Больше, чем любовница - Бэлоу Мэри - Страница 35
- Предыдущая
- 35/73
- Следующая
Некоторые из знакомых заговаривали с ним о Джейн Инглби. Оказывается, она очаровала всех гостей своим пением. В клубе Трешема спрашивали, кто она такая, живет ли все еще у него в доме, собирается ли петь где-нибудь еще, где она училась петь, – в общем, задавали множество вопросов. А виконт Кимбли прямо спросил: не является ли Джейн его любовницей? Однако на этот вопрос Трешем ответил лишь презрительным взглядом.
А ведь до сих пор Трешем не имел привычки секретничать, когда речь заходила о его любовницах. Более того, в доме, где сейчас поселилась Джейн, частенько устраивались вечеринки и пирушки – там гости чувствовали себя более свободно, чем в Дадли-Хаусе. Любовницы же выполняли обязанности хозяек – и Джейн, конечно же, успешно справилась бы с такой ролью.
Но на сей раз Джоселин изменил своим привычкам – он боялся обидеть Джейн, хотя не мог бы объяснить, чем именно. Всем любопытным герцог говорил, что девушка служила у него временно, а теперь покинула Дадли-Хаус и он не знает, где ее искать.
– Очень жаль, Трешем, – сказал Конан Броум. – Жаль, что Реймор не услышал этот голос. Она могла бы очень прилично зарабатывать…
– Я бы тоже ей кое-что предложил, – перебил Кимбли, – Правда, зарабатывать ей пришлось бы отнюдь не пением. Но я. боялся перейти тебе дорогу, Треш. Если узнаешь, где она, шепни мне на ушко.
Герцог нахмурился и поспешил сменить тему.
Б этот вечер Джоселин возвращался из клуба пешком, причем довольно поздно, Однако он не боялся стать жертвой грабителей – герцог неплохо боксировал и мог бы в крайнем случае воспользоваться тростью. Более того, сейчас он с удовольствием встретился бы с парочкой грабителей, чтобы хоть на них выместить злобу.
Джоселин прекрасно понимал, что не правильно реагировал, на вопросы и шутки приятелей, однако ничего не мог с собой поделать. Со времени их последней с Джейн встречи прошло пять дней, а ему казалось, пять недель. Куинси, составивший контракт, привез его Джейн, и она, к удивлению Джоселина, подписала контракт, даже ничего в нем не изменив.
Итак, Джейн официально стала его любовницей.
Его девственной любовницей, с которой он еще ни разу не лег в постель. Как бы веселились друзья, если бы узнали, что он завел себе любовницу, настоявшую на заключении контракта и пожелавшую переделать все в доме в соответствии с собственными вкусами.
Он вдруг громко рассмеялся, остановившись посреди пустынной улицы. Джейн на редкость своенравна! Такая даже в постели не изменится – наверняка проявит характер.
Невинная и наивная Джейн оказалась чрезвычайно рассудительной. Он желал ее неделю назад, страстно желал пять дней назад, а сейчас уже пылал страстью. Сейчас он мог думать лишь о ней, о златовласой красавице…
Через два дня наконец-то пришла коротенькая записка: «Работы завершены. Вы можете заехать, когда вам будет удобно».
Холодные, бесстрастные слова. Однако он вспыхнул как мак.
Джейн мерила шагами комнату. Она отправила записку сразу после завтрака, но Трешем мог, по своему обыкновению, рано уйти из дома и вернуться только к ночи. Он мог не прочесть записку до следующего дня. Мог и на следующий день не приехать.
Но она не могла не ждать его. И напрасно она запрещала себе смотреть в выходящие на улицу окна чаще, чем раз в десять минут.
На ней было новое платье из светло-зеленого муслина. Платье с завышенной талией, скромным вырезом и короткими пышными рукавами. Очень простенькое, без украшений, оно оказалось ужасно дорогим – во всяком случае, так показалось Джейн, до этого имевшей дело лишь с провинциальными портнихами. Однако она не стала отсылать модистку с Бонд-стрит и двух ее помощниц, так как герцог сам выбрал их и направил к ней. И он же дал им необходимые указания.
Разумеется, Джейн сама выбирала ткани и фасоны платьев. Она отдавала предпочтение пастельным тонам и простому покрою – без фестонов, воланов и прочих рюшей и рюшечек. Причем почти не спорила, настояла лишь на том, что нуждается в одном платье для прогулок и в одном для выездов. Ведь ни выезжать, ни прогуливаться она не собиралась.
