Белое на голубом (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 16

И вот, если удавалось успешно преодолеть усеянное острыми рифами мелководье, можно было попасть в эту маленькую бухту. Что интересно, никому не удавалось найти это место с моря.

- Я отвезу тебя, сказал старый контрабандист Нильде, - Но никто не знает, захотят ли с тобой говорить. И ты должна принести подношение. Что-то ценное для тебя.

- Знаю, дедушка. Подношение у меня с собой, - она показала небольшой сверток.

- Ладно, лезь в лодку. Не разбиться бы о скалы, - ворчал дед, - Ночь уже, да еще и ветер поднялся.

Нильда без разговоров полезла в лодку, надо пользоваться, пока дед добрый, а то еще передумает. Ветер действительно поднялся сильный, их швыряло на камни и заливало брызгами, но с Божьей помощью добрались.

- Гляди, - поразился старый моряк, показывая на костерок в конце песчаной косы.

Кругом ветер, волны, а маленький костер у подножия скалы горел ровно. У костра сидел кто-то, закутанный в плащ.

- Нильда, - не удержался дед, глядя на внучку с изумлением, - Похоже, тебя ждали... Иди. Я побуду здесь.

Девушка пошла по влажному песку на свет костра. Конечно, было страшно, она вся дрожала от волнения перед неизвестностью, не каждый день сталкиваешься с живой легендой. Когда подошла достаточно близко, услышала:

- Ты принесла?

- Да! - Нильда поспешно стала разворачивать принесенный подарок.

Это была ее тряпичная кукла. Детская тряпичная кукла, которую ей когда-то сшила бабушка, мамина мама. Она воспитывала девочку, потому что ее мать умерла совсем молодой - тяжелые роды. Отец Нильды, как и дед, промышлял на море, но то опасный промысел, увы, не все доживают до старости. Море забрало его еще раньше. И девочка осталась с бабушкой.

Теперь бабушка тоже была мертва. От нее Нильде достался домик и кое-какое хозяйство. Но эта кукла была ей очень дорога. Эта кукла - все, что осталось у нее от счастливого детства.

Сидевший у костра даже не повернул голову, но она услышала:

- Да, это ценный дар. Скажи, чего ты хочешь?

Чего она хочет...

Этого Нильда не знала, а потому просто рассказала, что ее тревожит.

Дед ждал девушку долго, погода успела успокоиться, утих ветер, появились звезды, потом побледнели. Небо на востоке уже посветлело, когда вернулась Нильда. Лицо у нее было совершенно непроницаемое, старый моряк даже испугался.

- Ну что, получила, что хотела? - осторожно спросил он.

- Да, - таков был ответ.

Потом она добавила:

- Нам надо вернуться.

Как ни хотелось старому узнать, что же открылось его внучке, больше спрашивать он не решился.

***

Евтихия выходила в город не так уж редко. Правда, чаще всего ее сопровождал брат или мать. Но сегодня она была одна. Точнее не совсем одна, на плече сидела голубка. В портовой таверне день начинался вяло. В зале сидело всего три посетителя. При виде слепой девушки один из них тут же поднялся, желая ей помочь, но девушка, смущенно улыбаясь, отказалась:

- Спасибо, не беспокойтесь, я знаю дорогу.

И уверенно пошла в сторону кухни, постукивая по полу своей палочкой. Белая птица на ее плече вертела головой, будто с любопытством оглядывала новое место.

- Что, девочка, не видала никогда таверну? - пробормотала ей Евтихия.

Если присмотреться к этой парочке, то при желании, можно было бы заподозрить, что птица что-то проворковала в ответ.

Слепая искала Нильду. И когда нашла, Нильда явно была готова к ее приходу. Потому что сказала:

- Я знаю, я все сделаю как надо.

- Спасибо, - сказала слепая ясновидящая, - Удачи тебе.

И поклонилась, словно Нильда была владычицей, а потом повернулась уходить. Тут Нильда крикнула вдогонку:

- Постой, как ее зовут?

- У нас одно имя на двоих, - ответила слепая.

Сегодня подданные отметили приподнятое настроение царя, но нескромных вопросов никто задавать не решился, а Вильмор сам не распространялся, но сиял и был слегка рассеян. Хотя, Алексиору-то он при встрече сообщил, что царица в положении.

