Как в сказке - Бьянчин Хелен - Страница 18

• Предыдущая
• 18/22
• Следующая

Ханна задернула шторы, медленно разделась, сняла макияж, натянула шелковую ночную рубашку и, погасив лампу, легла, глядя перед собой невидящими глазами. Образы, яркие, неотвязные, теснились в мозгу. Глаза ее постепенно наполнялись слезами.

Когда много позже Мигель вошел в комнату, разделся и лег, Ханна решительно зажмурила глаза. Но, прислушиваясь к его дыханию, она мучительно хотела только одного – дотронуться до него, протянуть руку и ощутить тепло его тела.

Но поступить так она не могла. Признайся честно, мысленно потребовала она от себя, ты боишься? Боишься, что он останется равнодушен к твоему порыву, хуже того – отвергнет его? Каково тогда тебе будет?

Ханна проснулась от звука льющейся воды в душевой. Перекатившись на бок, она поглядела на часы. Семь.

Как легко присоединиться сейчас к Мигелю – открыть стеклянную дверь и шагнуть в его объятия – так она делала каждое утро. Но сегодня – ни за что!

Когда она вернулась в спальню, Мигель одевался. Он пристально посмотрел на нее, явно оценивая ее настроение. Ханна с вызовом встретила его взгляд и стала одеваться.

– Долго ты собираешься дуться? – миролюбиво поинтересовался Мигель. Ханна демонстративно отвернулась и, не отвечая, продолжала туалет. Закончив одеваться, обернулась и обнаружила, что он все еще стоит на пороге.

– Ханна? – Его голос приобрел металлические нотки.

– Я и не дуюсь! Мог бы уже знать, что это не в моем характере. Да и что я должна говорить? Конечно, я несколько переборщила, и, если тебя это обижает, прости меня.

– Хорошо. Но дело не во мне, неужели ты этого не понимаешь? Я безумно волнуюсь за тебя!

Ханна хмуро мотнула головой.

– Ты слишком меня опекаешь – я не младенец!

– Но ведешь себя по-детски: капризно и упрямо, полагая, что тебя притесняют.

– Извини, но мне пора, – сварливо сказала Ханна, прошла мимо него в туалет и стала расчесывать волосы. За спиной неожиданно возникло отражение Мигеля. Ее глаза расширились, пальцы задрожали – она чуть не уронила тюбик губной помады.

– Вот что тебе сейчас нужно. – И Мигель стал жадно целовать ее. – Это приведет тебя в чувство.

Ханна ухватилась за подзеркальник, пытаясь прийти в себя. Потом взяла сумку и спустилась в гараж.

По дороге на работу она заехала в придорожное кафе и через полчаса была в бутике.

День тянулся нескончаемо. Образ Мигеля неотступно преследовал ее. Интересно, как он ухитрялся контролировать свои эмоции? Было бы лучше, если б он отругал ее, что-нибудь разбил, накричал, а он просто представил ее выходки как ребяческие. Это раздражало и злило ее больше, чем все остальное.

Тренькнул электронный звонок, предупреждая, что кто-то вошел в магазин. Она приготовила приятную улыбку, поднялась из-за прилавка.

– Ханна, доченька, решила тебя навестить. Знаю, мне следовало вначале позвонить, но я обедала со старой подружкой, недалеко, и решила навестить тебя.

– Очень рада видеть тебя, мама. – Ханна говорила с наигранным энтузиазмом, одновременно обнимая и целуя мать. – Посмотри на эти шарфы, может, какой-нибудь тебе понравится.

– С удовольствием!

Ханна достала коробку, и женщины занялись отбором. Рене отложила понравившиеся ей шарфы, заодно присмотрела блузку и полезла за кошельком. Но, увы, оказалось, она забыла сумку в машине.

– Доченька, ты не сходишь? Вот ключи. – Она покрутила их на пальце. – Сигнализацию я включила.

– Где ты припарковалась?

– На этой стороне, недалеко.

На улице было жарко, особенно после искусственно создаваемой кондиционером прохлады в магазинчике. Она подняла руку, прикрывая глаза от ослепительно яркого солнца. И застыла при виде знакомой высокой фигуры, маячившей прямо у «лексуса» матери. Мигель! Ей захотелось повернуться и спрятаться за дверью магазина, но она тут же передумала и решила, что пора объясниться.

– Интересно, что ты здесь делаешь в середине рабочего дня? – Ханна старалась говорить как можно спокойнее.

