Ва-банк (ЛП) - Барнс Дженнифер Линн - Страница 29

Внутри была открытка. Я узнала на ней почерк Аарона. В послании коротко говорилось: «Я не такой, как мой отец».

Слоан провела рукой по шелковой кофточке, её выражение лица застыло где-то между разбитым сердцем и трепетом.

— Мне плевать, что скажут остальные, — мягко сказала она. — Бриггс. Стерлинг. Грейсон Шоу, — она робко достала кофточку из коробки. — Я пойду туда.

ГЛАВА 32

Мы отправились на представление вшестером. Видимо, Джадд решил, что лучше будет пойти всем, чем ждать, что Слоан найдёт способ отправиться туда в одиночестве.

Пока мы искали наши места, я оглядывала зал. Я заметила Аарона Шоу за несколько секунд до того, как он увидел Слоан. За какой-то миг его манера поведения изменилась до неузнаваемости — из безупречного сына своего отца он превратился в человека, которого я мельком увидела в офисе охраны. Человека, который заботился о Слоан.

Он пробрался через толпу и оказался рядом с нами.

— Ты пришла, — произнёс он, глядя на Слоан. Он улыбнулся, а затем запнулся. — Прости, — сказал он. — За то, что произошло.

Волнуясь, он походил на Слоан.

Наш эксперт по числам прочистила горло:

— Существенное количество извинений озвучивается людьми, которым не за что просить прощения, — на языке Слоан это значило, что всё нормально, что она не винила его за то, что он подчинился их отцу и оставил её с ним.

Прежде чем Аарон успел ответить, рядом с ним появилась девушка примерно его возраста. На ней были темные джинсы и модная рубашка навыпуск. Всё в её внешнем виде — аксессуары, стрижка, поза, одежда — так и кричало о деньгах.

Аристократия, — подумала я. — Элегантность.

Поколебавшись, Аарон поприветствовал её поцелуем в щеку.

Подруга? — гадала я. — Или нечто большее? Если так, то кем была для него Тори?

— Леди и джентльмены, — из колонок раздался звучный голос. — Добро пожаловать на представление Тори Ховард. Пока вы готовитесь погрузиться в мир, где невозможное становится возможным, а вы начинаете сомневаться в глубинах человеческого сознания и опыта, мы хотели бы попросить вас отключить звук на ваших мобильных телефонах. Во время шоу запрещено фотографировать со вспышкой. Нарушите правила, и нам придётся заставить вас… исчезнуть.

Стоило голосу произнести слово «исчезнуть», как прожектор ярко осветил центр сцены. С пола поднялся туман. Всего миг назад круг света пустовал, но теперь там появилась Тори, облаченная в узкие черные штаны и длинный кожаный плащ. Она протянула руку в сторону и внезапно, без предупреждения, в её ладони оказался зажат пылающий факел. Свет потускнел. Она поднесла огонь к подолу своего плаща.

Я вспомнила о второй жертве. Через какой-то миг плащ Тори пылал. С куда более притягательным сценическим обаянием, чем я ожидала, она поднесла факел к губам, погасила огонь и исчезла.

— Добрый вечер, — позвала она из задней части зала. Зрители обернулись, изумленно глядя на неё. Теперь её плащ полыхал синим пламенем. — И добро пожаловать на… представление, — она развела руки в стороны, и в миг два последних ряда охватило пламя. Я услышала крики, а затем — смех.

Тори улыбнулась медленной, сексуальной улыбкой. Огонь вспыхнул и исчез. Она вышла из дымовой пелены.

— Давайте начнём, — произнесла она. — Приступим?

Глядя на выступления фокусников, большинство людей стараются разгадать их трюки. Но меня интересовала не магия. Меня интересовал иллюзионист. Сейчас она не была Тори — не той Тори, которую мне доводилось видеть.

У амплуа, в которое она облачилась, стоило ей выйти на сцену, был собственный разум, желания и характер.

— А сейчас, леди и джентльмены, я ищу добровольцев. А именно, — сценическая-Тори окинула зрителей взглядом, словно оно видела все наши лица и читала все наши мысли, — я ищу людей, которые хотели бы поучаствовать в части сегодняшнего шоу, посвященной гипнозу.

Множество людей в толпе подняли руки. Тори прошлась по залу, вызывая людей — нескольких женщин, восьмидесятипятилетнего мужчину, поднявшего вверх сжатую в кулак ладонь, стоило ему подняться на сцену.

