Ангел с железными крыльями (СИ) - Тюрин Виктор Иванович - Страница 54

• Предыдущая
• 54/111
• Следующая

Дело в том, что ротмистр в свое время, дал мне указания на подобный случай. Причем предупредил, что пользоваться этой связью, можно лишь в самом крайнем случае, после чего со смешком добавил, что если нечто подобное все же случится, плюнуть на все и бежать в сторону границы. Суть аварийного плана заключалась в следующем: спустя сутки после появления явной угрозы жизни мне предписывалось находиться с двенадцати до пяти минут первого недалеко от входа второразрядного артистического кафе под названием "Грустный арлекин". Там я должен ожидать встречи с Пашутиным или со Студентом в течение двух дней. Если никто не придет, выбираться из Швейцарии своими силами.

"Значит, я должен появиться там завтра. Вот только кто придет? И придет ли один? Две обоймы. Маловато будет, если навалится немчура. Погоди! А если….".

Я залез в карман, достал карточку отеля, которую вытащил из кармана трупа, затем секунду смотрел на нее, после чего остановил первого попавшегося прохожего.

— Где… отель? — спросил я на ломанном немецком языке, а затем показал ему визитку.

Горожанин сначала начал мне подробно объяснять, а когда понял, что его не понимают, просто махнул рукой, указывая направление. Спустя двадцать минут, еще раз уточнив дорогу, я вошел в фойе гостиницы, где остановились наемные убийцы. С момента их смерти прошло не больше часа, так что меня не должны были ждать в номере неприятные сюрпризы. Полчаса у меня ушло на обыск. Ни паспортов, ни каких других бумаг я не нашел, зато обнаружил пачку швейцарских марок и несколько любопытных вещей. Наиболее интересным из них был металлический футляр, в котором лежали две обоймы и пара аккуратно сложенных резиновых перчаток. Конусовидные головки патронов были смазаны какой?то серой мазью. Я быстро закрыл крышку, а после минуты раздумья положил железную коробку в свой саквояж, туда же спрятал оригинальную аптечку, в которой было дюжина ампул с надписями на немецком языке, два шприца и набор игл. Найдя две оружейных сбруи для ношения пистолетов под мышкой, а к ним четыре запасных обоймы, я обрадовался им как родным, сразу надев и подогнав под себя. Забрав заметно потяжелевший саквояж, вышел из гостиницы и, отойдя от нее на как можно большее расстояние, зашел в первое, попавшееся мне на глаза, кафе. Заказав чай, я принялся думать о том, что можно предпринять в моем положении, но уже спустя десять минут понял, что ничего в этих шпионских играх я не понимаю, и придется мне, как истинному русскому человеку, положиться на "авось". После чего, расплатившись, вышел на улицу и направился в сторону окраин, надеясь там снять номер в дешевой гостинице, а еще лучше комнату. Правда, с моим знанием немецкого языка на такое везение мне не приходилось сильно рассчитывать.

Всю ночь моросил мелкий, нудный дождь и сейчас воздух, казалось, насквозь пропитался влагой. Уныло обвисли ветви деревьев, а пожухлая трава аккуратных газонов стелилась по мокрой земле. Редкие прохожие, подняв воротники теплых пальто, торопливо спешили по своим делам. Дойдя до очередного перекрестка, я вдруг услышал громкие крики и повернул голову в их сторону. Кричала какая?то старуха, стоя на пороге дома. Ее голос был хриплый и каркающий, словно одна из здешних мокрых ворон неожиданно обрела человеческую речь. По другую сторону маленького заборчика, который окружал лужайку перед домом, стояла молодая женщина, в окружении двух обшарпанных чемоданов и большой корзины, глядя куда?то в пространство с выражением тупого, безнадежного отчаяния. Рядом с ней, одной рукой держась за ручку корзины, стояла маленькая девочка, а другой она прижимала к себе куклу. Я ничего не понял из речи старухи, но то, что она выставила из своего дома эту женщину и ребенка, понять было несложно. Сцена, что ни говори, как?то выпадала из общей картины степенной, чуть сонной столицы европейских банкиров. Думал я недолго. Подойдя к женщине, я остановился напротив нее, но она никак не отреагировала на мое присутствие в отличие от дочери, которая тут же спряталась за ее спину.

