Безрассудство любви - Браун Сандра - Страница 33

Он бросил на нее быстрый взгляд и расплылся от удовольствия.

– Ага! Знаешь, Кэтрин, – Джейс возбужденно потер руки, – я никак не могу к этому привыкнуть. Понимаешь, каждый раз, когда мы находим нефть, пусть даже я уверен в том, что нефть в скважине будет, это все равно как… как… – Он замолчал, поднял вверх руки, бессильно пожал плечами и по-мальчишески рассмеялся. – Это ни на что не похоже.

Кэтрин хотелось разделить его радость, его энтузиазм. Ей не терпелось обнять его, поздравить, но…

Джейс торопливо продолжал:

– Я подумал, что мы могли бы пойти куда-нибудь сегодня вечером. Оставили бы Элисон с Хэппи, пошли бы ужинать в ресторан и…

– Нет, – отрезала Кэтрин. Искушение было слишком сильным. – Я… гм… Я весь день печатала и устала.

Его разочарование было очевидным, но он добродушно улыбнулся и сказал:

– Ладно. Тогда в другой раз.

Прекратив попытки втянуть Кэтрин в разговор, Джейс встал, потянулся и объявил:

– Думаю, мне пора. Я рад, что купил тогда эту кровать. Из-за нее в комнате тесно, но она того стоит.

Его улыбка была завораживающей, лукавой. Кэтрин попыталась проигнорировать ее.

Джейс нагнулся над ней и потерся носом о ее шею.

– Чтобы кровать стала идеальной, не хватает только тебя рядом со мной.

Его губы начали пощипывать чувствительную кожу на ее шее, и у Кэтрин, пытавшейся скормить Элисон очередную ложку персикового пюре, затряслась рука. Пальцы Джейса скользнули на грудь и прикрыли ее. Его ладонь жгла кожу сквозь тонкую ткань футболки. Кэтрин бросила ложку, встала и развернулась к нему.

– Не делай этого. – Она сделала над собой усилие, чтобы голос не дрожал, и с нажимом произнесла: – Если тебе хочется… поиграть с кем-нибудь, иди, играй с Лэйси.

Кэтрин с удовольствием заметила, как губы Джейса сжались от раздражения.

– И потом, у нее куда более… пышная фигура, чем у меня, – ядовито заметила она.

Металлический холод в его глазах подсказал Кэтрин, что ей удалось-таки разозлить Джейса. Его челюсти сжались, по скулам заходили желваки, тело напряглось и застыло, словно он пытался удержать себя от порыва убить ее.

Но победа не осталась за Кэтрин. Джейс нагло оглядел ее с головы до ног свирепым взглядом и прорычал:

– Точно. Куда более пышная.

А потом он развернулся и вышел из кухни. Через несколько минут Кэтрин услышала, как за ним захлопнулась входная дверь.

Чувствуя себя совершенно несчастной, она рухнула на стул и дала волю слезам.

– Ох, Джейс…

Бессознательным жестом она положила руку на грудь, еще недавно трепетавшую от его прикосновений.

– Мне так тебя не хватает, – простонала Кэтрин, уронила голову на стол и заплакала навзрыд.

Но ей не удалось долго предаваться жалости к себе. Последние пару дней Элисон все время плакала. Ее великолепный аппетит пропал. Нос у малышки заложило, и во второй половине дня она начала кашлять. Шли часы, и Кэтрин отказалась от попыток поработать. Беспокойство за здоровье Элисон мешало ясно мыслить и находить новые идеи.

К вечеру у девочки поднялась температура, она плакала, не переставая. Кэтрин ходила с ней по комнате, пытаясь успокоить малышку, поглаживала ее по спинке, говорила ласковые слова. Элисон явно становилось все труднее дышать, кашель стал глубже и резче.

Кэтрин безуспешно пыталась дозвониться до Хэппи, но машины квартирной хозяйки все еще не было на обычном месте возле дома. Когда раздался звонок телефона, Кэтрин схватила трубку, словно спасательный круг. Звонил Джейс, чтобы сообщить, что придет домой позднее обычного. Но Кэтрин с таким облегчением услышала его голос, что забыла о своей гордости и решении с ним не разговаривать. Она быстро рассказала ему о болезни Элисон.

– Ты звонила врачу? – спросил Джейс, когда Кэтрин закончила перечислять симптомы Элисон.

– Да. Он велел дать ей жаропонижающее средство в виде сиропа, наблюдать и сразу позвонить ему, если ей станет хуже.

– Когда это было?

