Солнце цвета льда - Казаков Дмитрий - Страница 1

© Дмитрий Казаков

Меч свистнул, едва не срезал прядь с виска. Лицо обдало холодком, Ивар рывком ушел в сторону, убирая плечо из-под удара. И тут же, пользуясь тем, что противник раскрылся, атаковал сам – выпадом в живот, чтобы вмять кольчугу в кишки врага…

Аудун Носатый с издевательской легкостью отбил атаку, клинки звякнули.

Последовал новый удар, еще и еще, Ивара развернуло так, что он увидел своих дружинников. Заметил беспокойство на лице Ингьяльда, ленивый зевок Нерейда и легкую заинтересованность на физиономиях остальных.

Они не раз видели, как сражается конунг, и были уверены, что он победит.

Сомнения, похоже, оставались только у Ивара – Аудун Носатый выше на полголовы, руки длиннее на ладонь, опыта походов и боев ему не занимать, а самое главное, что он моложе лет на десять…

А сражаются они давно, посеченные щиты отброшены в сторону, и дело решит даже не воинское умение, не удача и благоволение Одина, а то, у кого окажется больше выносливости и дыхания.

Ивар отбил очередной удар, кисть занемела.

«Если не закончить бой сейчас, скоро я выдохнусь» – подумал он.

Сделал стремительный выпад, Аудун поверил, приготовился его отражать, повел меч в сторону. Но Ивар в последний момент сменил направление удара, и резанул по запястью той руки врага, что держит клинок.

И без всякой паузы ткнул вверх, в горло.

На этот раз ошеломленный болью от раны Аудун не успел ни закрыться, ни уклониться. Острие меча насадило на себя кадык, словно яблоко, Носатый захрипел, изо рта его хлынула кровь.

Ивар выдернул меч и отступил на шаг, чувствуя, как дрожат от усталости колени, как горячий пот течет по лицу и спине.

– Ничего, еще могу, клянусь задницей Фенрира, – прохрипел он, глядя, как Аудун падает наземь.

– Чрево Фригг! – полный удивления и злости вскрик донесся оттуда, где ждали исхода схватки дружинники Носатого.

– Что-то долго возился, – презрительно бросил Нерейд. – Я бы этого хиляка одной левой уделал.

Ивар отогнал желание погрозить кулаком рыжему насмешнику, и отправился в ту сторону, где стояли хмурые и мрачные воины Аудуна. Миновал отмеченную ольховыми прутьями границу поля для поединка и остановился перед могучим седоголовым воином в вороненой кольчуге.

Перед Сигвартом Быком, давним соратником и помощником Носатого.

– Все было честно, согласно воле Одина и светлых асов, без колдовства и обманных уверток, – сказал Ивар, глядя в синие, налитые злобой глаза Сигварта. – Ваш конунг пал, ныне пьет пиво у престола Видура, и наш с ним спор окончен.

Раздор между двумя вожаками викингов возник три года назад, когда они столкнулись на Оркнейских островах. Ивар Ловкач первым привел корабль в удобную бухту, Аудун Носатый явился позже, но заявил, что всегда пользовался этим местом для стоянки и не намерен уступать.

Схватки не случилось только потому, что началась буря.

Потом они сталкивались еще несколько раз, и никогда дело не доходило до боя корабль на корабль. И когда прошлой осенью два морских конунга оказались в Бьёргюне одновременно, было выбрано место и время для поединка – в заливе Сольфьялль за три дня до начала тинга во Фросте.

Рядом нет селений, и поэтому никто не помешает схватке, а в заливе достаточно места, чтобы двум драккарам причалить, не толкаясь бортами. Сражаться решили один на один, дабы стало ясно, у кого больше удачи, и кому благоволит Отец Ратей.

– Воистину так, разорви меня тролли, – прорычал Сигварт, хотя ему, судя по глазам, больше всего хотелось выхватить меч из ножен.

Но оспаривать результат честного боя, идти против решения Херьяна станет лишь безумец.

– Вы вольны выбрать нового конунга, – продолжил Ивар, – и если он захочет скрестить со мной клинки, то я всегда готов. Но сейчас нам пора. Удачи вам, и да пребудет с вами милость богов.

– И с тобой, – проговорил Сигварт через сжатые зубы.

Ивар кивнул ему, развернулся, и зашагал к своим.