Мигель не сдвинулся ни на шаг, и ей пришлось протиснуться мимо него. Она отключила сигнализацию, открыла машину со стороны пассажирского места, достала сумку матери.

– Мы собираемся возвратить сумку Рене? – спросил он мягко.

Она удивленно переспросила:

– Мы?

Он ухватил ее за локоть, сжав сильнее, когда она попыталась увернуться.

– Мы! – повторил он твердо.

– Мигель?

– Это самый легкий путь, которым мы можем вернуться в бутик. Или же я могу перебросить тебя через плечо наподобие куля с картошкой. Который ты предпочитаешь?

Не пытаясь больше спорить, она направилась обратно к магазину, всем телом ощущая присутствие Мигеля. Прикосновение его руки заставляло сердце биться быстрее, вырваться на свободу представлялось невозможным. Ханна не поинтересовалась, собирается ли он войти, его намерения загадки не составляли. И все же, остановившись, спросила:

– Ты делаешь все с определенной целью?

– Да.

Ханна уже протянула руку к ручке двери, но дверь сама распахнулась им навстречу.

– А, вы уже здесь! – обрадовалась Рене, не выразив никакого удивления.

Ханна переводила глаза с одного на другую.

– Вы все подстроили?

– Увы, это я зачинщица.

– Зачем? – рассердилась Ханна.

– Иди возьми сумку, – приказал Мигель. – Мы уезжаем…

– А я останусь и закрою бутик, – закончила Рене раньше, чем дочь успела выразить протест.

– Все решили за меня? – Ханна бросила на мужа мстительный взгляд. – Так мог поступить дикарь, но ты же джентльмен. Откуда это у тебя?

– Я тебе этого никогда не прощу!

Мигель взял ее за руку, открыл дверцу своей машины и впихнул ее туда. В следующее мгновенье он уже сидел за рулем. Мотор заурчал, машина плавно выехала с парковки и влилась в поток автомобилей, направлявшихся к улице Тюрак.

Ханна глядела в окно. Движение, жизнь. Мир продолжал существовать, жизнь других людей текла независимо от превратностей ее судьбы.

Отсюда, изнутри, внешний мир казался почти нереальным, игрушечным. Словно смотришь телевизор.

Знакомые деревья, витрины. На этой сцене она и сама выступает пять дней в неделю. Проезжает по этим улицам, сворачивает в эти переулки.

Хотя не совсем в эти, внезапно осознала она.

– Мы пропустили поворот.

– Правильно. – Голос Мигеля звучал немного необычно, она повнимательнее пригляделась к нему, понимая, что ее не посвятили в какие-то детали известного ему плана.

– Может, просветишь меня, куда именно мы направляемся?

Он бросил на нее быстрый хитрый взгляд.

– Потерпи, скоро узнаешь.

По мере приближения к центру поток машин стал заметно плотнее. Ханна с трудом удержалась от выражения удивления, видя, что Мигель паркуется у одной из самых дорогих гостиниц города.

Портье распахнул перед ней дверь.

И чего их сюда занесло? В гостиницу, глупость какая – это при том, что у них есть прекрасный, роскошный дом в пятнадцати минутах езды отсюда.

Ханна краем глаза взглянула на мужа, пока они поднимались на верхний этаж, и вот Мигель ввел ее в просторный, элегантно обставленный номер.

Она подошла к огромному, чуть не во всю стену, окну, отдернула шторы, чтобы посмотреть, какой вид открывается сверху. Потом обернулась к мужу.

Он неторопливо снял пиджак, ослабил узел галстука.

– Все-таки ты объяснишь мне, зачем мы здесь?

Мигель справился с галстуком, расстегнул несколько пуговиц на рубашке, снял с рукавов запонки, пересек комнату, открыл встроенный бар.

– Что будешь пить?

Ее злоба постепенно нарастала, грозя перелиться через край.

– Прекрати нагнетать таинственность. Тут некого очаровывать галантными манерами.

Он замер, и она вдруг поняла, что он тоже на пределе. От его скрытой силы ей стало немного не по себе. Даже обуздываемая мощь внушает опасения.

Он уловил выражение ее лица, точно отразившее ход мыслей.

– А каких манер ты от меня ждешь, женушка? Дикарских? Мужа, который движим таким гневом, что вполне способен свернуть нежную шейку жены? – Он извлек бутылку воды, открутил крышку, наполнил стакан и протянул ей. – Или, может, мне надо бить тебя? Поверь, искушение очень велико.

• Предыдущая
• 18/22
• Следующая