Какого биджуу я теперь волшебник? - Кицунэ Миято - Страница 68

• Предыдущая
• 68/126
• Следующая

Со вторым подарком вышло интересней. Снейп–сенсей проверил свёрток на проклятия, и мы выудили на свет серебристую и почти невесомую тряпку. Опыты показали, что это было маскировочное облачение, а попросту «мантия–невидимка». Оказалось, что это не просто одежда с чарами, а какой–то крутой семейный артефакт. Я потом вспомнил, что Гарри упоминал об этом. Он мантию использовал, чтобы за кем–нибудь следить и всё в таком духе.

В мире шиноби каждый второй умел становиться невидимым, что гораздо удобнее, чем носить широченную длиннополую хламиду с капюшоном. Правда с этой мантией можно быть «вообще невидимым», и опыт показал, что приглушённые разговоры, сопение или сердцебиение из–под неё не слышны. А я ещё, помню, тогда думал, как такой довольно неуклюжий Гарри её использовал — быть невидимым мало, надо ещё быть неслышимым и ничем не пахнуть. Да и те же шиноби из–за своей специфики могут ощутить намерения — те же яки, поэтому надо, чтобы и твои мысли были «невидимыми», а это — самое сложное в нашей профессии. Поэтому и «жажду крови», несмотря на то, что для неё не использовалась чакра, возводили в ранг искусства. При общей восприимчивости намерений сильные яки могут дезориентировать, напугать и деморализовать врага. А самые сильные яки, естественно, у биджуу. Ох, я от Курамы в своё время натерпелся. Зато после «девятихвостого демона» мне даже Орочимару с его легендарной жаждой крови, которая могла парализовать даже некоторых дзёнинов, был не страшен. Я сам кого хочешь мог напугать до усрачки при желании.

В общем, когда мы разобрались, что это за мантия такая и для чего она, то обнаружили записку, в которой сенсей узнал почерк Хигэканэ. Снейп–сенсей когда прочитал, побледнел, а потом долго и с чувством ругался, приговаривая что–то вроде «Как он мог?! Ненавижу!» и всё такое прочее. Там было сказано, что Джеймс Поттер передал эту самую мантию, которая семейный артефакт, Хигэканэ, и вот теперь её возвращают сыну. И просьба «использовать с умом». Ну и никакой подписи, как и на свёртке. Сначала я не понял, чего сенсей так распсиховался, а потом до меня дошло, что, возможно, он подумал о том, будь эта мантия в доме Поттеров в тот вечер, когда Тёмный Злодей пришёл убивать родителей Гарри, то его подруга — Лили, сестра тёти Петуньи и мама Гарри, могла выжить. Но спрашивать я не стал, а он, взяв себя в руки, не стал ничего говорить о своём срыве. Но, как мне показалось, именно тогда он принял решение стать моим Учителем. Потому что наши отношения несколько изменились и он стал более откровенным, что ли. Морально принял меня в Ученики.

На мантии, кстати, обнаружились следящие заклинания Хигэканэ, чтобы он мог меня в ней видеть. Сенсей уклончиво объяснил, что их лучше пока не трогать, от этого больше пользы, если старик будет знать, где я, то сможет помочь в случае чего. Тогда я предложил и ему поставить следящие заклинания, чтобы он тоже знал, где я, если что. Снейп–сенсей удивился, но согласился, что это хорошая мысль. Но пригрозил, что если я буду шляться по коридорам после отбоя во время его дежурства, то пощады мне всё равно не будет. На том и порешили.

Мантию я запаковал обратно в свиток. Кстати, он не особо заинтересовал сенсея. Сказал только, что я оригинально использовал чары расширения пространства, но в трёхмерном объекте их применять более рационально.

Я не стал говорить, что использовал свою кровь, хотя, если подумать, то в том зелье, которым мы закрепляли трансфигурацию ковра для Кибы, тоже в небольших дозах содержалась кровь — только дракона. Значит если говорить, что моё фуиндзюцу — это пространственные чары, то своей кровью я закрепляю их эффект и стабилизирую. Впрочем, для более сложных свитков обычно тоже требовалась «подзарядка» чакрой, так что да, скорее всего это аналог. К тому же, барьеры и щиты тут тоже есть, но часто их накладывают при необходимости при помощи палочек и «удерживают», не пытаясь стабилизировать. Впрочем, Драко упоминал, что у аристократов есть кровная защита мэноров.

