Черно-белая палитра - Куно Ольга - Страница 7

– Вот только, Тиана, – голос Эльзы стал жестким, – чтобы я больше не слышала, как ты ведешь с моими девочками душеспасительные беседы о новой профессии, о том, что женщина может сама пробить себе дорогу в жизни, и все такое прочее.

– А я со всеми их и не веду, – откликнулась я, не испытывая ни капли стыда. – А с Корнелией разговорилась потому, что она цветы любит и отлично умеет их выращивать. С ее талантом святое дело собственную оранжерею завести.

– Тиана! – угрожающе нахмурилась Эльза.

– Нет, если ты настаиваешь, я могу всех твоих девочек пригласить в участок на, как ты это называешь, душеспасительную беседу, – елейным голосом предложила я.

Эльза поджала губы, а потом вдруг расхохоталась.

– То-то начальник твой порадуется! – объяснила она причину своего веселья.

Теперь мы уже смеялись дуэтом.

Эльза вышла меня проводить. Совсем опустевшим дом не был, хотя здесь и находилось куда меньше народу, чем в вечерние часы. Внезапно один клиент, сильно нетрезвый (то ли не просыхал всю ночь, то ли принял на грудь прямо с утра) радостно посмотрел на меня и, вытянув руку, объявил:

– Хочу вот эту! Да-да, ее! – повторил он, обращаясь к Эльзе. – Эту, в костюме стражницы!

И, не считая нужным дождаться чьего-либо ответа, обхватил меня своими ручищами и прижал к стене.

Тут следует кое-что уточнить. Мне очень далеко до великого воина. Мои физические силы ограничены, светлой магией я не обладаю, да и вообще я хоть и страж, но работаю в следственном отделе, а не в группе захвата или отряде охраны. Моя функция заключается совершенно в другом. Тем не менее кое-какие средства самозащиты мне доступны, и этих средств более чем достаточно, чтобы справиться с недоразумениями вроде нынешнего. Я даже самозарядный арбалет (очень удобное наполовину механическое, наполовину магическое оружие) не собиралась вытаскивать. Хватило бы пары хорошо заученных приемов, чтобы мужчина раз и навсегда научился грамотно выбирать себе девиц. Я уже нацелилась на одну весьма болезненную точку, но, высунувшись из-за плеча верзилы, поймала умоляющий взгляд Эльзы. Та даже руки в молитвенном жесте сложила: дескать, не калечь мне клиента!

Я решила пойти навстречу. Как-никак я здесь в гостях, приняли меня в целом хорошо, сотрудничать не отказывались, даже работу предложили. Так что я ограничилась парой движений, заставивших мужчину согнуться пополам. Обойдя его, вежливо попрощалась с Эльзой и покинула гостеприимный дом.

Путь в участок лежал через рыночную площадь. Стуча каблуками ботфорт по булыжникам мостовой, я шла и с удовольствием вслушивалась в извечно царящий здесь гомон. Я любила это место. Не потому, что здесь можно было делать покупки. Лишних денег у меня не водилось: жалованье у сержантов скромное, и после оплаты съемного жилья оставалось совсем немного. Просто рынок являлся одним из тех трех-четырех мест, которые олицетворяли для меня город. Не столько собственно Тель-Рей, сколько город вообще. А я любила городскую жизнь и ни за что не согласилась бы променять ее на однообразные будни поселка, из которого была родом.

Я нырнула в узкую улочку, разогнав широкими шагами голубей – еще один верный признак оживленного города. Впрочем, голуби, громко хлопая крыльями, слетелись обратно, стоило мне сделать еще несколько шагов. Район, прилегавший к площади с северной стороны, был бедным и непрезентабельным. Не трущобы, но и глаз не радует. Улочки местами такие узкие, что двоим не разойтись. Грязно, душно. Между окнами тянутся бельевые веревки, увешанные сохнущей одеждой. Вообще-то белье положено сушить лишь под окнами, выходящими во внутренний двор, дабы не портить вид улиц. Но в таких районах, как этот, на подобные нарушения, как правило, закрывали глаза.

Подняв голову, я обнаружила на стене неприличное слово, любовно выведенное яркой зеленой краской. Судя по тому, каким крупным оно было и как высоко расположилось, дело не обошлось без магии. Пожав плечами, продолжила шагать дальше. Пускай светлый отдел во главе с Белобрысым разбирается.

