даже переиграв в Нинтендо. Это все еще взрывало ему мозг, когда он задумывался об этом.

Так мало времени, чтобы привыкнуть, хотя казалось, прошла вечность с тех пор, как он узнал правду. Как будто он всегда знал обо всем в душе.

Может, инстинкты Малачая чувствовали это до того, как все прояснилось. Скрытый мир был под поверхностью человеческого. Всегда прятался в тени.

Наблюдал за ним, как существо в туалете, о существовании которого знали все дети, но которые исчезало, как только родители открывали дверь, чтобы посмотреть, что там в темноте.

Да, этот товарищ тоже был реален.

И теперь, когда он знал, кто он такой, стало еще опаснее. Не только для него, но и для любимых, которых он не мог защитить.

Таких, как его мать, которая все еще не знала правды. Это было плохо и для таких, как Коди и Калеб, которые знали. Хотя хуже было тем, кто понятия не имел.

«Мне нужно научиться контролировать и использовать эти способности. Овладеть ими, не использовать во вред».

Использовать, чтобы обезопасить друзей и семью от тех, кто хотел через них достать его.

Он пытался спрятать силы, чтобы враги не нашли его и не причинили им вред, и это не сработало.

Единственным выбором оставалось принять их. Стать тем, кем был рожден — Малачаем.

Были и другие существа, рожденные от темных сил, но не подчинившихся им. Они использовали тьму во благо и оставались на стороне хороших: Ашерон, Ксев, Калеб, Дэгон…

— Аэрон?

Свет пуки замер.

— Да, приятель?

— Думаешь, сможешь показать мне, как контролировать Малачая внутри меня? Ну то, что ты говорил мне во время битвы? Все это про боль, а не ненависть? Это все фигня или правда?

Он тихонько рассмеялся и продолжил путь сквозь лес.

— Тебе нужно научиться не контролю.

— Ты о чем?

— Приятель, Малачая не контролируют, он свободен.

Эти слова еще больше смутили Ника.

— Но разве не это мы пытаемся остановить?

Аэрон остановился, чтобы принять человеческую форму и быть наравне с Ником. Он посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты готов довериться мне, Малачай? По-настоящему? Не только свою жизнь, но и жизнь дорогих тебе людей? Вложить в мои руки их сердца и души? Матери, любимой, брата, семьи, друга? Подумай над ответом. Если выберешь путь, назад дороги не будет. Ты либо спасешься… либо будешь проклят на веки вечные.