- Ох, ну может этим и объясняются странности в ее поведении, - подумал про себя Алексиор, а вслух сказал, - Поздравляю, теперь у тебя есть наследник, большой брат.

- Что вы все заладили, - возмутился Вильмор, - У меня и так был наследник! А это просто мой ребенок, мой маленький...

Уплыл в мечты.

Потом встряхнулся и продолжил:

- Это пока секрет, так что никому не говори. Послезавтра, на празднике в честь дня твоего рождения объявим.

- Хорошо, как скажешь.

- И еще, - Вильмор сделал паузу, - Еще мы объявим, что со следующего года корона переходит к тебе, мальчик мой.

- Нет, брат! Какого...

Но Вильмор обхватил его руками за плечи и встряхнул:

- Ну же, мальчик мой, не серди папу, то есть старшего брата!

Обнял и, прижав к груди, прошептал ему на ухо:

- Я так счастлив.

Что ж ты будешь делать...

- Можно я пропущу сегодня и завтра ужин? Мне подготовиться надо?

- Наверное, можно. Правда Онхельма расстроится, она привыкла к тебе. Ты ближе ей по возрасту. Иногда мне кажется, что она так и осталась девчонкой.

Алексиор, получив разрешение не являться на семейный ужин, постарался скрыться поскорее.

Когда Онхельма узнала, что царевича не будет на ужине ни сегодня, ни завтра, испытала досаду и разочарование. А еще поняла, что парень, видимо, что-то заподозрил. Жаль, пугать его ей не хотелось.

- Хорошо, дорогой. Говоришь, день рождения нашего царевича послезавтра? Надо ему достойный подарок подготовить.

- Ты бы знала, как он любит подарки!

- Да? Тем лучше!

Ей уже пришла в голову мысль о подарке. Но тут Онхельма кое-что вспомнила:

- Вильмор, ты как-то сказал, что Алексиор хотел жениться. У него что, есть невеста?

- Есть, - вздохнул царь.

- И кто она? - царица постаралась, чтобы голос звучал равнодушно.

- Ты ее знаешь. Это Евтихия.

- Кто? - не сразу поняла колдунья, - Что? Вот эта слепая девчушка? Она же...

- Вот-вот. И я тоже ему говорил, но, увы.

- Аххааа... - протянула Онхельма, - Ну что ж... Поговорю-ка я с его мамой. Надо бы подарок обсудить, чтобы не ошибиться. И вообще...

- Хорошо, милая, сходи к Ириаде. Только не переутомляйся.

Онхельма в удивлении подняла брови, с чего это Вильмор проявил озабоченность. А он обнял ее и шепнул:

- В твоем положении надо беречься.

Царица мысленно фыркнула и подкатила глаза, но ей было приятно. Даже мелькнула мысль, что Вильмор исправляется. Может, стоит пересмотреть свои взгляды...

В любом случае, сейчас она настроилась повидаться сначала с матерью своего желанного принца, а потом и со слепой Евтихией.

Царица Онхельма даже не смогла бы объяснить, что чувствует к наследнику своего мужа. Что это? Что? Непонятная нужда, жажда обладания. Даже не сексуальная, она просто не умела выразить иначе свой интерес, или определить для себя, что это за жажда. Просто любовь всегда у Онхельмы ассоциировалась с постелью. Но в таком случае получалось, что она и Вильмора любила, потому что желание он в ней вызывал, царица не могла бы никогда отрицать, что муж доставлял ей не просто удовольствие, он умел доводить ее до восхищенных криков, до экстаза. И Вильмор совершенно определенно испытывал к ней глубокую привязанность, уж это она точно знала.

Так что же? Зачем ей нужен был в постели еще и этот мальчик? Ей хотелось его чистоты, его души? Наверное...

Что рядом с ним самой стать чище? Наверное...

Так или иначе, он был ей нужен.

Ей бы осознать, что чистоту не получишь через грязь измены, но ведь никто не учил этому Онхельму, а сама она в своей жизни мало чистоты видела. Точнее, не видела совсем.

***

Визит царицы застал Ириаду врасплох, это было неожиданно. Женщина сначала смутилась, а потом принялась суетиться, желая оказать гостье достойный прием. Но та не за угощением пришла, и не из вежливости. Ей нужно было побольше узнать о ее сыне.