Публицистика 1987 - 2003 годов - Федин Василий Тимофеевич - Страница 22

О начавшемся 5-6 декабря 41 года контрнаступлении войск Красной Армии под Москвой, о контрударах в тот момент по немецким войскам под Ростовом на Дону, под Тихвином, в других местах, о самоотверженности и великом героизме воинов Красной Армии в Подмосковной битве, о невиданном дотоле крупнейшем поражении немецкой армии, о значении победы над немцами под Москвой написано и известно широкому кругу читателей многое. Мало было известно для многих и ранее, а сейчас особенно та тяжелейшая обстановка, для советских войск и страны вообще, которая сложилась к декабрю 1941 года. Об этой неимоверно тяжелой обстановке я и стремился напомнить. Из всего приведенного-выше, я думаю, многим будут видны и истинные виновники тяжелейших поражений Красной Армии и истинные герои на пути от 22 июня до декабря

1941 года. Уверен, не зная всего этого, нельзя по настоящему ни понять, ни в полной мере оценить значение победы Красной Армии под Москвой, ни многие другие последующие события Великой Отечественной войны на пути от декабря 1941 года до мая 1945-го.

РАЗДЕЛ 3. МАЛОИЗВЕСТНОЕ ГЕРОИЧЕСКОЕ 1941 ГОДА…

СТОЙКОСТЬ 75-Й ДИВИЗИИ У МАЛОРИТЫ

Меня, как и многих, наверное, удивило то, что в полувековой юбилей Великой Победы Советского народа над фашистской Германией славился на каждом углу лишь маршал Г.К. Жуков. Его безудержное восхваление заслонило заслуженную славу других. Померкли в те дни имена и маршала К.К. Рокоссовского, и маршала И.С. Конева, и маршалов - танкистов, и маршалов - летчиков: М.Е. Катукова, П.С. Рыбалко, А.И. Покрышкина, А.Е. Голованова, И.Н. Кожедуба...

Подло игнорировалось имя И.В. Сталина.

Все это, как и следовало ожидать, стало порождать невольную неприязнь к Жукову. Снова стали появляться заглушенные было недоброжелательные по отношению к нему публикации.

Я  не разделяю резкие, грубые, часто вульгарные, большей частью несправедливые выпады главреда газеты «Дуэль» Ю.Мухина против Г.К.Жукова. Солидарен в основном с В. Бушиным в оценке таких публикаций. Сам неоднократно писал Мухину о несогласии с ним в оценке личных и полководческих качеств Г.К.Жукова. Готов доказать, как мне кажется, убедительно несостоятельность по существу большинства из негативных оценок Мухина, таланта и деятельности Г.К. Жукова, если главред предоставил бы мне хотя бы треть того места в газете, какую он занял, высказывая свои негативные оценки военного таланта и заслуг маршала.

Вместе с тем, мне представляются ценными многие интереснейшие, смелые, содержательные, оригинальные военно-исторические очерки Ю. Мухина о Сталине, о славных наших «старых маршалах», о выдающейся операции под руководством маршала С.К. Тимошенко по освобождению Ростова-на-Дону и разгрому 1-й танковой группы Клейста в конце 1941 г., о Тухачевском, о роковой роли недооценки в РККА радиоуправления войсками.

Теперь - по существу обозначенной темы. Мне хотелось бы поделиться с читателями мыслями о безвестных героях иного уровня, о первых днях войны на нашем Западном фронте на многострадальной белорусской земле и о тех, кто в обстановке быстрого общего развала этого фронта стоял там насмерть. Но сначала — еще раз о трагической обстановке, складывающейся там с .первых минут войны. Постараюсь кратко обрисовать ее. опираясь главным образом на свидетельства бывшего начальника штаба 4-й армии, дислоцированной на брестском направлении, - Л. М. Сандалова, приведенные им в книге «Первые дни войны. Боевые действия 4-й армии 22 июня - 10 июля 1941 г.» [1], а также на некоторые немецкие источники. Надо заметить, что книга Сандалова необычна. Во-первых, потому, что она представляет собой рассекреченный в 1989 г. военно-исторический очерк о боевых действиях войск 4-й армии в начале войны, написанный в 1961 г. Во-вторых, она мало кому известна, т.к. ее тираж был всего 15 тыс. экземпляров. В-третьих, она во многом по-иному, чем принято, освещает события первых часов и дней войны на Западном нашем фронте и, в частности, в Брестской крепости. Наконец потому книга уникальна, что в ней наиболее беспощадно и, мне кажется, наиболее правдоподобно показан весь трагизм поражения нашего Западного фронта в первые дни войны.