— И… — произнесла она, растягивая слово, когда набралось уже больше дюжины добровольцев, — …ты.

На какой-то миг мне показалось, что она указывает на меня. Затем я поняла, что она указывает на кого-то передо мной — на девушку, сидящую рядом с Аароном. Брат Слоан замер. Девушка рядом с ним встала. А в нескольких шагах от меня то же самое сделал и Майкл. Когда Тори поняла, что Майкл ведёт себя так, словно она обращалась к нему, она без труда выкрутилась:

— Похоже, мне достались двое по цене одного. Вы оба, поднимайтесь на сцену!

— Майкл, — позвала я, пытаясь дотянуться до него, когда он прошел мимо меня.

— Ну же, Колорадо, — сказал он мне. — Поживи немного.

Забравшись на сцену, Майкл изыскано поклонился зрителям и сел на указанное место. Тори обернулась к добровольцам и что-то сказала им. Мы не слышали её слов. Через две или три секунды она снова повернулась к толпе, и звук вернулся в её микрофон.

— Я буду считать от ста до одного, — сказала она, проходя перед сидящими в ряд добровольцами. — Сто, девяносто девять, девяносто восемь. Представьте, что вы лежите на плоту, неподалеку от острова. Девяносто семь, девяносто шесть, девяносто пять. Вы плывете по течению. Девяносто четыре, девяносто три. Чем больше я считаю, тем дальше вы уплываете. Девяносто два, девяносто один…

Не прекращая считать, Тори подошла к каждому добровольцу. Она опускала руки на их головы и вращала их то вперед, то назад.

Чем больше я считаю, тем дальше вы уплываете. Она всё повторяла эти слова.

— Ваше тело кажется вам тяжелым. Ваша голова, ваша шея, ваши ноги, ваши руки… — она шагала туда-сюда перед добровольцами. Нескольких участников она похлопала по плечу и отправила назад на свои места, а затем принялась описывать светлое, дурманящее ощущение.

— Ваше тело — тяжелое, но ваша правая рука ничего не весит. Она взлетает… вверх… семь, шесть… Чем больше я считаю, тем дальше вы уплываете. Пять, четыре, три, два…

Когда она дошла до единицы, девятеро оставшихся на сцене добровольцев тяжело сползли вниз в своих стульях, протянув наверх правые руки. Я обернулась к Лие.

Майкл притворяется? Я вопросительно подняла бровь, глядя на Лию, в надежде на ответ, но она была сосредоточена на происходящем на сцене.

— Вы на пляже, — сказала Тори загипнотизированным людям. — Вы загораете. Почувствуйте на своей коже солнце. Почувствуйте тепло.

Их лица тут же приобрели расслабленное выражение, улыбки растянулись на их губах.

— Не забудьте про крем для загара, — теперь Тори говорила легко и вкрадчиво.

Я не удержалась от смешка, когда Майкл начал растирать воображаемый крем для загара по своим бицепсам. Он поиграл мускулами перед толпой.

— А теперь, — сказала Тори, прохаживаясь по сцене. — Когда бы вы ни услышали, как я говорю слово «манго», вам будет казаться, что вы только что выпустили газы. Громко. В забитой людьми комнате, — прошло где-то пять минут, прежде чем Тори произнесла слово «манго». Загипнотизированные люди тут же стали выглядеть выразительно неловко, не считая Майкла, пожавшего плечами, и девушки, сидевшей рядом с Аароном — она сделала шаг вперед. А затем ещё один. И ещё.

Склонив голову, она шагала к краю сцены. Я подумала было, что сейчас она упадёт со сцены, но внезапно она замерла.

— Мисс, пожалуйста, сделайте шаг назад, — окликнула её Тори.

Девушка подняла голову. Её светло-каштановые волосы упали с лица. Она уставилась на зрителей пронзающим взглядом.

— Tertium, — произнесла она.

Один из прожекторов разбился и погас.

— Tertium, — повторила девушка, на этот раз громче и пронзительнее.

Тори пыталась заставить её отступить, пыталась разбудить её, но у неё ничего не получалось.

— Tertium! — теперь девушка кричала. За её спиной остальные загипнотизированные стояли абсолютно неподвижно. Майкл отбился от группы, его глаза выглядели ясными.