Беспутный повеса - Бэлоу Мэри - Страница 26

• Предыдущая
• 26/54
• Следующая

– О нет. – Мэри почувствовала, что краснеет.

– Очень жаль. Простите мои слова, дорогая мой, но вы именно та женщина, которая ему нужна. Только вы смогли бы вернуть ему самого себя. И та атмосфера, которая царила здесь сегодня, могла бы помочь ему вернуться. Если он вообще сможет вернуться, ведь прошло уже так много времени. Я знаю, большинство людей считает его неисправимым, а что думаете вы, леди Монингтон?

– Я не понимаю вас, мадам. – Мэри, нахмурившись, вопросительно взглянула на свою гостью.

– У меня такое впечатление, что вы очень близко знакомы с Эдмондом. Или, напротив, вы почти ничего о нем не знаете. Прошу прощения, но, видите ли, я полагала, что вы вообще не были бы с ним, если бы не знали его хорошо. Боюсь, его шокирующая репутация вполне закономерна.

– Мое знакомство с лордом Эдмондом весьма поверхностно, мадам.

– Ах, тогда я молчу. – Но, вздохнув, леди Элинор все же заговорила вновь:

– В юности Эдмонд очень много времени проводил дома. Не исключено, что он мог бы стать украшением вашего салона, леди Монингтон, хотя, несомненно, его стихи были бы написаны на латыни или на греческом, и вряд ли кто-нибудь смог бы их оценить. Он был большим любителем чтения и не вылезал из библиотеки. Мой брат и его жена очень тревожились за сына. «Он никогда не сможет жить в реальном мире», – всегда говорили они. Его главным желанием было изучить богословие, и он этим усердно занимался, хотя и не посвятил себя церкви. Служение церкви должно было стать уделом среднего из трех братьев. Их отец всегда считал, что благодаря доброте и мягкости Ричарда из него получится идеальный священник, хотя у меня на этот счет были свои сомнения. Но потом Эдмонд резко изменился. – Она невесело усмехнулась. – Но пожалуй, он тоже не был бы хорошим священником, он совсем не знал жизни. Бедный Эдмонд. Он всегда был моим любимцем, хотя все остальные больше любили Ричарда.

Мэри слушала Элинор с недоверием, глядя на нее во все глаза. Неужели Эдмонд, о котором рассказывала леди Элинор, был тем самым лордом Эдмондом, которого она знала? Этого не могло быть, здесь какая-то ошибка. Но как могла ошибаться леди Элинор, его тетя?

– В то время я хотела, чтобы он был более земным, – продолжала леди Элинор, – а сейчас оглядываюсь в далекое прошлое, чтобы увидеть снова того сдержанного, серьезного, поглощенного науками мальчика. Если бы не тот несчастный случай! Вы слышали о нем, леди Монингтон, или все, что я рассказываю, для вас новость?

– Вы имеете в виду смерть его брата?

– Ах, значит, слышали. Но если у вас с моим племянником лишь мимолетное знакомство, я, наверное, утомила вас своими разговорами, дорогая. И к тому же отвлекла от гостей. – Леди Элинор хотела отойти, но Мэри, коснувшись ее локтя, остановила свою гостью.

– Вы сказали, что произошел несчастный случай. Вы просто так выразились или это на самом деле была случайность?

– Похоже, Эдмонд рассказал вам свою обычную историю, – взглянув на Мэри и чуть усмехнувшись, ответила леди Элинор, – ту, которая берет корни из городских сплетен. Что он убил брата и прочую чушь? Это такая же ложь, как и то, что рассказывали мой брат и мой старший племянник. Правда в том, леди Монингтон, что Ричард, будучи не лучшим наездником, поскакал вслед за братом, глупо и без надобности рискуя собой, и в результате погиб. Виноваты все – и никто. Это был просто несчастный случай, но он изменил всю жизнь Эдмонда – полностью и самым невероятным образом. И я, кажется, зря надеюсь, что когда-нибудь он снова станет самим собой.

– Как же… – начала было Мэри, но ее прервало появление виконта Гудрича, который, подойдя сзади, с улыбкой взял ее под руку.

– Мадам, – поклонился он леди Элинор, – надеюсь, вы остались довольны вечером. Леди Монингтон на этот раз превзошла себя. Каждый горел желанием одновременно принять участие в дискуссиях обеих групп, – обратился он к Мэри, и она улыбкой поблагодарила его.

Леди Элинор поздоровалась с виконтом.

– Я всегда открываю для себя что-то интересное в самый последний момент. Впрочем, это не страшно, в следующем году я надеюсь стать завсегдатаем ваших салонов, леди Монингтон, дорогая.