– Примерно после полудня.

– Что ж, думаю, мне стоит позвонить ему и попросить приехать. Я выезжаю к вам. Ты в порядке?

– Да, – с тревогой ответила Кэтрин. – Но, Джейс, она родилась недоношенной, и ее легкие…

– Я знаю, дорогая, знаю. Ты держись, я постараюсь приехать как можно скорее.

Кэтрин положила трубку и почувствовала, как сердце наполняется любовью. Джейс спешит к ней на помощь. Все будет хорошо. Джейс скоро будет дома. Она шепотом повторяла эти слова плачущей и кашляющей Элисон, сидя вместе с ней в плетеной качалке и пытаясь укачать малышку.

С каждой минутой Элисон становилась все беспокойнее. Тревога Кэтрин превратилась в ужас, когда Элисон стало трудно дышать. Где-то глубоко в ее горле что-то хрипело. Кашель был страшным, как в ночном кошмаре. Кэтрин он напомнил лай собак.

К тому моменту, когда она услышала шаги на лестнице, Кэтрин уже не находила себе места. Она бросилась к двери, распахнула ее, продолжая держать ребенка на руках. Джейс бежал вверх, перепрыгивая через две ступеньки, за ним спешил доктор Питерсон, педиатр Элисон. Джейс остановился на полпути, но, увидев дикие глаза Кэтрин, бросился вперед и влетел в квартиру.

Он не сводил глаз с Элисон, пока Кэтрин бормотала:

– Она едва дышит. Ты только послушай. Она умрет. Я знаю это. Ее легкие…

Доктор и Джейс не обращали на нее внимания, задумчиво глядя на Элисон. Врач услышал жесткий лающий кашель и торопливо сказал:

– В ванную!

Джейс подтолкнул Кэтрин к двери ванной комнаты. Казалось, он знал, что надо делать, так как открыл кран с горячей водой еще до того, как доктор Питерсон вошел следом за ними и закрыл дверь.

– Что… – начала было Кэтрин, но ее прервал врач.

– У вас есть какая-нибудь мазь с ментолом для растирания?

Кэтрин тупо кивнула и указала на аптечку за зеркалом. Доктор взял баночку и начал наносить остро пахнущий гель на горло Элисон.

Тем временем ванная комната превратилась в парную: горячий кран был открыт до отказа, наполняя ванну кипятком. Джейс взял с крючка полотенце и смочил его теплой водой над раковиной. Он отжал лишнюю воду и аккуратно прикрыл полотенцем грудку Элисон.

– Мне следовало знать… – Кэтрин начала извиняться за собственное незнание.

– Вы не могли знать, если никогда не видели раньше ребенка, больного крупом, – снова прервал ее доктор Питерсон. – Это одно из самых тревожных переживаний для матери. Все выглядит намного хуже, чем есть на самом деле.

Голос врача звучал уверенно, а Джейс обнял Кэтрин за плечи, чтобы успокоить. Забыв об их разрыве, она с благодарностью прильнула к нему, ощущая его силу, пока доктор снова накрывал влажным теплым полотенцем грудку Элисон.

Питерсон проделывал это снова и снова. Время шло. Трое взрослых в крошечной ванной комнате истекали потом, пока Элисон не закашляла долго и трудно. Кэтрин протянула к ней руки, но врач остановил ее.

– Думаю, это то, чего мы ждем, – сказал он.

У малышки из носа вылетел сгусток слизи, Элисон закашлялась и выплюнула мокроту, из-за которой было столько тревог.

– Вот и славно, – весело воскликнул доктор Питерсон. Бумажным носовым платком он вытер девочке нос и осторожно очистил от слизи ее рот.

Почти сразу же дыхание Элисон стало нормальным. Она сонно откинулась назад и закрыла глаза. Впервые за несколько часов она не плакала.

Джейс привел в порядок ванную комнату. Кэтрин шла по пятам за доктором Питерсоном, который понес Элисон в ее комнату. Там он осторожно уложил малышку в колыбель, взял стетоскоп и приложил его к груди девочки.

Выпрямился он со словами:

– Все так, как я и думал. Легкие у нее чистые. Вероятно, последние несколько дней у нее было вирусное простудное заболевание, и накопилась мокрота. Тяжелое дыхание и кашель шли из ее горла, а не из легких.

– Огромное вам спасибо, доктор Питерсон. Я так испугалась.

– Понимаю. Просто помните о старом проверенном методе ванной комнаты, если у Элисон или ваших будущих детей будет круп.