Думаю, что этот разговор должен состояться позже, когда у меня появится объяснение, откуда взялось моё фуиндзюцу в принципе. Но для всех «баловство с пространственными чарами» должно прокатить — сенсей подал хорошую идею.

В четверг, второго января, всё же состоялась наша «учебная дуэль». Мы договорились об этом накануне. И, кстати, благодаря своей славе параноика, когда это касается зелий, из класса, в котором мы как бы экспериментировали, «так как мистера Поттера я и на пушечный выстрел не подпущу к самой лаборатории», Снейп–сенсей выставил все картины с портретами и обложил помещение тройной вязью различных защитных и запирающих заклинаний. Кроме нас двоих туда не могла и мышь проскочить. Сенсей освободил центр комнаты, а я загодя лихорадочно собирал все свои приготовления для долгожданного спарринга.

Первым делом он наложил на меня заклинание немоты, от всего остального, что летело из его палочки, я смог увернуться, а разговаривать для того, чтобы взрывать дымовые шашки, кидать сюрикены и атаковать с ускорением тайдзюцу, не особо нужно. В любом случае, заклинание онемения я смог сбросить, как и любое гендзюцу — остановив на миг поток чакры, то есть магии. Думаю, что подобные заклинания имеют общие корни «воздействия на органы чувств», что тебе кажется боль, паралич, онемение или что тебя обвивает верёвка. С верёвкой, впрочем, в тандеме идёт внешняя иллюзия, так как её точно ни из чего не трансфигурируют. То есть внешняя магия воздействует на твою внутреннюю магию, точно также, как специалисты гендзюцу, типа Саске и Итачи, внедряют свою чакру в твою систему циркуляции и творят с тобой что хотят, подкидывая различные картинки и состояния. Всё это мне в голову пришло как раз при ощущении онемения языка — специально подставился под первое заклинание, подозревая, что ничего серьёзного и увечащего сенсей в начале не будет использовать.

Я даже не подозревал, насколько соскучился по упоению битвой. Через минуту нашей схватки Снейп–сенсей стал серьёзней, а его реакция обострилась. Он выставлял щиты, которые меня отбрасывали, я сотворил пару взрывов дымовых шашек, не решившись бросать в него кунаи с привязанными взрывными печатями — слишком много разрушений, а моя аптечка может потом его не поднять. Наверное, при таком бое удобно использовать танто — до длинного меча я пока не дорос, а вот кинжал будет как раз по руке. Я сделал «воздушную походку» и, пользуясь его замешательством, выбил ударом ноги сенсею плечо, палочка выпала из его рук.

— Остановись, Гарри! — скомандовал мне сенсей, зашипев от боли.

— Я вправлю, сенсей, — ударил я его аккуратно, чтобы не раздробить кость, так что оставалось только дёрнуть, возвращая сустав на место, намазать рябиновой мазью и туго перебинтовать. Он задумчиво смотрел на меня.

— Что ты такое, Гарри? — спросил он. — Ты почти спровоцировал меня использовать настоящие тёмные проклятья в этом поединке.

— Так вы их не использовали? — я был немного разочарован. — Но я тоже был достаточно аккуратен и не использовал на вас смертельные приёмы.

— Ты не использовал палочку и магию…

— Вообще–то я постоянно использовал магию, только по–другому, — хмыкнул я. — Просто моё кунг–фу в какой–то мере зиждется на философии «внутренней энергии», и я применяю её буквально, только используя магию, чтобы ускорить или укрепить тело. Размахивать при этом палочкой?.. Больше для этого подойдёт шест или клинок. Есть варианты кунг–фу с оружием, но палочка для такого не очень подходит — слишком тонкая, лёгкая и хрупкая. Она больше для бытовых чар, чем для подобного боя подходит.

— Постой–ка, ты говоришь?.. — спохватился Снейп–сенсей. — Я уверен, что моё заклинание «силенцио» в тебя попало.

— А… так я его сбросил, — пришлось состроить невинное выражение лица. — Помните, мы говорили с вами о том, что такое магия? «Магия, как собака». Я много тренировался, да и Киба может подтвердить, что я неплохой дрессировщик. Я понял, что ваше заклинание что–то вроде паразита, которое воздействует на эту мою «собаку», и как бы заставил её не дёргаться и бесполезно кататься по полу, а выгрызть паразита.

• Предыдущая
• 68/126
• Следующая