– Ужин, должно быть, уже готов. Простите, мне нужно пойти проверить, – извинилась Мэри.

– Позвольте мне это сделать. – Виконт стиснул локоть Мэри и решительно вышел из комнаты.

– Значит, вот в чем дело. – Леди Элинор улыбнулась Мэри. – Я понимаю вас и удивлена, что мне в голову пришла мысль о вашей дружбе с Эдмондом. Хотя, признаюсь, разочарована, что у вас с ним ничего нет. Но хватит об этом. Вы на лето остаетесь в городе?

– Да, я не собираюсь никуда уезжать.

– Тогда мы еще увидимся. Я пришлю вам приглашение и скорее всего включу в него и Гудрича. Это не будет неприлично?

– Спасибо, – вспыхнув, поблагодарила Мэри.

Кивнув ей, леди Элинор направилась к группе, которой еще не успела уделить внимания.

И в этот же вечер, позднее, виконт Гудрич в первый раз поцеловал Мэри и попросил ее выйти за него замуж.

Последней из гостей ушла Пенелопа, которая, насмешливо взглянув сначала на Мэри, потом на виконта, пожала плечами и пожелала им спокойной ночи. Обернувшись, Мэри вопросительно взглянула на оставшегося с ней в холле виконта Гудрича. Явно не собираясь повторять свое предложение недельной давности, он, взяв ее под руку, повел обратно в гостиную подальше от взглядов слуг и плотно закрыл двери.

– Леди Монингтон, думаю, вы не можете не замечать моих чувств к вам. – Он сжал ее руку, но Мэри только молча взглянула на него. – Я высоко ценю вас и, возьму на себя смелость добавить, питаю к вам самые нежные чувства.

– Благодарю. – Она переплела свои пальцы с его. – Благодарю вас, милорд.

– И если у вас есть какие-то сомнения относительно моих намерений, позвольте мне прояснить их не откладывая. Они вполне благородны. Я хотел бы, чтобы вы стали моей женой, мадам.

Мэри, не отвечая, продолжала смотреть на виконта Гудрича. Итак, он собирается стать ее мужем. Она должна будет узнать о нем все – узнать его манеры, его привычки так же хорошо, как свои собственные; она должна будет жить с ним в постоянной близости, как когда-то жила с Лоуренсом. Умом Мэри чувствовала удовлетворение, даже радость. Это будет удачный брак, именно такой, о каком она мечтала уже несколько лет и какого у нее никогда не могло бы быть с Маркусом.

– Что скажете? – Обеими руками виконт сжал ее руку. – Вы окажете мне честь, леди Монингтон?

«Он был любителем чтения… Его главным желанием было изучить богословие… Он совсем не знал жизни. Бедный Эдмонд… Сдержанный, серьезный, поглощенный науками мальчик». Эти слова, произносимые голосом леди Элинор, с самого начала ужина, не переставая, звучали в голове Мэри, и она никак не могла прогнать их от себя; ей хотелось бы, чтобы виконт Гудрич выбрал более удачное время для своего предложения.

– Я… я не знаю, – в полной растерянности ответила Мэри, но она знала, точно знала, что хочет выйти замуж; она хотела стать женой, хотела иметь детей.

– Ах! – Он сжал ей руку. – Я слишком быстро требую ответа. Вам нужно время подумать.

– Да. – Она благодарно улыбнулась виконту. Ей нужно было время, чтобы выбросить из головы тот странный и незнакомый образ лорда Эдмонда Уэйта, который был создан его тетей. – Немного времени, если не возражаете, милорд.

– Я могу подождать, леди Монингтон, если вы заверите, что у меня есть надежда. Вы разрешите мне называть вас просто по имени?

– Конечно, – чуть склонившись в его сторону, Мэри поняла, что делает это специально, чтобы прогнать прочь все лишние видения и убедить себя, что лорд Эдмонд для нее ничего не значит, – называйте меня Мэри.

– Мэри. – Выпустив ее руку, виконт Гудрич обнял ее и, наклонив голову, поцеловал.

Это не был горячий поцелуй, виконт даже не сделал попытки ни приоткрыть ей рот, ни привлечь ее к себе. Мэри же хотелось, чтобы виконт прижал ее к себе, чтобы она своим телом почувствовала его тело, почувствовала его губы на своих губах, ей безумно хотелось вернуть те ощущения, которые она испытала с лордом Эдмондом. Мэри нужно было удостовериться, что виконт Гудрич именно тот человек, которого она хочет физически, а не просто один из приятных мужчин. Мэри надеялась умом выбрать себе мужа и убедить себя, что физические ощущения одинаковы с любым мужчиной.

• Предыдущая
• 26/54
• Следующая