Пари для простаков - Бэгли Десмонд - Страница 47

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая

— Это слишком долго объяснять, — сказал Ахмед. — Поехали. Мои люди погрузят ваши вещи в машины и отвезут вас. Мы обязаны это сделать.

Уоррен теперь не сомневался, что они окружены со всех сторон и что на них направлены дула винтовок Ахмедовых молодцов. Он бросил взгляд на Тоузьера. Тот пожал плечами и сказал:

— Что ж? Почему бы и нет?

— Ну вот и хорошо, — одобрительно сказал Ахмед. — Мистер Тоузьер говорит мало, но по делу. — Он щелкнул пальцами, и его молодцы сделали шаг вперед. — Давайте не будем зря терять времени. Отец просто жаждет… спросить вас кое о чем.

Все это очень не нравилось Уоррену, но пришлось покориться.

Их троих затолкали в заднюю часть одного из «лендроверов». Спереди разместились шофер и человек, который все время сидел вполоборота к ним и держал в руке пистолет. Время от времени, когда машину сильно подбрасывало, Уоррен ожидал выстрела, так как этот человек держал палец на спусковом крючке и мог выстрелить в любую минуту. В этом случае пуля непременно попала бы в одного из них троих, они сидели, плотно зажатые между фотооборудованием.

Насколько он мог судить, они ехали обратно на восток, почти до иранской границы, затем повернули на север, все глубже забираясь в горы. Это означало, что они обогнули Сулейманию, которая теперь осталась позади. Они следовали за грузовиком, большим и неуклюжим, такие обычно используют в армии. Сзади в клубах пыли время от времени можно было увидеть второй «лендровер».

Человек с пистолетом вроде бы не запрещал им разговаривать, но Уоррен предпочитал вести себя поосторожнее. После знакомства с Ахмедом он убедился, что внешность обманчива — каким бы ни выглядел неотесанным человек, это вовсе не исключает того, что он понимает по-английски. Он только спросил:

— Все в порядке?

— Со мной все в порядке, лишь бы убрали локоть с моего живота, — сказал Фоллет. — Значит, это и есть Ахмед? Какой приятный человек!

— Я думаю, нам не следует много говорить о деле, — сказал Уоррен осторожно. — У этих стен могут быть длинные уши.

Фоллет взглянул на человека с пистолетом:

— Длинные и волосатые, — сказал он с брезгливостью. — А также грязные. Ты когда-нибудь слышал о воде, приятель?

Человек посмотрел на Фоллета без всякого выражения на лице, и Тоузьер сказал:

— Оставьте, Джонни. Ник прав.

— Я просто хотел что-нибудь разузнать, — сказал Фоллет.

— Вы, может, и узнаете что-нибудь, но дорого заплатите. Никогда не шутите с вооруженными людьми. Их чувство юмора может оказаться для вас смертельным.

Ехали они долго.

Ночью включили фары, сбавили скорость. А их увозили все выше в горы, туда, где, как смутно, помнил Уоррен, никаких дорог не было. Да и какие дороги — машину трясло и качало на ухабах.

Судя по всему, в полночь они заехали в узкое ущелье в скалах, и Уоррен приподнялся на локте, чтобы посмотреть вперед. В свете фар видна была каменная стена, шофер сделал крутой поворот, потом еще один. Ущелье петляло и постепенно все больше сужалось. Неожиданно они вырвались на открытое место, где можно было различить точки огней на склоне горы, и машина остановилась.

Открылась задняя дверь, и, повинуясь команде человека с пистолетом, они выползли наружу. Вокруг них тут же собрались какие-то темные фигуры, загудели голоса. Уоррен с удовольствием потянулся, разминая затекшие члены, и осмотрелся. При ярком свете луны Уоррен разглядел маленькую горную долину, со всех сторон окруженную скалами.

Тоузьер потер свое бедро, взглянул на огни по склону и с мрачным юмором заметил:

— Добро пожаловать в горное гнездо!

— Метко сказано, — раздался голос Ахмеда из темноты. — Здесь почти непроходимые места, уверяю вас. Сюда, будьте любезны.

«А если я не буду любезен?» — с горечью подумал Уоррен, но не стал сопротивляться. Их повели через долину к подножию скалы, через крутую обрывистую тропинку, столь узкую, что ночью по ней было опасно ходить, хотя днем на ней могли бы разойтись два идущих навстречу человека. На полпути до вершины она переходила в более широкий карниз, и Уоррен кинув взгляд вперед, увидел, что свет шел из пещер, выбитых в скале вдоль карниза.

