Самая длинная ночь в году (СИ) - Тур Тереза - Страница 12

Чаще всего я совершенно не помнила об этом, но иногда…

Иногда – но не сегодня.

– Море? – с изумлением выдохнула я, оглядевшись по сторонам.

– Море! – весело ответили мне. – В этой бухте оно никогда не замерзает. Это юг Поморья.

Я огляделась. Большой деревянный дом, терраса нависает прямо над волнами. От перспективы у меня захватило дух.

– Где мы? – спросила я.

– Это мой дом… На юге.

– Еще одно любимое место?

– Самое любимое…

Мысль о том, что, наверное, не совсем прилично оставаться наедине в его доме, мне в голову как-то не пришла. В моем же мы оставались…

– А как спуститься вниз? – мне стало весело.

– А как же завтрак? – передразнил он.

Я жадно смотрела на волны.

– Хорошо, – смирился Андрей Николаевич. – Море так море. Только ступеньки крутые. Осторожнее.

Я сидела на камне, опустив пальцы в воду. Отогнать меня от воды у Андрея Николаевича не получилось. Зажмурившись, вдыхала солоноватый запах моря, слушала рокот набегающих на берег волн.

– Море мне снилось, – вырвалось у меня. – Родители и сестра – нет. А вот море… Каждый раз, когда я вспоминала, как когда-то была счастлива, мне снилось море. Только не северное, не то, что в столице. Оно другое. И запах. И ощущение от него. Я, уже когда стала работать, в выходные как-то поехала на залив. И… сказки не получилось. А это… Это чудо!

Открыв глаза, я посмотрела на Андрея Николаевича. У него было какое-то странное выражение лица.

Я торопливо стала подниматься с камня:

– Я вас задерживаю… Простите.

Мне подали руку.

– Вы? – удивился он. – Нет. Просто я задумался.

– Пойдемте завтракать…

А потом мы поднимались вверх по ступенькам, и он меня почти обнимал. И я не протестовала, потому что мне было настолько хорошо, что я боялась верить в происходящее.

…Я проснулась на диване в гостиной. Помню, мы сидели в креслах у камина, разговаривали о чем-то, смеялись…

Андрей Николаевич остался спать рядом. Он сидел на полу, откинувшись спиной на диван. Наши головы практически соприкасались… Я пригладила свои распущенные волосы. Надо же – он даже расплел косы…

«И что мне со всем этим делать?» – подумала я. Хотела подняться и выйти на террасу – к морю. Но мужчина оказался так близко. Дыхание ровное, спокойное. Длинные ресницы, на которые я обратила внимание еще в нашу первую встречу… Неожиданно для себя дотронулась кончиками пальцев до его щеки…

– Ира, – улыбнулся он сквозь сон.

Я смутилась – и убежала на террасу…

– Как вы ощутили, что можете лечить людей? – он подошел неслышно, встал у меня за спиной в своей привычной манере – на полшага позади. Вроде бы и рядом, но и не со мной. Поймала себя на том, что хочется чуть податься назад, чтоб коснуться, словно бы и невзначай…

Солнце алым полукругом собиралось погрузиться в море. День промелькнул так незаметно, что хотелось просить каждую минуту – не уходи…

– Дом, в котором мы жили, был весь облеплен ласточкиными гнездами. Каждый год кто-нибудь из гнезда выпадал. Знаете, ласточки избавляются от слабых – их просто выталкивают… Сколько мы с сестрой рыдали над каждым птенцом – не передать… А однажды – мне только-только исполнилось пять – я подняла испуганного птенчика, поделилась с ним теплом, добавила силы в крылья… И приказала – лети! А вы? Как вы стали военным?

Он неожиданно поморщился.

– Военное училище в нашей семье – это традиция. Это не обсуждается. А чрезвычайные ситуации – куда ж без них в нашей стране… Надо же кому-то все разгребать. Простите…

– А чем бы вы хотели заниматься?

Он задумался, потом ответил:

– Наверное, тем же самым… Только иной раз хочется, чтобы это был мой выбор. Хотя бы иллюзия выбора.

– Надо отправляться домой, – проговорила я едва слышно.

– Вы замерзли? Я принесу вам плед.

