Сказки древнего леса - Черненькая Яна - Страница 49

- А вот этого-то я как раз и не знаю, - призналась Наташа. – То, что предложила Ярина Горынишна, нам не подойдет, а других способов нет.

- И что же она предложила? – спросил Ваня.

- Навь и ее обитатели – суть порождения древних богов, а в те времена многое можно было решить с помощью жертв…

- В смысле, мы должны принести жертву? – удивился Димка. – Так в чем же дело, я могу колбасы принести, разведем костер… - мальчишка тут же припомнил рассказы сестры о том, что раньше многие народы приносили в жертву своим богам разные яства, сжигая их. Наташа жестом его оборвала.

- Речь не о еде. Душу Василисы взяли в качестве платы за то, что она расчесывала волосы русальим гребнем. Чтобы вернуть ее обратно, нужно, чтобы кто-то добровольно пожертвовал собой. Разумеется, ни о чем подобном речи быть не может. Придется искать какой-то другой способ.

- Пожертвовал, это вроде как руку порезать? – жалобно спросил Димка, все еще не желая верить в этот ужас.

- Нет, Дима. Пожертвовать собой – это умереть. Понимаешь? Исчезнуть навсегда, - с тяжелым вздохом пояснила Наташа.

- И как все это должно происходить? – спросил Ваня.

- Какая разница? – пожала плечами ученица Ярины Горынишны. – Все равно этому не бывать. Сейчас не время древних богов. Будем искать другие пути.

- И все-таки, - не сдавался Ваня.

- Зачем тебе? – поинтересовалась Наташа.

- Просто так, интересно. Да не беспокойся, просто может я смогу придумать, как обойти вопрос с жертвой, - пояснил царевич.

- Хорошо, - согласилась Наташа и начала рассказ, - Сначала нужно найти место захоронения тела навки. Если она жила во времена языческих богов, тогда все, что осталось от ее костей, необходимо собрать в месте, где она провела обряд обмена телами с Василисой, и приготовить к освящению. Вот тут как раз появляются первые сложности: совершенно непонятно где искать место, где похоронили навку, а также место, где она завладела телом Лисы.

- Я знаю, где все произошло, - сказал Ваня.

- А я, кажется, знаю, где ее закопали, - ответил Димка.

- Только она жила не так давно. Она православная, - уточнил Ваня.

- Что ж, тогда проще. Останки все равно необходимо собрать, и в этом случае понадобится освященная в церкви вода. Потом нужно будет привести навку и заступника (того, кто решил собой пожертвовать). Они делают на запястьях надрезы и смешивают кровь. Потом заступник должен произнести заговор: «Кровь к крови, живое к живому, мертвое к мертвому. Взятое насильно хозяину ворочу. Чужой долг своей кровью оплачу. Имя тебе Пустота – возвращайся в Навь, имя тебе Василиса – возвращайся в Явь». После этого он должен вонзить себе нож в сердце. А его помощник, в тот момент, как заступник умрет, окропляет кости навки святой водой. Вот так.

- Жуть какая, - ошарашено сказал Димка. – Нет, нам такое точно не подойдет. У меня такое даже в голове не укладывается.

- У меня тоже, - задумчиво сказал Ваня. – Значит, будем искать другой выход. Кстати, а если просто порезать руку и пролить немного крови. Вдруг поможет?

- Если нет, тогда навка все равно покинет тело Василисы, но дух девочки не вернется. И что потом? – возразила Наташа.

- Как же все сложно-то, - пригорюнился Димка.

- Ничего, что-нибудь придумаем, - пообещал ему Ваня.

Иван уже второй день не мог найти себе места. Он метался по терему как загнанный зверь. Даже любимые книги не доставляли ему никакой радости. Мало ему было отповеди от Нава, так еще и Ванька притащил Василису. Точнее, не саму Василису, а навку в ее теле, которую пришлось сторожить, чтоб не сбежала. И тут уж стало совсем тяжко. Каждый раз, принося еду пленнице, Иван ощущал угрызения совести. Слова Нава не давали ему покоя. Да, он отдавал себе отчет в своих страхах. Да, он не хотел возвращения прошлого, он боялся, что призраки былого вновь обретут плоть и кровь. И, да, меньше всего ему хотелось хоть что-то менять в этой равномерной привычной жизни, в которой уже давно нет места различным авантюрам. Но, с другой стороны, в темном чулане, сидела маленькая девочка, душа которой пребывала в Пустоте и взывала к нему о помощи. Кем бы она ни была, как бы ее не звали, но пока она – всего лишь маленький и беззащитный ребенок. Впрочем, мало ли этих детей…

Все эти мысли не давали ему спать, есть, жить. Наконец, к вечеру второго дня он не выдержал и отправился на чердак. Там, в опутанном пылью сундуке лежал старинный портрет. Напоминание о том, что было дорого прежнему Ивану-царевичу.

