Тайная история Украины–Руси - Бузина Олесь - Страница 24

• Предыдущая
• 24/70
• Следующая

Вместо Ибрагима пост визиря занял ставленник «славянского лобби» Рустем-паша – серб родом и верный сообщик Роксоланы – мужчина настолько угрюмый, что не улыбался никогда. Как всякий мрачный тип, он имел репутацию честного человека. Сулейман верил ему, как себе. К тому же Роксолане удалось убедить мужа выдать за Рустем-пашу их дочь. Именно Рустем сыграл главную роль в натравливании султана на старшего сына Мустафу.

А петля интриг Роксоланы все прочнее затягивалась у того на шее. И тогда соперница украинки не выдержала. «Предательница! – набросилась мать Мустафы на Роксолану.– Ты, базарное мясо, хочешь равняться со мной!» Произошла безобразная драка – такая же, как в украинском селе, когда бабы не поделят приглянувшегося мужика. Чисто физический перевес оказался на стороне уроженки Кавказа. Используя элемент внезапности, ей удалось вцепиться Роксолане в лицо и выдрать клок волос.

Как раз в этот момент явился старший евнух – кизляр-агаси – с приказом для Роксоланы явиться к султану. Потрепанная в гаремной потасовке прелестница ответила отказом, заявив, что «базарное мясо» пришло в нетоварный вид: предстать пред светлые очи падишаха с такой физиономией было бы для повелителя правоверных сущим оскорблением.

Сулейман, тем не менее, потребовал, чтобы она пришла, а потом вызвал на расправу и черкешенку. Гордая дочь гор темпераментно ругалась, наезжая на падишаха. Дочь степей обиженно молчала. Сулейман, как всякий мужчина, выбрал из двух баб ту, которая меньше действовала ему на нервы. Роксолану оставили в Стамбуле. Черкешенку отослали в провинцию к сыну Мустафе.

Однако тайный смысл всего происходящего не укрылся от иностранных дипломатов. Венецианский посол Наваджеро в феврале 1553 года доносил сенату: «Все намерения матери, которую так любит великий государь, и замыслы Рустема, обладающего такой большой властью, направлены только к одной цели: сделать наследником своего родственника Селима».

Дело это оказалось тем проще, что Мустафа и не скрывал своего неудовольствия происходящим. Среди народа даже распространился слух, что старший сын, если бы мог, давно сбросил бы папашу с трона. Сначала Мустафу перевели из близкой к Стамбулу Магнесии в куда более отдаленную Амасию, а потом, когда в изоляции он окончательно утратил влияние, неожиданно вызвали к султану.

Осенью того же 1553 года Сулейман Великолепный расположился лагерем в Малой Азии, готовясь к войне с персидским шахом. К этому времени Рустем-паша и Роксолана окончательно сумели убедить его в том, что Мустафа, опираясь на популярность в народе, завязал тайные сношения с персами и готовит переворот, Султан немедленно вызвал наследника к себе.

Ничего не подозревая, тот зашел в султанский шатер и бросился, по обычаю, целовать отцу руку. Но Сулейман с гневом отверг эти изъявления преданности и подал условленный знак. «Немые» (так называли ближайших охранников падишаха) тут же набросились на Мустафу и задушили его петлей. «Все это происходило прямо на глазах у султана-отца»,– докладывал французский посол де Сильв. Представитель германского императора Бузбек подбрасывает подробностей: «Сулейман, отделенный матерчатой стеной шатра от места, где разыгрывалась эта трагедия, высовывал из-за нее голову и бросал ужасные и грозные взгляды на «немых», упрекая их за неуклюжесть гневными жестами».

Роксолана ликовала. Наследником вместо Мустафы стал ее сын Селим II Мест, что в переводе означает Пьяница. Интеллигентный академик Крымский, избегающий в своих работах крепких выражений, тем не менее не нашел для него других слов, кроме как «выродок-алкоголик и лютый деспот». «Правление его пошло, без сомнения, во вред Турции, – замечает он. Именно с Селима начался упадок империи османов.

