Мастера острых сюжетов - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 67

Инспектор задул свечи в фонарях и с невольной дрожью оглянулся на мелькнувшие по стенам тени.

- Думаю, оставим пока все так, как, есть, - неуверенно предложил он.

- Да, оставим, - согласился Майкл и направился к выходу.

Три месяца прошло с тех пор, как раскрылась страшная тайна Доуэр-Хауза. Время достаточное для того, чтобы сэр Грегори Пени оправился от потрясения и мог быть переведен в тюрьму для отбытия шестимесячного заключения за некоторые свои несовместимые с законом поступки. Гильотина была поставлена в Черном музее на набережной Темзы, где молодые полисмены, обучаясь ремеслу, наглядно знакомятся с различными орудиями преступления. В городе перестали вспоминать об Охотнике за головами.

Майклу казалось, что прошел миллион лет, и вот теперь он, сидя за столом в студии, слушал, как старый Джек Небворт обучал Конноли любовному искусству на сцене. Рядом с первым любовником стояла Адель Лимингтон, слава которой пышно расцвела за эти месяцы.

У стены возле кинематографической камеры, держа в пальцах дымящуюся папиросу, сидела Стелла Мендоза, внимательно следя за своим бывшим партнером.

- Вы собираетесь учить меня, мистер Небворт, как обращаться с девушкой?! - жаловался Конноли. - Господи, неужели я проспал всю жизнь? Неужели вы думаете, что лучше меня знаете, как влюбленные обращаются с женщинами, мистер Небворт?

- Как вы обращаетесь с вашими возлюбленными, меня ничуть не интересует, - сердито отвечал Небворт. - Я вас учу, как вы должны обращаться с моей возлюбленной! Тут никакой отсебятины я не допущу, прошу меня слушаться. В этом деле я собаку съел, с вашего разрешения! Обнимите ее правой рукой, Конноли. Наклоните голову. Вот так!.. Теперь повернитесь чуть-чуть налево. Выдвиньте подбородок немного вперед. Улыбайтесь, будьте вы прокляты, улыбайтесь! Разве это улыбка, я вас спрашиваю? - кипятился старик. Улыбайтесь так, будто вы влюблены в нее. Постарайтесь вообразить, что вы любите ее больше жизни! Я потом буду извиняться перед вами, Адель. Постарайтесь вообразить, Конноли, постарайтесь!.. Ну, вот так лучше. У вас такое выражение, будто лимон застрял во рту! Смотрите ей в глаза... в глаза смотрите, говорю вам! Вот так... Теперь повторите сначала.

Старик суетился, бегал, размахивал руками, поправлял, наконец, с жестом отчаяния, решился:

- Черт с вами, пусть будет так. Камера!

Зажглись громадные электрические прожекторы, ослепив на мгновение яркими лучами артистов. Сухой треск динамо-машины покрыл возбужденный голос Небворта:

- Снимайте!

Оператор повернул ручку камеры. Началась съемка.

- На сегодня довольно, Конноли, - объявил Джек. - Теперь мисс Мендоза.

Адель подошла к Майклу и опустилась в кресло.

- Мистер Небворт прав, - произнесла она, качая головой. - Конноли не умеет вести любовных сцен.

- Кто же умеет? - спросил Майка. - Кроме настоящих влюбленных?

- Он должен внушить себе, что он влюблен, - настаивала Адель. - Не понимаю, почему его считают лучшим "любовником" в Англии!

Майкл усмехнулся.

Адель помолчала и спросила:

- Почему вы до сих пор здесь? Я думала, что ваша работа в Чичестере окончена.

- Не совсем, - загадочно ответил он. - Мне тут нужно наложить руку еще на одну особу.

Адель быстро взглянула на него.

- Еще кого-нибудь арестовать? Я думала, что после того, как вы арестовали бедного сэра Грегори...

- Бедного сэра Грегори! - воскликнул он. - Его счастье, что он так дешево отделался. Шесть месяцев тюрьмы - это лучшее, на что он мог рассчитывать. Он должен благодарить Бога, что его обвинили не в убийстве несчастного малайца, а только в нанесении побоев.

- Кого же вы теперь хотите арестовать?

- Я не совсем уверен... удастся ли мне арестовать ее.

- Это женщина? Что она сделала?