Когда они шли по карнизу, он заглядывал в пещеры и увидел, что там полно людей — около двухсот человек. Женщин он не увидел.

Их остановили перед одной из пещер, просторной, хорошо освещенной. Когда Ахмед вошел в нее, навстречу ему поднялась с кушетки какая-то высокая фигура. Уоррен узнал Шейха Фарваза.

Вдруг Тоузьер ткнул Уоррена локтем в бок и прошептал ему:

— А это кто?

Тоузьер пристально смотрел в пещеру, и Уоррен понял, кто так привлек его внимание. Рядом с Фарвазом стоял невысокий, жилистый и мускулистый человек в европейской одежде. Он поднял руку, приветствуя Ахмеда, и пока Ахмед разговаривал с Фарвазом, он в разговор не вмешивался, хотя стоял рядом.

— Я знаю его, — прошептал Тоузьер.

— Кто это?

— Потом скажу. Ахмед возвращается.

Ахмед вышел из пещеры, сделал знак рукой, и их повели от Фарваза дальше по карнизу. Ярдов через двадцать они остановились перед дверью, врезанной прямо в скалу. Кто-то уже отпирал ее, бренча ключами. Ахмед сказал:

— Я надеюсь, вы не сочтете ваше местопребывание слишком неудобным. Еду вам принесут. Мы постараемся не морить наших гостей голодом… понапрасну.

Чьи-то руки втолкнули Уоррена внутрь. Он споткнулся обо что-то и упал, тут же на него упал еще кто-то. Пока они вставали в темноте, дверь захлопнулась, и ее заперли на ключ.

— Банда негодяев! — сказал Фоллет, переводя дыхание.

Уоррен задрал штанину и руками ощупал голень. На ней была кровь. Тут щелкнула, вспыхнув искрами, зажигалка, и в руке Тоузьера возник язычок огня, от которого на стенах пещеры задвигались громадные тени, и темнота немного отодвинулась вглубь. При свете зажигалки Уоррен увидел какие-то ящики и мешки, но больше ничего разглядеть не смог, потому что и свет, и тени заплясали, когда Тоузьер стал что-то искать.

— Ага, — сказал он удовлетворенно. — Вот то, что нам нужно, — и зажег найденный им огарок свечи. Свету стало больше, и он стал ровнее.

Фоллет осмотрелся кругом.

— Должно быть, это их тюрьма. Судя по виду, также и склад, но, главным образом, тюрьма. В каждой воинской части должна быть кутузка — это закон природы.

— Воинской? — воскликнул Уоррен.

— Да, — сказал Тоузьер. — Это явно военная организация. Скорее всего, партизанская часть, но военизированная. Вы что, не видели винтовок?

— Вот это да, — сказал Уоррен. — А при чем тут наркотики?

— Я и сам ничего не понимаю. Человека, которого я видел рядом с Фарвазом, зовут Меткалф. Меткалф и винтовки — это понятно, это как яичница и ветчина, но Меткалф и наркотики — абсолютно исключено.

— Почему? Что это за человек?

— Меткалф — это… это Меткалф, и все. Он способен на все что угодно, но с наркотиками он связываться не станет. Это про него все знают. Ему не раз предлагали, парень он толковый и хваткий, но он всегда отвергал подобные предложения. Тут он непреклонен.

Уоррен сел на какой-то ящик:

— Расскажите о нем еще что-нибудь.

Тоузьер ткнул пальцем в бумажный мешок и посмотрел на надпись, — минеральные удобрения. Он поставил его на попа и сел на него.

— Мы с ним воевали.

— Он был наемником?

Тоузьер кивнул.

— В Конго. Он хватается за все сразу. И чем безумнее затея, тем лучше для него. По-моему, его вышвырнули из Южной Африки за какую-то аферу с алмазами. Я знаю, что он занимался контрабандой из Танжера, когда тот был открытым портом.

— А что он провозил?

— Сигареты в Испанию, какие-то антибиотики — тогда они были в дефиците. Я слышал также, что он поставлял оружие алжирским повстанцам.

— Да? — спросил Уоррен с интересом. — Тем же занималась и Жанетт Делорм.

— Я слышал краем уха, что он был замешан в контрабанде колоссального количества золота в Италию, но это не подтвердилось. Во всяком случае, богаче он, по-моему, от этого не стал. Вот и все, что я о нем знаю. Он, в общем, не гнушается ничем, кроме наркотиков. А почему, меня не спрашивайте, я не знаю.

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая