12 историй о настоящей любви (сборник) - Блэк Холли - Страница 26

И снова Мериголд удивило то, как он подбирал слова. Родители ее матери были иммигрантами из Шанхая. Он не мог этого знать, но, возможно, хотел намекнуть таким образом, что она китаянка? Большинство американцев неазиатского происхождения с трудом угадывали ее национальность. Сначала говорили, что она, наверное, японка, кореянка или вьетнамка, и только потом произносили «китаянка». Будто боялись этого слова, как стереотипа. Боялись оказаться в неловком положении. Можно подумать, что Китай – не самая густонаселенная страна в мире.

Но у Мериголд не было времени мешкать. Он наконец, дал ей возможность достучаться.

– А по твоему говору и не скажешь, что ты из деревни.

– В отличие от маминого, да?

Мериголд вздрогнула. Ну вот, сама себя загнала в ловушку.

– Прости.

– Раньше я тоже так разговаривал, – произнес Норт ровным голосом. – Пришлось немало потрудиться, чтобы перестать.

Они подошли к жилому комплексу, и Мериголд снова указала на свой дом. Норт застонал.

– Ну конечно в самом конце, где же еще.

– А почему ты перестал? – спросила она, возвращаясь к прежней теме.

– Потому шо городские называли меня «деревней» и сомневались в маем интеллехте.

Разговор не клеился.

Норт поставил ель у лестницы, испустив один-единственный вздох.

– Помогай, – он наклонил дерево набок. – Возьмись с этого конца.

Мериголд ринулась вперед, чтобы схватиться за верхнюю часть ели. Из-за большой разницы в росте и силе выровнять темп они смогли только спустя несколько неловких шагов.

– Конечно же, ты живешь в дальнем доме. И конечно же, на верхнем этаже.

– Конечно же, ты собираешься заставить меня, – пробурчала Мериголд, – сожалеть о твоей помощи всю жизнь.

Они неуклюже обогнули U-образную лестничную площадку между первым и вторым этажами.

– Можешь идти чуть быстрее? – спросил Норт.

– А ты можешь быть чуть добрее?

Он рассмеялся.

– Серьезно, ты, как морской огурец. Подозреваю, он очень медлительный, иначе бы его не назвали в честь овоща. Который вообще не двигается.

Когда они добрались до второго этажа, Мериголд чуть не уронила верхушку ели. Норт продолжал идти.

– Прости, – извинилась она, стараясь не отставать. – Тут трудно ухватиться.

– Это же дерево. За него очень удобно хвататься. Оно все целиком предназначено для хватания.

– Ну, может, я и смогла бы нормально ухватиться, если бы ты так сильно не тянул.

– Ну, может, мне бы не приходилось так сильно тянуть, если бы ты нормально несла свою часть.

– Никакой логики. – Мериголд ударилась локтем о перила следующей лестничной площадки. – Ай.

Норт ринулся вперед, вырывая ель из ее рук.

– А-А-А-А-А-А! – заорал он, словно гладиатор, и на полном ходу рванул вверх по лестнице. На третьем этаже он уронил дерево, и оно прокатилось на несколько футов вперед.

– Что это было, черт возьми? – крикнула Мериголд.

Норт улыбнулся.

– Так быстрее, правда?

– Ты мне чуть пальцы не оторвал.

– Похоже, в итоге мне твоя помощь не понадобилась. Потому что от тебя ее вообще не было. Помощи. От тебя вообще не было помощи.

– Я даже не хотела елку. – Мериголд пристально взглянула на него. Все, забудь. Никакой озвучки. – А ты уговорил ее купить. Сам виноват.

– Тогда в другой раз слоняйся где-нибудь еще.

Мериголд поставила ель вертикально и подтащила к двери.

– Я не слонялась.

– Что там происходит? – проскрежетал внизу чей-то голос.

Мериголд съежилась.

– Простите, мисс Агриппа!

– Так я и знала, опять ты! Опять там что-то замышляешь!

Норт удивленно поднял бровь.

Мериголд покачала головой и прислонила дерево к стене возле своей двери.

– Я просто принесла домой рождественскую ель, мисс Агриппа. Извините за крики.