«Он не позволил бы заниматься переделками в доме, если бы не собирался ко мне приезжать», – подумала Джейн, в очередной раз прильнув к окну. И, разумеется, герцог не стал бы посылать к ней модисток и своего секретаря. Причем Куинси приезжал к ней дважды – сначала привез контракт ей на подпись, а затем доставил копию документа с собственной подписью Трешема. Мистер Джейкобс был свидетелем с ее стороны, а Куинси выступил свидетелем герцога.
И все же она опасалась, что он не приедет. Ей казалось, что неделя – слишком долгий срок, казалось, что Трешем уже успел охладеть к ней. «Может, герцог завел себе другую любовницу?» – думала Джейн, и почему-то эта мысль очень ее тревожила.
Но тревожные мысли тотчас же оставили ее, когда она, стоя у окна, увидела знакомую фигуру. Герцог приближался к дому, причем шел не прихрамывая. Джейн поспешила открыть дверь гостиной; ока даже хотела броситься к входной двери, но все же удержалась и решила дождаться, когда откроет мистер Джейкобс.
Оказывается, она уже забыла, какие у него широкие плечи, забыла, какие у него волосы и глаза… Передавая слуге шляпу и перчатки, герцог, как всегда, хмурился. Приблизившись к гостиной, он наконец-то взглянул на нее, и глаза его внезапно сверкнули.
«Неужели так выглядят глаза мужчины, пришедшего к любовнице?» – невольно подумала Джейн.
– Ну; у вас уже все готово? – осведомился Трешем. Ждала ли она, что он поцелует ей руку? Может, думала, что поцелует в губы? И какие слова она ожидала услышать?
– Да, готово. Но пришлось потрудиться. Не так-то просто превратить бордель в приличное жилье.
– Однако вам это удалось, не так ли?
Переступив порог гостиной, он осмотрелся. Герцог стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину. Казалось, он заполнял всю комнату.
– Вижу, стены на месте. И того же цвета.
– Да, на месте. Я не считала возможным вводить вас в лишние расходы.
– Представляю, какую мину скорчил бы Куинси, если бы вы развернулись по-настоящему. Последнее время он сам не свой. Вероятно, счета стали увеличиваться.
– Отчасти вы сами виноваты. Мне ни к чему столько нарядов. Но портниха, которую вы прислали, сказала, что вы дали ей определенные указания и она не смеет вас ослушаться. Даже если мои желания идут вразрез с вашими.
– Как видите, некоторые женщины знают свое место. Да, Джейн, они знают, в каких случаях следует подчиняться.
– И знают, как, подчиняясь, зарабатывать большие деньги. Я не стала менять обои, хотя в своем собственном доме предпочла бы другой цвет. Впрочем, в сочетании с серым и серебряным, а не с розовым и лиловым выглядит очень даже неплохо. Теперь мне здесь нравится, и я смогу жить в этом доме.
– В самом деле, Джейн? – Трешем пристально взглянул на девушку. – Неужели и в спальне все закончено? Что же я там увижу? Может, две узкие жесткие койки и на каждой по власянице?
– Если вы не представляете спальню без красного, то, осмелюсь предположить, вам там сейчас не понравится. Зато мне комната нравится, а это – главное. В конце концов, мне там спать каждую ночь.
– А мне, получается, нельзя там спать? – осведомился Трешем.
Джейн почувствовала, что щеки ее заливаются румянцем. Стараясь смотреть прямо в глаза герцога, она сказала:
– Отчего же нельзя? Я ведь подписала контракт и, следовательно, признала, что вы имеете право приходить и уходить, когда захотите. Но я полагаю, что вы не намерены жить здесь постоянно, как я. Вероятно, вы просто будете приходить, когда… Ну, когда… – Джейн в смущении потупилась.
– Когда мне захочется насладиться вашим телом?
– Да, – кивнула она.
– А когда мне этого не захочется, приходить нельзя? – Джейн молчала, и герцог продолжал:
– Разве так написано в контракте? Неужели там написано, что я могу приходить сюда только с одной-единственной целью? Значит, мне нельзя зайти к вам, чтобы выпить чаю или поговорить? А если я зайду просто для того, чтобы поспать?
- Предыдущая
- 35/73
- Следующая