Вспоминая первые часы войны, Сандалов пишет «К 10 часам утра в полосе армии создалась тяжелая обстановка, но осознать ее и оценить по-настоящему никто не мог... Организовать воздушную разведку, прикрытие войск истребительной авиацией и бомбардировочные удары по врагу армия не имела возможности. Истребительные полки потеряли почти все самолеты и не могли выполнять боевых задач, а около 10 часов... немецкая авиация разгромила и бомбардировочный полк 10-й смешанной авиадивизии на аэродроме в Пинске, уничтожив почти все самолеты, в том числе и новые бомбардировщики Пе-2... Почти половина войск армии, размещавшихся в приграничном городе Бресте и Брестской крепости, в первые же часы войны была подвергнута массированным ударам авиации и артиллерии врага, оказалась дезорганизованной, понесла большие потери, в беспорядке отступила на восток... Самолетный парк авиационных дивизий армий и частично авиационных соединений окружного (фронтового) подчинения был уничтожен первыми ударами авиации противника преимущественно на аэродромах. Почти все окружные склады на территории армии и войсковые склады в приграничной зоне оказались также уничтоженными... Все радиостанции и значительная часть автомашин штаба при переходе на новый командный пункт были уничтожены немецкой авиацией... Командование округа, имея весьма скудные и отрывочные данные об обстановке, в первой половине дня 22 июня никаких кардинальных решений не принимало... Отрицательное влияние на организацию подвоза в войска и вывоза раненых и больных оказала беспорядочная эвакуация гражданского населения. Большой поток беженцев вместе с колоннами отходящих войск создавали заторы и пробки на дорогах.

... Не имея средств противовоздушной обороны, колонны, достигавшие порой 40 км длины, подвергались безжалостной бомбардировке и обстрелам вражеской авиации. Потери мирного населения были очень большими... К исходу 22 июня полных данных о противнике и своих войсках не имелось ни в штабе фронта, ни в штабе армии. О действительном положении частей и размерах понесенных ими потерь не знали даже командиры соединений... Обстановку, которая сложилась в полосе армии к исходу первого дня войны, удалось установить только после войны... Армейский контрудар 23 июня оказался безрезультатным... войска армии... к концу второго дня отступили от границы на 100 км... к исходу 25 июня... основные боевые действия в полосе 4-й армии проходили в районах, удаленных от государственной границы на 200-250 км - в районе Барановичей и на Слуцком направлении...

От первоначального состава 4-й армии остались незначительные силы... ТОЛЬКО 75-я СТРЕЛКОВАЯ ДИВИЗИЯ ПРОДОЛЖАЛА ОТРАЖАТЬ АТАКИ ПЕХОТЫ ПРОТИВНИКА В РАЙОНЕ МАЛО- РИТЫ». (Выделено В.Ф.)

75-я стрелковая. Мало кому известная ранее, ныне и совсем забытая. В мае 1941 г. в процессе стратегического развертывания наших войск в приграничном районе в ответ на явную подготовку немцев к нападению на СССР эта дивизия была поставлена в 30-40 км южнее Бреста у Малориты на стыке ЗОВО и КОВО. Командовал дивизией генерал-майор Сергей Иванович Недвигин.

Послушаем, однако, опять Л. М. Сандалова. По его словам боевой приказ № 01 по 4-й армии, который был отдан в 4 часа 15 минут 22 июня, был послан в 75 сд с нарочным, т.к. связь на Малориту была уже выведена немцами из строя, и, надо полагать, что нарочные или совсем не добрались до 75 сд или добрались с большим опозданием. Командованию дивизии пришлось действовать в первые часы самостоятельно.

«... к исходу 22 июня 1941 г. 75 стрелковая дивизия вела бои на рубеже Пожежин, Малорита, Хотислав с немецкими 4-й танковой, 1- й кавалерийской и 255-й пехотной дивизиями...

В 6 часов 23 июня части 14-го механизированного, 28-го стрелкового и 75-й стрелковой дивизии начали контратаки против частей 47-го и 27-го моторизованных и 12-го армейского корпусов. Незначительного успеха достигли наши войска только в районе Жабинки и в полосе 75 стрелковой дивизии. Здесь они потеснили противника на запад».