Игра престолов. Часть II - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 16

Времени оставалось прискорбно мало. Скоро король вернется с охоты, и по долгу чести Нед должен был отправиться к нему со всеми своими находками. Вейон Пул устроил, чтобы Санса и Арья через три дня отплыли на «Ведьме ветров», только что пришедшей из Браавоса. Они вернутся в Винтерфелл перед сбором урожая. Нед не мог более оправдывать свое промедление беспокойством за их безопасность.

И все же прошлой ночью ему приснились дети Рэйгара. Лорд Тайвин бросил их тела к подножию Железного трона, обернув в малиновые плащи его домашней гвардии. Умный поступок: кровь не так заметна на красной ткани. Крохотная принцесса, босая, в ночной рубашонке, а мальчик… мальчик…

Нед не мог позволить, чтобы это снова случилось. Королевство не выдержит еще одного безумного короля, еще одной кровавой вакханалии. Нужно спасти детей.

Роберт умел проявлять милосердие. Он простил не только сира Барристана. Великий мэйстер Пицель, Варис-паук, лорд Бейлон Грейджой прежде считались врагами Роберта, и король взял их в друзья, возвратив честь и должность за присягу в верности. Если человек был отважным и честным, Роберт относился к нему со всем почтением, положенным мужественному врагу.

Но здесь было нечто совсем другое: яд в ночи, нож, пронзающий душу. Такого он не простит, как не простил он Рэйгара. «Он убьет их всех», – понял Нед. И все же он знал, что не сумеет смолчать. Это долг его – перед Робертом, перед королевством, перед тенью Джона Аррена… и перед Браном, который, вне сомнения, случайно узнал какую-то часть всей истины. Иначе зачем они попытались убить его?

Позже, днем, он призвал к себе Томарда, крупного рыжеусого гвардейца, которого дети звали Толстым Томом. После смерти Джори и отъезда Алина Толстый Том принял команду над гвардией. Мысль эта вселила в Неда смутное беспокойство. Томард был человеком надежным: приветливым, верным, не знавшим усталости, способным – в определенных рамках; однако ему было под пятьдесят, и даже в молодые годы он никогда не проявлял особой прыти. Наверное, Нед поторопился расстаться с половиной своей гвардии, в том числе со всеми лучшими людьми.

– Мне потребуется твоя помощь, – сказал Нед Томарду, появившемуся с выражением некоторой тревоги, всегда читавшейся на лице, когда его вызывал лорд. – Отведи меня в богорощу.

– Разумно ли это, лорд Эддард? При вашей ноге и всем прочем?

– Быть может, и нет, но это необходимо.

Томард позвал Варли. Опершись руками о плечи обоих, Нед умудрился спуститься по крутым ступенькам башни и переправиться через двор.

– Я хочу, чтобы стражу удвоили, – сказал он Толстому Тому. – Пусть никто не входит и не выходит из башни Десницы без моего разрешения.

Том моргнул.

– М’лорд, сейчас, когда Алина и остальных нет, нас и так не хватает!

– Это ненадолго. Удлини караулы.

– Как вам угодно, м’лорд, – поклонился Том. – Можно ли спросить почему…

– Лучше не стоит, – твердо ответил Нед.

В богороще никого не было, как всегда в этом городе, в этой цитадели южных богов. Ногу Неда пронзила вспышка боли, когда его опустили на траву возле сердце-дерева.

– Благодарю вас. – Он извлек из рукава бумагу, запечатанную знаком его дома. – Будьте добры доставить это незамедлительно.

Томард поглядел на имя, которое Нед написал на бумаге, и тревожно облизнул губы.

– Милорд…

– Делай, что я приказал, Том, – сказал Нед.

Как долго пришлось ему ожидать в тишине богорощи, Нед не мог бы сказать. Среди деревьев властвовал покой. Толстые стены гасили шум замка. Нед слышал пение птиц, стрекот сверчков, шелест листьев под мягким ветром. Сердце-деревом был здесь дуб, безликий и бурый, но Нед Старк тем не менее ощущал присутствие своих богов. Даже нога его болела не так сильно.

…Она явилась к нему на закате, когда облака над стенами и башнями побагровели. Она пришла одна, как он и просил ее.