— Эй! Фрау! Что с тобой?! — спросил я ее, мешая русские и немецкие слова.

Женщина вздрогнула, и уставилась на меня. В ее взгляде сквозила боль и отчаяние.

— Фрау,… Блин! Как же с тобой говорить?!

Она что?то быстро заговорила по — немецки. В ответ я развел руками и сказал: — Нихт ферштеен.

— Русски?

— Я! — ответил ей по — немецки, а затем добавил. — Русский.

Стоило ей понять, что перед ней иностранец, как она растерянно замолчала, не понимая, что тому надо от нее. Пришлось мне снова продолжить разговор. Я сначала показал на нее пальцем, потом на себя, после чего сказал: — Отель.

Я хотел этим сказать, что заселю ее в отеле, но она поняла по — другому. Это было видно по ее залившемуся красной краской лицу. Какое?то время она молчала, потом решилась, кивнула головой в знак согласие и повторила сказанное мною слово: — Отель.

Мне было понятно, что она хотела сказать: расплачусь с тобой телом за деньги.

"Дура швейцарская! — подумал я, а вслух сказал по — немецки: — Идем. Отель. Где?

Женщина с минуту думала, потом взяв за руку дочку, а в другую руку — корзину, посмотрела на меня, а потом на чемоданы. Я взял ее багаж, и мы пошли, петляя по улочкам. Спустя десять минут она вывела меня к маленькому отелю. Вошли. За стойкой сидел пожилой портье и читал газету. При виде нас поднял глаза, как бы спрашивая: чего надо? Женщина растерянно оглянулась на меня. Подойдя к стойке, я сказал ему на ломаном немецком: — Цвай номер, — и сразу поймал два удивленных взгляда. Портье и женщины.

Швейцарец уже понял, что я иностранец, поэтому снова переспросил: — Нужно два номера?

— Цвай! — подтвердил я и достал деньги.

При виде пачки денег губы у портье сразу растянулись в холодно — вежливой улыбке.

Выложив ключи на стойку, он показал в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

Поднявшись по лестнице, я поставил чемоданы перед номером женщины, а затем, под ее удивленным взглядом, пошел к своей двери. Закрывшись на ключ, я поставил саквояж под кровать, потом скинул пальто и уселся на кровать.

"Пока совсем не стемнело, надо сходить к этому кафе и присмотреться к местности. Пока это все. Будет информация, будем анализировать".

Встав, только успел надеть сырое и холодное пальто, как в дверь неожиданно постучали. Тело напряглось, а рука автоматически скользнув под пальто, потянулась к пистолету под мышкой. Секунду помедлив, подойдя к двери, я спросил: — Кто?! — и тут же мысленно выругал себя за то, что вопрос задал по — русски.

Правда, повода для волнения не оказалось, так как из?за двери раздался голос молодой женщины. Открыв дверь, отошел в сторону. Она быстро вошла, закрыла за собой дверь, потом быстро скинула с плеч пальто и осталась в одной ночной рубашке. Я несколько опешил, так как не ожидал от нее столь решительных действий, но при этом мой взгляд невольно остановился на низком вырезе, из которого виднелась ложбинка меж двух высоко стоящих упругих грудей. Неожиданно мне захотелось их потрогать, почувствовать их упругость. Увидев мой жадный взгляд, женщина напряглась и снова, как девочка, покраснела, но переломив себя, слабо улыбнулась и резко подняла руки, чтобы положить их мне на плечи. В этот самый миг ночная рубашка натянулась, и под облепившей тело тканью стал хорошо виден выступающий животик беременной женщины. Желание взять ее не исчезло, но при этом животная страсть, обычно являющаяся фаворитом в скачках подобного рода, неожиданно сбилась с ноги и уступила место лидера.

"Это она дошла до крайности, а ты?".

Я сделал шаг назад. Она видела в моих глазах желание, и вдруг мужчина отступает. На какое?то мгновение у нее в глазах появилось недоумение, она невольно кидает взгляд на себя и понимает, что это из?за ее беременности. Внезапно вспыхнувший испуг в ее глазах дал мне понять, что она до смерти боится оказаться снова на мокрой и сумрачной улице.

— Не надо секса, фрау! Как это? А! Найн!

• Предыдущая
• 54/111
• Следующая