И он действительно вернулся с огромным серым пледом.

– Позволите?

Я развернулась к нему спиной и сделала этот самый маленький шажок назад, о котором мечтала. Замерла, почувствовав его руки на своих плечах. Стала заворачиваться в плед, постаравшись коснуться его ладоней. Словно бы и невзначай.

– У вас руки совсем замерзли… – и его ладони накрыли мои. Глаза закрылись сами собой. И я замерла – только сердце бешено колотилось. Но унимать его почему-то не хотелось…

Крикнула какая-то неугомонная птица. Я вздрогнула.

– Мне все-таки пора, – прошептала я.

– Хотите, я сварю вам кофе?

Я хихикнула, вспоминая нашу беседу о приготовлении ужина.

– Вот зря вы так! Я готовить не умею. А кофе варить – вполне! – обиженно проговорили у меня над головой.

– Хорошо, – улыбнулась я. – Кофе – и по домам. Завтра на работу. А я еще и дежурю.

– А вы уснете? После кофе? Он крепкий.

– Целитель – это такой человек, который засыпает, как только тело приобретает устойчивое положение в пространстве.

– Тогда пойдемте в дом.

И Андрей Николаевич выпустил меня.

– Так вот откуда в доме появилась джезва, зерна кофе и кофемолка. – Я внимательно наблюдала, как он священнодействовал.

Он лишь улыбнулся:

– Не хотел вас оставлять, но дел было много. А без кофе я очень плохо соображаю.

– То покушение, – проговорила я. – Их поймали?

– Одного – нет. – Он как раз разливал кофе по небольшим белоснежным чашечкам костяного фарфора. – Но не сказать, чтобы мы плохо старались. Пойдемте к столу? Может, вам молока подать? Только я не уверен, что оно тут есть…

– Не беспокойтесь.

– Вам не нравится кофе? – спросил он через какое-то время.

– Я не знаю, нравится он мне или нет. Очень горячий. Я не могу такой пить.

Андрей Николаевич хотел, видимо, что-то спросить, но я поднялась с кресла – он немедленно тоже поднялся.

– Зачем вы это делаете? – спросила я.

– Что именно?

– Вскакиваете, когда я встаю.

– Не знаю…

Он удивленно посмотрел на меня.

– Это был один из лучших дней в моей жизни, – тихонько сказала я, когда мы прощались около моего дома.

– И в моей… тоже, – отозвался он и протянул мне руку. Я подала свою. Он галантно, как-то по-придворному склонился и поцеловал мою ладошку.

Настроение было ужасным – уже трое суток Андрей Николаевич был в командировке. В очередной раз убедился: как ни проверяй, все ли готово к зиме, – все равно она придет неожиданно. Как будто наместники никак не могут привыкнуть, что Поморье – северная страна. И ведь так искренне каждый раз удивляются и метелям, и заносам, и тому, что дома отапливать надо. И чем севернее губерния – тем искреннее удивление от капризов погоды. Может, чиновников надо целительницам показывать – а то все забывают, что зима придет… Что будет суровой – как и положено в данном регионе, если вспомнить простейший курс школьной географии. Что снег все равно выпадет. И что его необходимо будет убирать…

Так что трое суток он носился по региону – и пугал. Проверял. Гневался. Потом на заключительном совещании уже спокойно сообщил, что его императорское величество разрешил ему, своему доверенному лицу, оформлять конфискацию имущества в пользу казны.

– Так что, господа, если вы не изыщете средств, чтобы нормально пережить эту зиму, без очередных бедствий и чрезвычайных ситуаций, то их изыщу я лично.

Они как бы клялись, он как бы верил. Казалось бы – театральное действо. Однако действовало же! С тех пор, как он взял за практику методично объезжать и пугать, – количество экстренных мероприятий стремительно сократилось. Но только Небеса знают, как же ему все это надоело…

В столицу пришли снегопады. В этот раз какие-то особенно снежные…

Ирина задерживалась. Князь давно выдал ей амулет связи – чтобы они общались, когда он уезжал. Договаривались о встречах, о времени, когда она выходит с работы. Он всегда ждал ее на другой стороне улицы – подальше от любопытных глаз.