Обещание весны - Бэлоу Мэри - Страница 40

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая

Чуть позже лорд Сандерсфорд одарил ее загадочной улыбкой и, прощаясь, сказал:

— Я уезжаю завтра утром, Грейс.

— Вот как? В таком случае желаю тебе доброго пути.

— Ты не раскаиваешься? Если хочешь переменить решение, это еще можно сделать, и только сейчас, Грейс. Я сюда уже не вернусь.

— Я счастлива здесь, Гарет. Очень счастлива.

— Будь он проклят, — произнес виконт, поднося ее руку к губам. — Вот уж не думал, что мне доведется уступить избранную мной женщину паршивому молокососу. Это унизительный опыт, любовь моя.

— Прощай, — снисходительно улыбнулась Грейс.

— Какой странный человек! — удивлялась графиня Эмберли на следующий день после завтрака. — Как ты считаешь, Эдмунд, чего ради он приезжал?

— Я не знаю, мама, но я наблюдал за ним вчера вечером. И у меня сложилось странное впечатление, будто виконт увлечен леди Грейс.

— Леди Лэмпмен? — переспросила графиня. — О, разумеется, нет. Он такой красивый и очаровательный джентльмен.

— Леди Лэмпмен тоже не назовешь некрасивой, — возразил Эдмунд. — Я считаю, что она была, вероятно, очень хороша девушкой. Меня порой занимает ее прошлое. Пока ее брат был жив, ни он сам, ни Грейс не упоминали о своей семье. И вот вам, пожалуйста: прошлой весной они отправляются в гости к родным леди Лэмпмен. А нынешней весной появляется загадочный поклонник из далекого прошлого!

— Чепуха, Эдмунд! — рассмеялась графиня Эмберли. — Из леди Лэмпмен при всем желании не сделаешь романтическую фигуру, хотя я люблю и уважаю ее.

— Я думаю, что двадцать лет назад она отказала Сандерсфорду у алтаря, — продолжал фантазировать лорд Эмберли, — а потом убежала с братом, чтобы скрыться от его преследования. Теперь лорд Гарет снова встретился с ней и пытается убедить ее удрать от Перри. Триумф великой любви, с вашего позволения.

Графиня снова звонко рассмеялась:

— Эдмунд, теперь я знаю, чем ты занимаешься в те часы, которые проводишь в одиночестве. Ты пишешь романы! Тайна разгадана. Мой сын — писатель.

— Грейс тем временем горячо полюбила Перри, — настаивал на своем лорд Эмберли. — И безутешного поклонника прогнали прочь. Он, несомненно, умрет от разбитого сердца.

— Давно уже мне не было так весело, — завершая беседу, сказала графиня и встала. — Я с удовольствием бы слушала тебя и дальше, дорогой, но я обещала Мадлен вместе с ней поехать к Виоле. Настало время вернуться к обыденной, скучной жизни. Как грустно! — Леди Эмберли поцеловала сына в щеку и вышла из комнаты.

Весна всегда приносит много радостей тем, кто большую часть времени проводит в сельской местности или в маленькой деревушке вдали от больших городов. Куда ни глянь, всюду заявляет о себе новая жизнь: новые листья на деревьях, новые цветы распускаются в зеленой траве, радуя глаз яркими красками и наполняя воздух чудесным ароматом. Новорожденные телята и жеребята прыгают на тонких ножках, ягнята в чистых белых шубках резвятся среди более степенных и уже не сияющих белизной годовичков. И на все это изливает новое тепло подобревшее солнышко. Чувствуешь себя куда свободнее, и путешествовать намного удобнее. Можно просидеть в карете полчаса, не кутаясь в плед и не подкладывая под ноги нагретые кирпичи.

Однако весна увлекла в Лондон или другие большие города целые семьи, отсутствие которых так огорчает оставшихся. Каждый год уезжает лорд Эмберли с семьей. Прошлой весной уезжали сэр Перигрин и леди Грейс Лэмпмен. В этом году отбыли Кэррингтоны. Родственники леди Лэмпмен, которых все единодушно признали милыми и доброжелательными людьми, вернулись домой в конце марта.

Стало уже вполне очевидно, что слухи об интересном положении леди Лэмпмен верны, когда совершенно неожиданные и приятные новости дошли до жителей Эбботсфорда. Граф раньше обычного возвращается из Лондона со всей семьей и сэром Седриком Харви, близким другом покойного старого графа и постоянным гостем в имении летом. И если этого вам недостаточно для подъема настроения, то к вашим услугам сообщение экономки миссис Оутс о том, что ей велено приготовить комнаты для гостей, которые прибудут через неделю. Наконец еще одно радостное известие: Кэррингтоны тоже возвращаются.