Скрипнули петли люка. Теплый огонек свечи разогнал вековую тьму. Нужный сундук нашелся сразу. Подушка серой пыли, смешанной с паутиной мешала разглядеть кованные узоры на его поверхности. Царевич провел пальцем по сундуку, вырисовывая на нем одному ему понятные символы, а потом, почти зло, смахнул рукавом паутину, пыль и откинул тяжелую кованую крышку. Вскоре на свет была извлечена картина. Старая рассохшаяся рамка из красного дерева почти крошилась в руках. Прежде чем посмотреть на портрет, Иван зажмурился и вздохнул, собираясь с силами. Прикосновение к ветхому холсту обжигало пальцы.

«Да ты трус, похоже», - подумал царевич и заставил себя взглянуть на картину. Краска облупилась, но давно забытые глаза цвета весенней листвы все так же пронзительно вглядывались в его душу.

- Как же давно тебя нет, - прошептал Иван, обращаясь к той, что была символом его прошлой жизни. Осторожно, чтобы не потревожить растрескавшуюся краску, он провел кончиками пальцев по написанной неизвестным художником золотисто-каштановой косе, словно желая вновь прикоснуться к шелковистым и мягким волосам. Отголоски былой боли заставили царевича вновь зажмуриться.

- Ответь, почему ты не хочешь меня отпустить? – процедил он сквозь зубы. – Ты превратилась в мое проклятье, в мое наказанье, но я не понимаю за что? Что я такого сделал?! Как мне быть?!

Тишина. Нет ответа.

Только еле слышно потрескивает свеча.

Иван неожиданно вскочил на ноги.

- Я не буду помогать ей, слышишь, не буду! – прокричал он, осколки рамки разлетелись в стороны. – Оставь меня, наконец, в покое! Все, чего я хотел и хочу – это покой! А ты… Ты умерла! Умерла! Умерла! – выкрикнув это, царевич сжал кусочек холста в руках и без сил опустился на деревянный ларь у стены. Рыдания сотрясали его тело. – Умерла… умерла… - повторял он, прижимая остатки картины к груди.

Она шла в зыбком тумане. Куда? Зачем? Она не знала. Просто шла, чтобы идти. Облака сверху, облака вокруг, облака под ногами… Где-то тут стоял золоченый трон. Где-то тут спал Бог. Золотой огонек, появившийся среди белой дымки, поманил девочку за собой, и она доверилась ему. Вскоре ее вывели к трону. Только на сей раз он был пуст.

- Здравствуй, Василиса, - тихий шелестящий голос заполнил все окружающее пространство.

Девочка оглянулась и увидела перед собой Бога. Его седые волосы развевались на ветру. Белоснежные одежды сливались с облаками. Он был огромен, но при этом казался очень добрым и совершенно безопасным.

- Здравствуйте! – вежливо поздоровалась девочка, с любопытством разглядывая божество.

- Я знаю, ты пришла ко мне за помощью, - в голосе Бога проскользнуло сожаление. – Но я ничем не смогу тебе помочь, увы. Моих сил здесь вряд ли хватит даже на самое простенькое чудо. Я даже говорить с тобой могу лишь во сне. Прости, бедное дитя, но зря ты на меня надеялась.

- Как же так? Кто же мне может тогда помочь, если не вы? – на глаза Василисы навернулись слезы.

- Друзья, - улыбнулся Бог. – Тебе могут помочь твои друзья. Они ведь уже помогли тебе, когда отправили ко мне.

- Вы хотите сказать, что Воин, Архангел, Тень и Звездочка живы? – встрепенулась Лиса. – Правда, они живы и вернутся?

Старик покачал головой.

- Они не вернутся, увы, но, не печалься, твои друзья действительно не исчезли без следа. Просто теперь они очень-очень далеко отсюда.

- А где? – растерянно спросила Василиса.