- Вину ее трудно определить в точности, - уклончиво ответил Майкл, - но виновата она в разных вещах... Прежде всего в том, что она вносит смятение в умы; во-вторых, она грозит общественному здоровью... во всяком случае здоровью одного из членов общества; в-третьих, безжалостное обращение с человеческими чувствами...

- Ах, вот как? - Адель звонко рассмеялась. - Мне кажется, это последствия вашего бреда - и моего, может быть, тоже - в ту ночь в госпитале. Но так как все видели, как вы целовали меня, я думаю, это вы тогда потеряли голову, а не я. Я вообще ничего не соображала. Нет, прибавила она задумчиво, - я не собираюсь выходить замуж. Я...

- Только ради Бога, не говорите, что вы посвятили себя искусству, прервал ее Майкл. - Это все говорят.

- Нет, я ничему себя не посвящала. Я просто хочу помешать моему лучшему другу совершить ошибку, в которой он потом будет раскаиваться всю жизнь. Перед вами открыта блестящая карьера, Майкл, и женитьба только помешает вам. Все будут считать, что я принесла вам несчастье, когда наступит неизбежный, час развода...

Оба расхохотались.

- Когда вы кончите надо мной издеваться, я скажу вам одну вещь, объявил Майкл. - Я полюбил вас с той минуты, когда впервые увидел.

- Да, я знаю, - согласилась Адель. - Иначе вы вообще полюбить не можете. Если человеку нужно хотя бы три дня, чтобы осмотреться и проверить свои чувства, вы считаете, что это уже не любовь, а так что-то... я сама не знаю что. Вот это мне в вас и не нравится. Вообще, когда я в первый раз встретила вас, вы Мне очень не понравились, а вторая встреча привела меня прямо в ярость. С тех пор я сама не знаю, как терплю ваше общество. Одним словом, подождите, пожалуйста, пока я переоденусь и сниму грим.

Она убежала в уборную. Майкл поднялся и подошел к отдававшему последние распоряжения Джеку Небворту.

- Адель? О, она молодчина. Она только что получила предложение из Америки - не из Голливуда, а из Нью-Йорка. Я посоветовал ей не принимать предложения, пока она здесь не укрепит окончательно свою славу, но, думаю, ей никаких моих советов не нужно. Она все равно больше не будет сниматься для экрана.

- Почему? Откуда вы это взяли, Небворт?

- Она выходит замуж, - мрачно объявил Джек. - Я вижу разные признаки, и меня не проведешь. Я вам говорил уже, что начал замечать за ней некоторые странности. Она выходит замуж и бросает экран, вот и все, поверьте моему слову.

- За кого, вы не знаете? - спросил Майкл.

Старый Джек презрительно фыркнул:

- Не за Конноли, конечно, можете быть спокойны!

- Я думаю, не за меня! - обозлился молодой артист, обладавший тонким слухом. - Не такой я дурак! Уважающему себя артисту нельзя жениться. Жена - это петля на шее. Артист лишается возможности полностью развернуть свои таланты. Между прочим, мистер Небворт, раз мы уж подошли к этой теме, может быть, вы скажете, действительно ли вы уверены, что в неудаче съемки виноват я? Вам не приходило в голову, что... не сердитесь, я не хочу говорить о ней ничего дурного... не приходило вам в голову, что мисс Лимингтон не совсем... как бы это сказать?.. что она не имеет в любви никакого опыта... она неспособна понять...

- Ошибаетесь, - вмешалась Стелла Мендоза, успевшая завоевать в студии прежнее положение и забывшая свою ревность к Адели.

- Нет, я не ошибаюсь, - упрямо возразил Конноли. - У меня в Англии было столько любовных приключений, сколько не снилось ни одному артисту, и я могу вам сказать, мисс Лимингтон совершенно бесчувственная натура, она лишена...

Он умолк и не окончил своей мысли, так как Адель появилась из уборной, весело простилась с труппой и ушла, а Майкл за ней.

- Вы бесчувственная натура, - сказал он, переводя ее через дорогу.

- Кто это говорил? Очень похоже на Конноли: это его любимое выражение.

- Он утверждает, что в любви вы ровно ничего не понимаете.

- Очень возможно, - коротко ответила она таким вызывающим тоном, что Майкл не посмел продолжать беседу на эту тему.

Молча они дошли до дома, где жила Адель.