И представьте себе, что именно возвращение Кэррингтонов и оказалось событием из событий. Ибо миссис Кэррингтон посетила миссис Мортон на следующий же день и привела бедную леди в сильнейшее возбуждение. Когда гостья уехала, миссис Мортон решила отправиться к сестрам Стэнхоп, так как имела возможность увидеть изумление по поводу сногсшибательных известий по крайней мере сразу на двух лицах.

В Эмберли-Корте ждали в качестве гостей невесту графа, ее мать и брата! Ни больше ни меньше! Говорят, помолвка была совершена с большой поспешностью и при скандальных обстоятельствах. Мисс Парнелл, как звали эту леди, была безнадежно скомпрометирована какой-то выходкой лорда Идена.

— Но почему в таком случае на девушке не женится сам лорд Идеи? — задала вполне разумный вопрос старшая мисс Стэнхоп.

— Этого, кажется, никто не знает, — ответила миссис Мортон многозначительно, как бы намекая на то, что она-то в курсе событий, но считает неделикатным обсуждать подобные вещи. — Однако граф устроил в Лондоне грандиозный прием в честь своей нареченной. Кэррингтоны на нем присутствовали.

— Осмелюсь предположить, что его лордство решил, будто Доминик Идеи слишком молод, чтобы жениться, — предположила мисс Петиция. — Скажите, она хорошенькая, миссис Мортон?

— Настоящая красавица, по словам миссис Кэррингтон, — ответила миссис Мортон. — Смуглая жгучая брюнетка.

— И вы полагаете, что свадьба состоится здесь? — спросила старшая мисс Стэнхоп. — Как это было бы хорошо! Событие произойдет еще до конца лета?

Дамы обсудили все подробности, связанные с приятной новостью, и миссис Мортон отбыла домой вполне удовлетворенная тем, что внесла оживление хотя бы в один дом; к тому же ее согревала мысль о том, что завтра утром она успеет побывать с визитами у леди Лэмпмен, у жены священника, а также у миссис Кортни и миссис Картрайт в то время, как обе мисс Стэнхоп будут украшать церковь цветами, — завтра их очередь заниматься этим.

Грейс радовалась развлечению, связанному с неожиданным возвращением соседей и приездом новых лиц. Беременность сделала ее беспокойной. Девять месяцев в ожидании события, исход которого неясен, были чересчур долгим сроком. Едва недомогания первых месяцев остались позади, как она почувствовала прилив невероятной энергии и принялась заниматься делами без передышки. Даже вышивание, за которым Грейс всегда с удовольствием проводила долгие часы, казалось ей теперь скучным и вялым занятием. Ей хотелось копаться в саду, гулять по тропинкам и дорогам, вытирать пыль с книг в библиотеке на всех полках — с пола до потолка.

Доктор Хансон сказал ей, что она должна отдыхать, что физическую активность следует свести до минимума и сидеть большей частью дома, за исключением тех случаев, когда появляется возможность выехать в карете. Но и тогда она должна быть уверена, что поедет по ровной, без всяких ухабов, дороге. Это последнее указание исключало визиты почти ко всем соседям. К сожалению, врач давал свои профессиональные советы в присутствии Перигрина, правда, не упомянув о тех опасностях, о которых говорил Грейс во время своей первой консультации. Перри, разумеется, начал рьяно оберегать жену, подкладывая подушки ей под спину и подставляя скамеечку под ноги, едва она опускалась в кресло; он запретил ей работать в саду и разрешал только очень короткие и медленные прогулки. Это было невероятно нудно.

И вместе с тем это было чудесно и восхитительно.

Грейс долгие годы страдала от одиночества. Теперь ее заботливо опекали, давали указания и требовали, чтобы она их выполняла неукоснительно. В эти месяцы она открыла в характере Перри новые черты. Он никогда не был человеком, склонным приказывать, и отдавал распоряжения в доме в соответствии со своим добрым и терпеливым характером. Однако сэр Перигрин не на шутку рассердился в то утро, когда застал Грейс пропалывающей на четвереньках клумбу. Он схватил жену за руку не слишком нежно, отвел в библиотеку и сказал — без малейшего намека на юмор, — что если еще раз поймает ее за подобным занятием, то строго-настрого запретит выходить из дома без него. Грейс не стала спрашивать, каким образом муж намерен добиться воплощения такого правила в действительность, так как не сомневалась, что он своего добьется. Перри был рассержен всего второй раз за все время их совместной жизни.

• Предыдущая
• 40/45
• Следующая