Они все смотрели на конунга – молодые викинги с обожанием и восхищением, более спокойно те, с кем прошел десятки битв, множество походов, побывал в Багдаде и Теночтитлане, сражался с рыцарями Бретланда, неистовыми русичами, кровожадными ацтеками, чудовищами и колдунами.

Нерейд, как обычно, ехидно ухмылялся, Даг был не заметен, Рёгнвальд и Гудрёд стояли рядом, создавая впечатление, что у тебя двоится в глазах, Кари занимал место, предназначенное для двоих или даже троих людей, а Ингьяльд рассеянно смотрел в сторону.

Он, как и положено многомудрому эрилю, мыслил о высоком.

– Чего замерли? – спросил Ивар, надеясь, что молодые воины не видят, насколько тяжело дался ему этот бой. – Быстро к кораблю, и отходим, или вы решили остаться здесь на все лето?

– Да ну его, чего тут делать? – Нерейд махнул рукой. – Поминки по врагу, конечно, дело веселое, да вот только нам там вряд ли нальют пива.

– Не зли ты их, – Ивар глянул в ту сторону, где воины Носатого поднимали с земли труп предводителя. – А то, клянусь всеми валькириями, Бык атакует нас прямо здесь, или попытается перехватить на воде.

Нерейд, получивший кличку «Болтун» еще в молодости, и с годами не выучившийся держать язык за зубами, скорчил жуткую физиономию, подвигал бровями, но промолчал – хорошо знал, когда на приказ конунга можно отшутиться, а когда нужно подчиняться без лишних слов.

Рявкнул что-то сердитое Гудрёд, прозванный Меченым за шрам на лбу, молодые воины уперлись в черные от смолы борта. Новый, выстроенный только два года назад драккар закряхтел, точно спешащий к отхожему месту старик, и начал потихоньку сползать в серо-стальные воды Трандхейм-фьорда.

– Значит, так и не подеремся, – разочарованно вздохнул Кари. – Ну и ладно…

Ивар, как и положено конунгу, перепрыгнул через борт последним, занял место на носу. Гудрёд заработал рулем, загрохотали весла, берег принялся понемногу удаляться, а корабль пошел в поворот.

Когда встали под ветер, хлопнул поднявший парус, белый, украшенный красным кругом солнца, Кровавым Глазом, точно таким же, что красовался над драккаром конунга Хаука Льда…

Семнадцать лет назад, когда Ивар впервые взял в руки меч и вышел в море.

– Кажется, обошлось, – пробормотал он, когда они выбрались из залива Сольфьялль, и корабль Аудуна Носатого исчез из виду.

Только после этого конунг убрал меч в ножны.

Гудрёд правил уверенно, лопотала под килем вода, драккар переползал с волны на волну и шел в сторону Фросты, куда через три дня съедутся ярлы, херсиры и просто знатные бонды со всего Трандхейма.

Ивар спрыгнул прямо в волны, полетели брызги, осели на лице.

Немного воды попало за голенища сапог, но он не обратил на это внимания, поспешил к берегу, туда, где на пригорке нетерпеливо подпрыгивал высокий, поперек себя шире мужик с рыжей бородищей, с мечом у пояса и в дорогом, подбитом куньим мехом плаще.

Флоси Огненный Мох, один из богатейших бондов долины Верадаль, и побратим Ивара.

– Привет, дружище, ха-ха! – заорал он, стоило конунгу оказаться на суше. – Рад тебя видеть! Давай, вытягивай свою лодчонку, и пойдем пить пиво, я его знаешь, сколько привез, ха-ха!

Не успел Ивар вставить хотя бы слово, как получил удар по плечу, от которого затрещали кости, а затем его стиснули в объятиях, несомненно дружеских, но очень крепких.

– Почти все тут, побери их Хель! – продолжал сыпать словами Флоси. – Из Северного Мёра, Спарбюггвы, старый Гудмунд из Эйны. А где Арнвид, лысый козел, и почему ты не привез сыновей?

– Старый эриль остался дома, – сказал Ивар. – Решил, что нечего зря ездить – от вас все равно ни единого умного слова не услышишь. Младшие сыновья еще малы, а Ивар Младший и Гелмир тут, на драккаре. Мы…

– Бери их, и пойдем выпьем, ха-ха! – прервал собеседника Огненный Мох.