Выбравшись на улицу пошире, заметила нескольких местных жителей. Люди никуда не спешили и, кажется, просто вышли подышать свежим воздухом да поговорить. Максимум – сходить в ближайшую лавку. Поздоровалась с Тэмом, здешним сапожником, миновала пару домов, а возле стены третьего увидела человека, сидящего прямо на земле.

Такое здесь принято не было. Район пусть и небогатый, но скамейки имеются, да и, в крайнем случае, на ступеньку можно присесть. А этот словно не замечал, насколько неудобно устроился. Наоборот, сидел, прикрыв глаза, с блаженной улыбкой на лице и ритмично покачивался из стороны в сторону. Зрелище мне откровенно не понравилось, и я подошла поближе. Это было куда более серьезно, чем незаконно разукрашенные стены, так что проходить мимо не было ни малейшего желания.

– Эй! – окликнула я сидящего мужчину.

Никакой реакции. Он не только не ответил, но и вообще никак не отреагировал на мое приближение. Не открыл глаз – даже ресницы не дрогнули – и продолжил покачиваться будто в такт ему одному слышной музыке.

– Уважаемый, вы не замерзнете? – громче спросила я, склонившись над незнакомцем.

И вновь меня будто не замечали.

– Без толку, – сообщил подошедший тем временем Тэм. – Когда он вот так вот усядется, ни на что не реагирует часа по три.

Разогнув спину, я обнаружила, что и остальные местные подошли поближе, с любопытством следя за развитием событий.

– И часто он так «усаживается»? – осведомилась я.

– Да в последнее время частенько, – ответил Тэм. – Вчера так сидел и третьего дня тоже…

– Третьего дня он к матери ездил, – возразила какая-то бабка в сером переднике. – Четыре дня назад – вот тогда сидел.

Тэм почесал затылок, сдвинув набок шапку.

– Может, и четыре, – согласился он.

– Ну понятно, – проворчала я.

Присела перед обсуждаемым парнем на корточки, бесцеремонно взяла за руку и первым делом задрала рукав, намеренная взглянуть на вены. Его поведение было вполне характерным для человека, принимающего ронаин – наркотик, который обычно вводили в организм через кровь.

Ничего не обнаружив на правой руке, я проверила левую. Однако и там не было ни синяков, ни других признаков уколов. Непонимающе нахмурившись, я приподняла парню голову – он так и не открыл глаз, даже раскачиваться по мере возможности продолжал – и посмотрела в лицо. Приподняла веко, затем второе. Странно. Никаких признаков воздействия ронаина. Глазные белки не желтоватые, веки не покраснели, зрачки не крохотные, а совершенно нормального размера. Симптомов нет, а вот поведение совершенно классическое. Я попыталась растормошить сидящего, но не преуспела.

Встала и повернулась к ожидающим продолжения соседям.

– Давно это началось?

– У Мэла вроде как недавно, – не вполне уверенно протянул Тэм.

– Недавно, да, – подтвердила бабка, но меня уже интересовало другое.

– Стоп! Что значит «у Мэла недавно»? – быстро спросила я. – Подобное что – и с другими происходит?

– Да есть еще пара-тройка человек, – заметил присоединившийся к нам старичок. – Вот, например, Мартин, молочницы нашей старший сын. Я его пять минут назад видел: вышел из дома Кверта, к стене прислонился, а на лице улыбка до ушей. Потом сполз по стене да так и остался на земле сидеть. Срамота!

– Кверта, Кверта… – задумалась я. – Это Остин Кверт, который привратником в гостинице «Лунный луч» работает?

– Тот самый, – подтвердил старичок.

– А ну-ка пошли к нему, – решительно распорядилась я.

И первой зашагала в нужную сторону. Точного адреса я не знала, но направление себе представляла, а дальше присоединившиеся горожане не дали бы заблудиться. Пропустить представление никто не желал.

Пожалуй, в помощи спутников с указанием нужного дома потребности и не возникло бы. Место легко было определить по сидевшему у стены человеку. Молодому парню было, наверное, не более восемнадцати. Сидел он так же, как и предыдущий, закрыв глаза, блаженно улыбаясь и раскачиваясь из стороны в сторону. Только у этого еще и пальцы рук подрагивали.