Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле - Бэнк Мелисса - Страница 10

• Предыдущая
• 10/45
• Следующая

Белла прекращает говорить и поворачивается в нашу сторону, навострив уши.

— Чем занимаюсь? Фотографирую, пишу рассказы, играю на пианино.

Я говорю:

— Я не заметила здесь пианино.

Он говорит мне, что европейцы, в отличие от американцев, не столь целеустремленны, когда речь идет о карьере. И заключает:

— Самое главное — жить свободно.

Когда мы возвращаемся домой, я, перед тем как отправиться спать, курю на веранде.

Выходит Ив.

— Джейн, — говорит он и целует меня в щеку так нежно, что кажется, его губы тают на моей коже. — Спокойной ночи!

В спальне я спрашиваю Джейми:

— Что происходит?

— Что ты имеешь в виду?

Он уже засыпает.

— Ну, что-то же происходит.

Джейми не отвечает. Я пытаюсь понять, уж не потому ли это, что он действительно ничего не знает.

В душевой я говорю:

— Я заметила, что мы больше не занимаемся сексом.

Джейми смотрит на меня так, будто я стою под душем одетая.

— Интересно все-таки, почему ты расстался с Беллой? — размышляю я вслух.

Он медлит с ответом. Наконец роняет:

— Она спала с другим.

— О! — восклицаю я.

— Она хотела, чтобы я ревновал.

— Так она и сейчас делает то же самое?

— С какой стати? Сейчас-то ей зачем моя ревность?

Я гляжу на него в упор.

— Я имею в виду не тебя, а Ива.

— О чем ты болтаешь? — бурчит Джейми и выходит из душа.

Я закрываю воду и следую за ним, хотя у меня еще не смыт шампунь.

Завернувшись в полотенце, я наблюдаю, как он вытирает край запотевшего зеркала, чтобы побриться.

Меня бьет легкая дрожь, когда я говорю:

— Ты должен прекратить свои шашни с Беллой.

Он отвечает, что я превратно все понимаю, что Белла просто советуется с ним по поводу своих проблем с Ивом.

— А почему бы ей не поговорить об этих проблемах с самим Ивом? — недоумеваю я.

Джейми поворачивается ко мне.

— Она ему не доверяет.

— Так почему же она вышла за него замуж?

— Печальная история, — констатирует он, и больше мы не ссоримся: мы говорим о паре, которая менее счастлива, чем мы. Я верю ему, я полагаюсь на него, я роняю полотенце и притягиваю его к себе. Я целую его шею, его грудь, его губы…

Раздается стук в дверь, и слышится голос Беллы:

— Через пятнадцать минут идем играть в теннис!

— О'кей! — кричит Джейми вслед удаляющимся шагам.

Потом обращается ко мне:

— Давай попозже.

Мы играем в теннис на корте ближайшей гостиницы. Прежде чем кто-то успел раскрыть рот, я выбираю себе в партнеры Ива. Мы все сильные игроки, так что не имеет значения, кто с кем играет. Произнося эти слова, я наблюдаю за Беллой. Она смотрит на меня — и я улыбаюсь.

Я хвалю Ива за его подачу. Он хвалит меня. Мы держим совет и вырабатываем стратегию. Мы подаем друг другу знаки, не понятные для соперников. Белла дважды подряд ошибается на подаче.

После тенниса мы идем в бассейн. Белла становится на колени, чтобы ополоснуть лицо, но вместо этого зачерпывает воду в ладони и выплескивает ее на Джейми. Он отвечает ей тем же, они резвятся, как дети, и кончается все тем, что Джейми сталкивает ее в бассейн.

Спасатель свистит в свисток.

Белла взбирается по лесенке, мокрые волосы облепили ей голову подобно шлему. И конечно же, сквозь мокрую белую рубашку видна ее грудь.

— Гляди, что ты наделал! — говорит она Джейми.

Среди ночи я просыпаюсь, чувствуя губы Джейми на моих губах. Я тянусь к настольной лампе, чтобы зажечь, как обычно, свет, но он заворачивает мою руку себе за спину.

Как только Джейми засыпает, я выхожу в гостиную. Закуриваю сигарету и звоню брату, который познакомил меня с Джейми.

Генри снимает трубку почти сразу и говорит: «Привет!», словно только и ждал моего звонка.

