Хорошо забытое старое. - Осинская Олеся - Страница 37

— Подумал! Нет, не надо Универ. Она совсем не такая. Она танцевать любит. Какая из нее военная… Я квартиру куплю, и найму няню. А Наташка на танцы ходить будет. У меня наследство родительское лежит непотраченное. Мне хватит! — опять оживился парнишка. — А потом буду работать. Меня ж Райдер к себе на Калею взять обещал. В команду.

— Вот-вот, — ты будешь где-то ездить, а она тут с няней жить? А ты уверен, что ей с няней будет лучше, чем со сверстниками в детском доме?

— Конечно, уверен! Друзей она и так найдет — соседи, школа… Я буду приезжать почаще. И ты… ты ведь здесь живешь! Оль, ну подумай. Детский дом ее выпустит лет через пятнадцать и забудет о ней. А с нами… у нее семья будет. Я и ты. Мы ведь будем ее любить и не бросим.

Ярик знал, на что давить. Тема семьи для его сестры была священной. Глаза девушки потеплели. Заметив это, Ярик торопливо продолжил, пытаясь закрепить результат.

— И потом. Я уже был в детском доме, я все узнал. Нет ничего невозможного. А ты могла бы пока за меня поручиться… Правда ведь?

Ярик склонился совсем близко. Глядя в его горящие глаза Ольга подумала, что для близких людей она в самом деле могла бы сделать что угодно. Ярик между тем переслал Ольге пачку каких-то документов.

— Ты ведь поможешь мне? Можешь документы заверить?

Ершова едва не поставила ментальную подпись, не глядя. Однако привычка взяла свое, и девушка предварительно пробежалась глазами по поручительству.

— ЧТО?! Совсем дурак что-ли? Знаешь, Ярик, есть существенная разница между поручительством, когда ТЫ собираешься кого-то усыновлять или удочерять, и тем, что усыновлять буду Я! Я пока морально не готова становиться мамой.

Ярик печально вздохнул.

— Так и знал, что не получится… — плечи парня поникли. — А я ей уже пообещал, что она с нами жить будет…

Ольга сердито посмотрела в сторону брата.

— Вот только на совесть давить не надо, а? Сам обещал — сам и расхлебывай.

Из соседней комнаты, сонно потягиваясь, вышел Колин. Привалился к косяку двери. Ярик, не ожидавший увидеть здесь товарища, на мгновение смутился. Следом показался и Ральф.

— Какие страсти… — тихо прокомментировал последний, направляясь на кухню за пивом.

Колин бросил взгляд на стол, где до сих пор крутилось зацикленное изображение танцующей девочки с огромными темными глазами и блестящими каштановыми локонами. Наташка значит…

… грубый дощатый настил… легко порхающие над ним босые ноги… Это трактир. В Вилее, крупном портовом городе Калеи. Тот самый, в котором любят бывать члены земной станции. За стойкой пожилой мужчина — похоже, старший сын нынешнего хозяина. Посреди зала грубо сколоченный помост. На нем танцует девушка — яркая, ослепительно красивая. С полной высокой грудью, тонкой талией и идеально округлыми бедрами. Поднимаются длинные ресницы, открывая томный и манящий взгляд огромных черных глаз. В тугих каштановых локонах живут отблески огня. Да и сама девушка словно огонь — в алом вызывающем платье, гибкая и подвижная… она не танцует, она живет танцем…

В углу сидит молодой гайт. Длинные черные волосы схвачены в небрежный хвост. Он, не мигая, смотрит на девушку. Он знает, что она танцует для него… только для него…

— Вот, я даже хорошую танцевальную школу нашел уже…

Ярик даже не заметил, что Колин ненадолго выпал из разговора.

— Вы тоже думаете, что я с ума сошел?

— Нет, не думаю, — просто ответил Колин, усмехнувшись мысленно. — Уверен, у тебя все получится.

"Вот только сидеть всю жизнь на Земле она, похоже, не будет", — уже про себя добавил он.

