Защитит ли Россия Украину? - Холмогоров Егор - Страница 6

Сомнительно, чтобы хотя бы авторы учебника верят в то, что большинство украинцев, в особенности воевавшие в Красной Армии 4 млн человек, только и мечтали, что о независимости Украины. Именно поэтому историческая «камера» спускается еще ниже, с Украины как таковой до «свiдомых украинцев», то есть сторонников независимости любой ценой, украинских сепаратистов. В итоге историческая субъектность в учебнике сохраняется только за ними, а воспевание оуновских подвигов приобретает поистине гомерический размах:

«Умные украинцы понимали, что помощи ждать неоткуда, и сами вершили судьбу страны. Так, еще в 1929 году была создана Организация Украинских националистов (ОУН) теми, кому удалось уехать за границу. Под эгидой ОУН было сформировано правительство Украины в изгнании за рубежом, а с началом войны началось формирование украинской армии. К 1942 году была создана Украинская Повстанческая Армия (УПА). Воины УПА освобождали города и села от фашистов, защищали мирное население. Но советское правительство не хотело, чтобы Украина имела свою армию. Поэтому, когда в 1943 году из Украины выгнали нацистских оккупантов, большевики начали воевать с УПА. Эта война на уничтожение против народа продолжалась до 1953 года. Она принесла много жертв и была еще одним свидетельством большевистского террора».

ПАРТИКУЛЯРИЗМ НЕМИНУЕМО ведет историческое сознание бывших республик, а ныне независимых государств, к «регрессизму». Любое научно-техническое развитие, любые просветительские усилия Империи и СССР воспринимаются как проявление «колониализма» и хищничества. Авторы цитированного уже украинского учебника и здесь создают поистине апокалиптическую картину, поставив России и русским в вину создание того самого промышленного потенциала, который позволяет Украине поддерживать экономический рост, вести торговлю на мировых рынках и наполнять бюджет.

«Столетия подневольного существования разрушили не только Украину, но и ее природу. Постоянно чужаки грабили богатства нашей земли, не думая о грядущих поколениях. Особенно страшным стало ХХ столетие. В республике было построено много крупных предприятий, которые производили вредные выбросы в землю, воду и воздух. Бесконтрольное использование химикатов привело к заражению огромных земельных площадей. Ценнейший дар природы – земля стала не пригодной для использования. Исчезло около 20 тыс. рек, в сотнях была отравлена вода».

Завершается этот пассаж совсем уж фарсово, фактическим обвинением советских властей в Чернобыльской катастрофе, которая якобы и поставила на повестку дня вопрос о независимости Украины. Нетрудно понять, что из подобных утверждений логически вытекает программа сворачивания украинской промышленности, прекращения НТР и выпадения страны в разряд аграрных окраин современного мира.

Еще большее признание регрессивная концепция находит в учебниках среднеазиатских государств. Туркменская история, основанная на «Рухнаме» Сапармурата Ниязова как на единственном источнике, проникнута идеей разрушительного влияния принесенной русскими цивилизации на самый дух туркменства. Как утверждается в туркменских источниках: «Некоторые и сегодня ностальгируют по недавнему прошлому, продолжая считать, что во времена СССР жилось лучше. Но ведь ты, туркмен, чуть было окончательно не утратил свой язык, без знания русского тебя не брали ни на учебу, ни на работу. Разве можно считать достойным образ жизни, при котором народ утрачивает святая святых – свой язык, религию, национальную память?»

Утрата туркменского языка, несомненно, миф – в советский период национальный язык развивался и искусственно поддерживался, как и все национальные языки крупных нерусских народов. Понятно, что вслед за такой архаизаторской установкой должны были последовать практические шаги – не только ограничения прав русских, прекращение трансляции русских теле– и радиоканалов, но и закрытие библиотек, институтов и школ, расформирование национальной академии наук, то есть постепенная деконструкция в Туркменистане большинства структур цивилизации.