Я рассказываю ему об этом доме, о пейзаже, о мангустах. Мне нужно выговориться, и он это понимает. Наконец я дохожу до того места, когда Джейми сбросил Беллу в бассейн.

Генри говорит:

— Я убежден, что Джейми уже и думать об этом забыл.

— Мне так не кажется, — отвечаю я.

— Ну, так это же ты, — констатирует Генри мягко, но авторитетно.

Некоторое время мы молчим.

— Ладно, — прерываю я затянувшееся молчание. — Мне нужно вернуться, чтобы охранять спальню.

— Джейми никогда ничего такого себе не позволит, — откликается Генри.

Но я стою на своем:

— А мне кажется, что он как раз слишком многое себе позволяет.

— Вряд ли стоит судить его так строго, — говорит Генри и внушает мне, что даже самый идеальный мужчина, которого я когда-либо встречу, будет интересоваться другими женщинами.

Для меня его слова звучат как констатация факта, что я уже достигла такого возраста, когда пора бы это понимать. И если не понимаю, значит, я еще не готова к тому, чтобы кого-нибудь полюбить.

Убирая со стола, Белла как бы невзначай прижимается к Джейми.

В спальне я говорю:

— Знаешь, я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы Белла перестала с тобой заигрывать.

— Это европейские штучки, — отвечает он.

— Европейские штучки, — повторяю я.

Во второй половине дня я говорю Иву, что хочу купить духи для подруги. Он везет меня в город, но магазин закрыт. Тогда мы идем в летнее кафе на пристани. Я пытаюсь вызвать его на разговор, но вижу, что он занят своими мыслями.

— Мы так молоды, — говорит он рассеянно. — И ты не исключение.

Я начинаю рассказывать ему о своей семье, в которой всегда царили любовь и согласие, о принципах, на которых я воспитывалась, и вдруг, к собственному удивлению, выпаливаю:

— До Джейми я боялась секса.

Я готова продолжать, но он нежно касается моего запястья и поглаживает его пальцами.

Мне нравятся его прикосновения, однако я убираю руку — сделать это заставляет меня не боязнь сексуальных отношений и не любовь к Джейми, а врожденная щепетильность в вопросах морали.

После обеда я вызываюсь убрать со стола. Ив сидит на табурете, наблюдая, как я выбрасываю остатки пищи с тарелок в мусорное ведро. Я чувствую на себе его взгляд.

— Ты можешь не глазеть на меня? — спрашиваю я.

И тут слышится голос Беллы:

— Где карты? Давайте сыграем в покер!

Ив выкатывает на веранду бар с напитками.

Белла считает наши фишки: маслины и пластиковые зубочистки.

Бабушка и дедушка когда-то учили меня играть в покер, но я мало что помню и пытаюсь отнекаться.

— Я неважно играю в карты.

— Покер — не настоящая карточная игра, — говорит Джейми, — это в чистом виде игра в менеджмент.

Каждый из нас катит маслину в центр стола.

— Банк — семь карт, — объявляет Белла.

Потом раздает каждому из нас по три карты — две фигурами вниз, одну — рубашкой.

— Может мне кто-нибудь объяснить правила этой игры в менеджмент? — спрашиваю я.

Ив говорит:

— Нужно, чтобы у тебя были карты одной масти. Хотя бы две-три пары…

— Валет — козырная карта, — говорит Белла.

— Это умственная игра, — говорит Джейми, ставя на кон маслину.

Игра меняется с каждой раздачей карт, и я оставляю попытку хоть что-нибудь в этом понять и вхожу в роль великой неудачницы. Ив бросает на меня недоуменный взгляд, я отвечаю гримасой: «Какая разница?» Пожимая плечами, неслышно напеваю про себя.

Солнце припекает все сильней. Белла переодевается в черное платье без рукавов, которое выглядит на ней как купальник.

Ив, постоянно курсирующий к бару за охлажденными напитками для всех нас, каждый раз забирает с собою карты и, если руки у него заняты, кладет их в карман рубашки.

У Джейми все больше фишек, потому что Белла старательно подыгрывает ему. Я соображаю, что смогу закончить игру, как только у меня ничего не останется, и, чтобы это поскорее случилось, начинаю поедать свои маслины.

• Предыдущая
• 10/45
• Следующая