На этот раз она была одета просто: кожаные ботинки и охотничий зеленый костюм. Когда она откинула назад капюшон бурого плаща, Нед увидел синяк на ее лице, оставленный рукой короля. Сливовый тон успел поблекнуть и пожелтеть, и опухоль спала, однако синяк есть синяк.

– Почему именно здесь? – спросила Серсея Ланнистер, останавливаясь над ним.

– Чтобы видели боги.

Она опустилась возле него на траву. Все движения королевы были изящны. Светлые кудри трепал ветерок, а глаза отливали зеленой летней листвой. Нед давно уже не замечал ее красоты, но на этот раз не мог не обратить на нее внимания.

– Я знаю, почему умер Джон Аррен, – сказал он.

– В самом деле? – Королева глядела ему в лицо, настороженная словно кошка. – И поэтому призвали меня сюда, лорд Старк?.. Чтобы загадать мне загадку? Или вы намереваетесь захватить меня? Как ваша жена – моего брата?

– Если бы вы действительно верили в это, то не пришли бы. – Нед мягко прикоснулся к ее щеке. – Это уже не впервые, так?

– Случалось раз или два. – Королева отодвинулась от его руки. – Но не по лицу. Тогда Джейме убил бы его даже ценой собственной жизни. – Она с вызовом поглядела на Неда. – Мой брат стоит сотни таких, как ваш друг.

– Ваш брат или ваш любовник? – спросил Нед.

– И то и другое сразу. – Королева не стала скрывать истину. – Мы провели детство вместе. А почему бы и нет? Чтобы сохранить чистоту крови, Таргариены выдавали сестру за брата три сотни лет. А мы с Джейме не просто брат и сестра. Мы – одна личность в двух телах. Мы делили одно чрево, и он вышел в этот мир, держа меня за ногу, так говорил наш старый мэйстер. Когда он во мне, я ощущаю себя… целой. – Призрачная улыбка мелькнула на ее губах.

– А мой сын Бран…

К чести ее, Серсея не отвернулась.

– Он видел нас. Вы ведь любите своих детей?

В утро перед общей схваткой Роберт задавал ему тот же самый вопрос. И Нед ответил точно так же:

– Всем сердцем.

– Ну и я своих люблю не меньше.

Нед подумал: «Если потребуется заплатить жизнью какого-то неизвестного ребенка за жизнь Робба, Сансы, Арьи, Брана и Рикона, что бы я сделал? Более того, как поступила бы Кэтлин, если бы нужно было отдать жизнь Джона ради ее детей?» Он не знал ответа. Он молился, чтобы никогда его не узнать.

– Все трое от Джейме, – проговорил он. Это был не вопрос.

– Благодарение богам…

«Семя крепкое», – взывал Джон Аррен со своего смертного одра, и так оно и было. Все бастарды короля черноволосы как ночь. Великий мэйстер Маллеон писал, что последний брак между оленем и львом состоялся девяносто лет назад, когда Тия Ланнистер вышла за Гоуэна Баратеона, третьего сына правящего лорда. Их единственный отпрыск, описанный в томе Маллеона как «рослый, крепкий и черноволосый мальчик», умер в младенчестве. За тридцать лет до того мужчина из рода Ланнистеров взял в жены девицу из Баратеонов. Она родила ему трех дочерей и сына, и все были черноволосы. И сколько бы ни искал Нед на хрупких пожелтевших страницах, всегда оказывалось, что золото уступало углю.

– Прошла дюжина лет, – сказал Нед. – Как случилось, что у вас нет детей от короля?

Она надменно подняла голову.

– Твой Роберт однажды наградил меня ребенком, – сказала она голосом, полным презрения. – Мой брат отыскал женщину, чтобы она очистила меня, король так и не узнал об этом. Откровенно говоря, я едва переношу его прикосновения и уже много лет не пускала его в себя… Я знаю другие способы удовлетворить его, когда он, бросив своих шлюх, бредет к моей опочивальне на нетвердых ногах. Что бы мы ни делали, король обычно бывает настолько пьян, что, побывав у меня, к утру обо всем забывает.

Как могли они все быть такими слепыми? Правда все время стояла перед ними, написанная на лицах детей. Нед ощутил дурноту.

– Я помню Роберта в тот день, когда он вступил на престол, он был королем каждым дюймом своего тела, – сказал Нед негромко. – Тысяча других женщин любила бы его всем сердцем. Что он сделал такого, что вы возненавидели его?