– Надеюсь, ты не собираешься вынести ее на балкон? А то все иголки сюда полетят. Делать мне больше нечего, разгребать грязь за тобой.

Обе брови Норта поползли вверх.

Мериголд рылась в сумке в поисках ключей.

– Она будет стоять в квартире, мисс Агриппа. Как любая нормальная рождественская ель, – пробурчала она себе под нос. Дверь внизу с силой захлопнулась.

– Какая милая женщина, – произнес Норт.

Мериголд уже устала от всего этого. Все. Хватит.

– Ну, спасибо, что помог мне донести эту штуку. Теперь я уж как-нибудь сама, – она открыла дверь и включила свет. – Спокойной ночи.

Но Норт не смотрел на нее. Он смотрел ей через плечо, распахнув глаза от удивления. – И как же ты занесешь елку туда?

Мебель, пакеты и коробки были свалены горой до потолка. Буквально до потолка. Даже с включенными лампами квартира тонула во мраке. Высокие башни громоздились, закрывая практически весь свет. И среди всего этого пролегала узкая тропинка, где с трудом протиснулся бы один человек.

– Ты что, все собираешь в кучу?

В голосе Норта звучало удивление, смешанное с недоверием.

– Я не собираю все в кучу. И моя мама тоже.

– А что это тогда такое?

В груди Мериголд все сжалось, как от викторианского корсета.

– Это временная ситуация. Мы… переезжаем.

– Почему же вы не сдали вещи в камеру хранения?

– Потому что камеры хранения стоят денег, а мы копим на новый дом.

Тут Норту крыть было нечем. На его лице промелькнуло смущение, но быстро исчезло. Похоже, он все понял.

– Так… и где мы поставим ель?

– Я же сказала, дальше я сама справлюсь.

– Не справишься, это и так ясно. Она сюда даже не пролезет. – Норт указал на узкую тропинку. – И каким же будет твой последний ход? Куда ты собираешься ее ставить?

Мериголд накрыло знакомое чувство страха и стыда. Как она могла подпустить его так близко? Как могла потратить деньги на то, что они выбросят на следующей неделе? На то, что даже не влезает в квартиру? Мама будет в бешенстве. Ее сердце неистово стучало.

– Я… не знаю. Я собиралась поставить ее перед стеклянной балконной дверью. Как и все соседи.

Норт вытянул шею, заглядывая за угол.

– Перед балконной дверью? Вон той, которая за сервантом?

– Да. Наверное…

– С ума сошла? Зачем ты тогда вообще купила елку?

– Потому что ты умеешь уговаривать!

Норт обернулся и уставился на нее с каким-то непонятным выражением на лице. А потом… улыбнулся. При виде этой теплой – неожиданно теплой улыбки – Мериголд слегка успокоилась.

– Так что ты будешь делать? – спросил Норт.

– Думаю… немного сдвину эти вещи?

Ее лицо выражало то же сомнение, что и голос. В конце концов, они с мамой так ни к чему и не притронулись с тех пор, как въехали сюда.

Норт осторожно шагнул в квартиру и остановился, почесывая затылок. В груди Мериголд все ухнуло вниз. Ей нечего стыдиться: Это все не просто так, черт возьми. И это только временно, черт возьми, – но она все равно смутилась.

– Безумие какое-то, – сказал Норт. – Причем опасное.

– Мы уже год тут живем, и на нас пока ничего не упало.

– Вы живете в этом колодце смерти уже год?

Он пробрался в глубь квартиры. Дорожка вела к самым жизненно важным местам: к кухне, ванной, спальням.

– Прости, но я не позволю тебе занести сюда мою ель, – крикнул Норт из-за угла. – Она засохнет еще до Рождества. А это всего через пять дней.

– Это не важно. Главное, чтобы моя ель протянула до завтра.

– А что будет завтра? Приедут рабочие и все тут порушат?

– Будет Йоль. Праздник зимнего солнцестояния.

Голова Норта показалась из-за шатающейся колонны стульев для гостиной.

– Ты ведьма?

Мериголд удивленно рассмеялась.

– В смысле, викканка? Ты викканская ведьма?[16]

– Нет.

– Тогда язычница? Какая-нибудь… неоязычница?

Мериголд помотала головой.

– Друидесса? Или кто там еще празднует солнцестояние?