Чего-то аналогичного можно ожидать и в Узбекистане. Тамошние школьные учебники переполнены выпадами в адрес русских и России. На 316 страницах учебника выражения «русские колонизаторы», «русские захватчики», «русские шпионы» употребляются 292 раза. Многие оценки России находятся на грани судебного иска: «Россия – вор имущества в международном масштабе». Русские врачи, спасавшие население Узбекистана от массовых эпидемий, представлены как «соучастники колонизаторов».

Но абсолютным максимумом идеологии варваризации и регрессии является следующая оценка основанных русскими школ и преподаваемых в них предметов: «Русско-туземные школы, в которых велось преподавание истории и географии, открывались с одной целью: чтобы дети узнали о дальних красивых городах и странах и перестали любить свою отсталую родину».

К этой блистательной формулировке просто нечего добавить. Остается пожелать узбекским властям успехов в искоренении истории с географией и привитии через это любви к своей отсталой Родине, развивавшейся в советский период необычайно высокими темпами.

ДИСКРЕДИТАЦИЯ имперско-просветительской миссии русских на сопредельных России территориях ведется, конечно, не случайно. Архаизация, культурное опускание предстают перед нами, по сути, лишь как подготовительный этап к иному имперскому реконструированию. Речь идет о создании трансевразийской «санитарной империи» с возможным размахом от Балтики до Памира.

Цепочка «революций» в ключевых для этого плана регионах – Грузии и Украине – не может не наводить на подобные мысли. Скорее всего, следующим звеном в цепи могут оказаться те или иные страны Средней Азии. Настойчивость, с которой проводится мысль об имперской угрозе со стороны русских, не может не навести на мысль, что речь идет не просто о комплексе неполноценности или запугивании.

Учебник составляется с проекцией на будущее, как программа развития.

И вот что поразительно: в «азиатских» учебниках рефреном повторяется мысль о «природном империализме» русских. «История сама наделила русский народ способностями колонизатора», – утверждает узбекский учебник. Ему вторит казахский: «Завоевывать чужие земли – национальный признак русских». Да и украинские авторы не отстают: «Быстро восстанавливающиеся российские имперские амбиции напугали страны Центральной и Восточной Европы. Гарантию от вмешательства во внутренние дела они и страны Балтии увидели в НАТО».

Здесь мы видим установку не на «жизнь без России», не на презрение к русским, а напротив, оценку русских как постоянной угрозы, постоянно действующего имперского фактора. Это, несомненно, является реалистической оценкой – от русских деться будет некуда, уничтожить их вовсе вряд ли удастся, поэтому главная установка – на сдерживание русской империи.

Очень интересно выстроены учебники истории стран Прибалтики, которых мы до сих пор не касались. Наиболее «вкусные» их куски относятся, конечно, к периоду Второй мировой войны и содержат в себе скрытую, но недвусмысленную апологию нацистской Германии как защиты от русского империализма.

«Советский Союз – агрессивная империя, подмявшая маленькие прибалтийские страны. Долгие годы господствовало мнение, что нацистская Германия – главный агрессор и зачинщик войны против СССР, однако… так же активно к нападению на Германию готовился Сталин, только Гитлер опередил его», – повторяет классический пропагандистский штамп латвийский учебник истории. Литовский учебник рапортует: «Литовцы войну встретили с радостью, ибо она спасла от советского террора».

Более осторожную и аналитическую позицию занимают эстонские авторы, вынужденные, по зрелом размышлении, присоединиться к общеевропейской позиции, что «Гитлер хуже всех». «Конечно, цели всех других великих держав были также корыстны, особенно цели Германии: если большевики (интернационал-социалисты) боролись во имя того, что они считали счастьем для всего человечества, то германские национал-социалисты боролись во имя господства одной расы – светловолосых германцев, „арийцев“ – и были готовы стереть с лица земли все расы, которые в их глазах представлялись „низшими“ или „малоценными“. Большинство эстонцев воевало во Второй мировой войне в немецких мундирах, на стороне проигравшего войну… и это определяет наши мнения и чувства. Нам пришлось больше страдать под полувековой советской оккупацией. Однако победа Гитлера была бы для человечества более страшным несчастьем, чем победа Сталина».