Столицы России – пути России - Корольков Николай - Страница 3

Такое поведение нельзя списать только на нежелание жить в централизованном государстве. ибо оно показывает, что русские города и княжества бежали не от централизации вообще, а конкретно от московского князя.

Что же такого страшного было в Москве, что многие русские княжества предпочли пожертвовать своей национальной идентичностью, лишь бы не попасть под ее опеку?

Ответ на этот вопрос дает любопытная история того, как захудалый еще в конце XIII – начале XIV веков городок стал столицей. Историки объясняют этот феномен исключительно благоприятным географическим положением Москвы. Мол, оказалась на перекрестке торговых путей, да еще и была хорошо прикрыта от ордынских вторжений труднопроходимыми для монгольской конницы лесами. и не первая на пути ордынцев стояла. Однако любой человек, мало-мальски знакомый с географией, увидит, что от Волжского торгового пути крюк по Оке и Москве-реке надо делать, чтобы в Москву попасть. А уж от волоков между Волгой и Днепром она вообще далеко расположена. Города, стоящие прямо на Волге или Днепре, в гораздо более выгодном положении находятся. и особенно те, которые расположены рядом с волоком. Тверь на Волге и Смоленск на Днепре как раз к таким городам и относились и не случайно были крупными торговыми центрами. Да и монголам подойти к ним было гораздо труднее, чем к Москве.

Не случайно, что именно вокруг Твери, а не Москвы, стали объединяться русские земли во второй половине XIII – первой четверти XIV веков. Большинство русских княжеств признавало право Твери на великокняжеский стол и было готово к более тесному объединению. Все это создавало хорошие предпосылки для формирования централизованного государства. Да, недовольные возвышением Твери были, но их было немного. И никто из них не пошел на предательство. Никто, кроме московских князей. Последние прекрасно знали, что решение о том, кому давать великокняжеский ярлык, принимают в Орде. Обычно это решение носило формальный характер, и утверждался тот, кого выбирали русские князья. Но последнее слово все же было за Ордой. Она могла проигнорировать мнение покоренных и сама назначить великого князя.

Именно на это и сделали ставку московские правители. Они пошли на беспрецедентное сближение с ордынцами и стали для них своими. Настолько своими, что монголы именно московскому князю доверили свои войска для проведения карательной экспедиции против Твери, восставшей в 1327 году в момент сбора дани. Именно за это Иван Данилович, по прозвищу Калита, получил от Орды ярлык на великое княжение. Более того, доверие ордынцев к московскому князю было таково, что они дали ему право сбора дани с русских княжеств и доставки ее в Орду. Причем это право перешло и к его наследникам.

Имея в своем распоряжении монгольские войска, московские князья не преминули их использовать для расширения своих владений за счет других русских земель. В этом и заключалась «целенаправленная гибкая политика» московских князей. Фактически Москва стала для русских земель олицетворением Орды. И даже худшим злом, чем она. Орда приходила, облагала данью и уходила, а Москва оставалась.

О степени сближения с ордынцами москвичей свидетельствует их поведение во время осады Москвы Тохтамышем в 1382 году. Московский Кремль был хорошо укреплен, фактически неприступен, имел сильный гарнизон. Русские недавно одержали победу на Куликовом поле, что давало им моральное превосходство. Все знали, что скоро подойдет князь с сильным войском. Но москвичи не стали сражаться за свой город. Они открыли татарам ворота. Историки утверждали, что ордынцы обманули горожан, пообещав не трогать город. Но ни в каком другом русском городе жители в принципе не поверили бы в то, что монголы, войдя в него, его не разграбят, а население не вырежут. А москвичи поверили! Это подтверждает то, что ордынцы для них были своими людьми.

Кстати, то же самое подтверждают и последние исторические изыскания. Так, есть версия, что Куликовское сражение – это не битва русских против татар, а борьба татарских кланов, каждый из которых был поддержан и русскими князьями. А москвичи, открывшие ворота города Тохтамышу, встречали не врага, а сюзерена.

История того, как Москва стала столицей, снимает все вопросы о том, почему Московская Русь была государством ярко выраженного восточного типа. Москва, являясь наместницей Орды, практически полностью впитала ее дух и стиль управления покоренными территориями. А таковыми для московского князя были все завоеванные русские земли.

Не устояла московская власть перед «обаянием Востока». Слишком заманчивыми оказались для нее прелести жизни восточных правителей. Слишком выгодной была возможность «объединения» русских земель при помощи любезно предоставленных ордой татарских войск. Слишком естественно после сближения с ордынцами было копирование московской знатью азиатского стиля управления подданными. Этот стиль подразумевает выкачивание ресурсов ради собственного обогащения. И именно это стало главной причиной упадка русских городов.

Такой стиль управления накладывает неизгладимый отпечаток на менталитет столичных жителей. С одной стороны, стягивание ресурсов в центр порождает иждивенческие настроения: «нам обязаны». С другой стороны, желание воспользоваться более высокими возможностями, которые дает такой центр, привлекает в него тех, кто наименее готов (не способен или не хочет) противостоять невзгодам. Сильные остаются и борются, слабые бегут туда, где легче. Плюс у них вырабатывается привычка к лучшей жизни, обеспечивать и защищать которую – удел провинций. В то время как главная забота жителя столицы восточного государства – протиснуться поближе к власти. В результате стойкость в критических ситуациях у населения столицы такого государства оказывается значительно ниже, чем на периферии. И история Москвы это подтверждает. Почти всегда, когда противник подходил к ее стенам, он захватывал город и, как правило, не встречал упорного сопротивления со стороны жителей. Более того, несколько раз (даже не учитывая 1812 год и рассматривая его как особый случай) Москва сама без боя сдавалась врагам. Ее ворота были открыты не только Тохтамышу, но и польским интервентам.

Почему Россия не осталась на европейском пути и до сих пор отстает от развитых стран? Универсальным объяснением этого феномена стало татаро-монгольское иго и враждебное окружение сильных противников, которого не испытывали другие страны Европы. На это окружение списывают почти все беды и невзгоды нашей страны. Эти же причины лежат в основе объяснений, почему в России было сформировано над всем довлеющее государство и почему оно до сих пор нашей стране необходимо.

Мы уже вскрыли ту некорректность, которую допускают историки, заявляя, что упадок русских городов произошел из-за их разорения ордой. Как была показана и полная несостоятельность утверждений о том, что создание сильного, над всем довлеющего государства было необходимо для избавления от ига. Иго исчезло до образования этого государства.

Но, может быть, справедлива версия о враждебном окружении? Непредвзятый взгляд на историю не оставляет камня на камне от этой версии.

Да, с Польшей и Швецией Россия вела почти непрерывные войны, начиная с конца XVI и до начала XIX века. однако эти войны начались спустя почти век после образования русского централизованного государства. Более того, начала войны сама Россия. И даже временные неудачи нашей страны в войнах с этими соседями объясняются не их силой, а слабостью самой России. Да и чем закончились те войны – хорошо известно. Польша как независимое государство прекратила свое существование, а Швеция лишилась значительной части своих территорий.

Кроме того, под сильным враждебным окружением историки подразумевают не европейские страны того времени. Согласно распространенной версии, образованные в Европе централизованные государства не контролировали все сферы жизни своих подданных потому, что им не требовалась концентрация всех ресурсов для отражения атак со стороны соседей. А Польша и Швеция, безусловно, были именно такими соседями. то есть, серьезной угрозой они не являлись.