— А вы что скажете? — теперь Ярик повернулся к Ральфу, словно ища поддержки и у него.

— А я вообще троих когда-то усыновил, — засмеялся тот. — Так что… — Ральф посмотрел на Ольгу и виновато развел руками. Ярик с Колином удивленно уставились на своего собеседника. Дрейк дал себе обещание сегодня же пересмотреть досье Сейфорда.

— Троих? — неверяще переспросил Волошин. — И где они сейчас?

— Давно выросли. У них теперь своя жизнь. Иногда только в гости забегают.

Ольга вздохнула и завела глаза кверху.

— Так, хватит. Ярик, ты, конечно, можешь собрать целую группу поддержки, но сути вопроса это не меняет. Я никого удочерять не собираюсь. Тебе надо — ты и старайся. Я могу оказать посильную помощь, в том числе финансовую, или дать поручительство. Но в остальном — трудись сам.

Ольга демонстративно отвернулась от мужчин и уставилась в книгу, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

10 ноября 2х33 по земному календарю. Земля.

Следующим утром Колин встал достаточно рано, но ни Ральфа ни Ярика уже не застал. Будь он на Калее, сейчас бы в окна пробивался серый рассветный полумрак, а над морем начинало розоветь небо… Здесь же, хоть у Ольги квартира имела личный выход на колодец и даже собственный воздушный причал и естественные окна, вид за ними все равно моделировался искусственно. Там виднелась лесная опушка, а в комнату пробирались первые яркие лучи солнца, практически неотличимые от настоящих.

Посреди огромной, светлой и практически пустой гостиной прямо в воздухе лежала спящая Ольга. В легкой, мягко огибающей изгибы тела белой сорочке, из-под которой выглядывали стройные длинные ноги; с расслабленным лицом, казавшимся почти детским, и трогательным румянцем. Девушка забросила одну руку наверх, подложив ладошку под голову, вторая изящно свисала вниз с невидимого ложа. Колин застыл, нависая над спящей. Он первый раз видел Ольгу не в форме. Девушка выглядела такой милой и домашней… Колин едва сдержался, чтобы не коснуться ее рукой. "Я скучал", — признался сам себе Дрейк. — "А она стала еще красивее". В этот момент девушка сонно потянулась, перекатилась на бок и снова сладко засопела. Колин проследил глазами за движением крутого бедра, накрытого полупрозрачной белой тканью… "И еще желаннее", — закончил мысль молодой человек.

Полюбовавшись еще минуту, он, повинуясь внезапному порыву, с помощью силовой структуры принялся делать цветок рядом с Ольгой. Получалось плохо. Ваза вышла еще более-менее правдоподобной. Цветы же более походили на длинные карандаши с накрученными на них гайками. Махнув рукой, Колин быстро развеял свои художества, мысленно чертыхаясь и злясь на собственное романтическое настроение, и отправился на кухню синтезировать завтрак, не заметив, как дернулся в еле сдерживаемой усмешке уголок рта Ольги.

К тому времени, как Ольга встала, Колин успел просмотреть часть документов по подозреваемым. Потенциальных недоброжелателей оказалось слишком много — конкуренты по бизнесу, конкуренты в предвыборной кампании, несогласные с его политическим курсом, бывшие любовницы, мужья бывших любовниц, родственники… в общем, проверить всех не было ни возможности, ни смысла. Единственное, что можно было сделать, это отслеживать местонахождение всех, старясь не подпускать к Денисону. Да и то, вероятно, излишне. Если министра кто-то и заказал, то вряд ли будет марать руки самостоятельно. В итоге Колин раз за разом возвращался к тем, кому Денисон больше всего доверял — сотрудникам министерства и членам семьи. Жена, трое взрослых детей, с одним в ссоре. Любовницы временно нет, чтобы не портить предвыборную кампанию. В остальное время любит ходить на сторону. Может ли обиженная жена что-то сделать? Наверное. А как? Да и ей, наверное, проще было бы заплатить. Или дети? А сотрудники министерства?.. Их же сотни в общей численности… Но главное даже не это…