«То, что русскому здорово, немцу – смерть», – говорит пословица. В умеренном климате Украины-Руси увлечение славянских предков Селима II горячительными напитками не мешало им сохранять здравость рассудка. Но в жарком стамбульском пекле султану, чтоб не болела голова, приходилось закладывать прямо с ранья – по утренней прохладе. Рабочий день повелителя полумира шел насмарку, едва начавшись. И ведь никто не смел возразить! Султан – самодержец, тень Аллаха на земле. Раз пьет, значит так надо за грехи правоверных. Турция могла вынести много чего. Но ген алкоголизма, занесенный Роксоланой в непьющую султанскую семью, оказался роковым для страны. Династия алкоголиков погубила великую державу!

Селим ІІ правил всего восемь лет. Но за это время успел полностью потерять господство над Средиземным морем, проиграв испанцам битву при Лепанто (именно в ней потерял руку автор «Дон-Кихота» Сервантес). Внук Роксоланы Мурад III оказался таким ничтожеством, что вступив на престол, сказал только: «Я голоден, принесите чего-нибудь пожрать». После этого набожных мусульман не удивили ни нахлынувшие неурожаи, ни инфляция, ни мятежи янычар, ни открытая распродажа государственных должностей. С Роксоланы в Стамбуле начался тот режим, который историки именуют «правлением привилегированных женщин». У каждого султана отныне была своя «роксолана», вертевшая им за ширмой гарема так, как ей хотелось.

Недавно одна украинская феминистка весьма удивлялась, отчего это нашим мужчинам так нравится Роксолана? Какого беса из поколения в поколение мы с восхищением пишем о ней? Отвечаю: мы радуемся, что ее сдыхались. Страшно даже представить, какое бедствие принесла бы эта баба отчизне, не утащи ее на аркане татары прочь из родимых мест.

Развалив Турцию, она спасла Украину. Честь ей за это и слава!

Князь Дмитрий Вишневецкий несказанно удивился бы, узнай, что ему приписывают создание Запорожской Сечи. «Я послужил разным государям, – воскликнул бы он. – Но почему вы хотите любить меня за то, чего я не совершал?»

Иногда история превращается в фантастический роман. А наше дело – вернуть ее в рамки детектива. Как мы уже упоминали, опустошенный Батыем Киев подобрали литовцы. Пришельцы и русичи довольно быстро столковались, обнаружив общих врагов – татар, а потомство «тихого завоевателя», удачливого язычника Гедимина на славянских землях крестилось и необыкновенно размножалось, дав начало множеству княжеских родов – Чарторыйским, Збаражским, Корецким… Одним из них были и Вишневецкие.

Гнездо их – замок Вишневец на Волыни – стоит до сих пор. Они жили, занимали высокие посты, воевали с татарами и были вполне лояльны к Литовской короне. До тех пор, пока среди них не появилась необыкновенно энергичная и инициативная личность – Дмитрий Вишневецкий, которого из-за живости темперамента называли и просто Дмитрашкой.

Поначалу Дмитрашка растрачивал себя преимущественно на уголовные дела. В 1546 году судился с князем Чарторыйским за какой-то домишко в Вильно. В 1548 году привлекался к судебной ответственности за ущерб, причиненный крестьянам королевы Боны. Его заметили и дали проявить себя, назначив черкасским и каневским старостой – стражем степного пограничья, по которому, как команчи в американском вестерне, шастали дикие татары. Тут, где не доставали никакие суды, Дмитрий Иванович и раскрылся с лучшей стороны. У Дмитрашки был врожденный инстинкт власти. Именно в его разгоряченном мозгу родился первый, еще неуверенный проект того, что очень скоро назовут Украиной. Нюхом сообразив, что кусок степи между Литвой, Московией и Крымом лежит плохо (ну просто безобразно плохо лежит!), он принялся выкраивать из него что-то вроде государства. Он еще не знал, как оно будет называться, где пролягут его границы, но ему очень хотелось управлять. Все равно чем. Лишь бы чем-то своим. Кровным. И чтоб никакой король не мешал.

К тому же подпирала бедность. Вишневецкие плодились, как коты. У отца нашего героя, Ивана Михайловича, было, кроме Дмитрашки, еще три сына и две дочери, которых надо было выдать замуж. А воинства – всего четырнадцать всадников. В то время когда у князя Острожского – аж 426!

Дмитрий Вишневецкий стартовал как типичный бедный рыцарь. Должность черкасского старосты была самым незавидным местом в Великом Княжестве Литовском. Она сулила беспокойную пограничную службу, и не более. А нужно было выбиться в люди!

• Предыдущая
• 24/70
• Следующая