Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 52

— Ваше величество… — Джон опять преклонил колено, но Вель его примеру на этот раз не последовала. — Я сделал то, что посчитал наилучшим, и сожалею, что королева осталась мной недовольна. Можем ли мы удалиться?

— Идите.

— Насчет бороды ты соврал, — заявила Вель, когда они отошли от башни. — Волос у нее на подбородке больше, чем у меня между ног. А на лице ее дочки…

— Серая хворь.

— У нас это называется серой смертью.

— Дети от нее не всегда умирают.

— К северу от Стены — всегда. Им дают болиголов, а нож и подушка еще надежнее. На месте матери я давно бы даровала бедной девочке последнее милосердие.

Такую Вель Джон видел впервые.

— Принцесса Ширен — единственное дитя королевы.

— Остается лишь пожалеть их обеих. Дитя отмечено скверной.

— Если Станнис выиграет войну, Ширен станет наследницей Железного Трона.

— Мне жаль ваши Семь Королевств.

— Мейстеры говорят, что серая хворь не…

— Мало ли что они говорят. Спроси лесную ведьму, если хочешь знать правду. Серая смерть засыпает, но потом просыпается. Это дитя отмечено!

— По-моему, она славная девочка. Откуда ты можешь знать…

— Оттуда. Это ты ничего не знаешь, Джон Сноу. Надо убрать из башни уродца вместе с кормилицами! Нельзя оставлять его рядом с мертвой.

— Она живая.

— Мертвая! Ее мать не видит этого, и ты тоже, но это так. — Вель ушла вперед и вернулась обратно. — Я привела тебе Тормунда — отдай мне уродца.

— Ладно, попробую.

— Уж постарайся. Ты мой должник, Джон Сноу.

«Да нет же, — думал он, глядя вслед уходящей Вель. — Она ошибается. Серая хворь не всегда убивает детей».

Призрак опять убежал куда-то, солнце стояло низко. Сейчас бы чашу подогретого вина, а лучше две чаши, но с этим придется повременить. Впереди встреча с самым страшным врагом: с братьями Ночного Дозора.

Джон поднялся наверх вместе с Кожаным, который дожидался его у клети. Чем выше, тем крепче делался ветер: на пятидесяти футах тяжелая клеть стала раскачиваться и чиркать о Стену, состругивая блестящие на солнце частицы льда. Самые высокие башни замка остались внизу. На четырехстах футах ветер отрастил зубы и начал рвать черный плащ Джона, на семистах прогрыз насквозь его самого. «Это моя Стена, — напоминал себе Джон, — и останется моей по крайней мере еще на два дня».

Он соскочил из клети на лед, поблагодарил крутивших ворот людей, кивнул часовым с копьями. Оба надвинули капюшоны до самых глаз, но Джон узнал Тая по длинному хвосту черных волос на спине, а Оуэна — по колбасе, засунутой в ножны. Он бы и без этих примет узнал их, по одной стойке. Лорд должен знать своих людей как собственные пять пальцев, учил их с Роббом отец.

На той стороне Стены простиралось поле, где полегло войско Манса-Разбойника. «Где-то он теперь, отыскал ли тебя, сестричка? Или ты была лишь предлогом, чтобы я его отпустил?»

Джон уже целую вечность не видел Арью. Какая она теперь, узнает ли он свою надоеду? Сохранила ли она маленький меч, который Миккен выковал ей по его, Джона, просьбе? «Коли острым концом», — сказал Джон, вручая сестре свой подарок. Совет в самый раз для брачной ночи, если слухи о Рамси Сноу правдивы хотя бы наполовину. «Приведи ее домой, Манс. Я спас твоего сына от Мелисандры и собираюсь спасти еще четыре тысячи вольных людей — выплати мне этот долг одной маленькой девочкой».

В Зачарованном лесу копились густые тени. Западный небосклон еще пылал заревом, на восточном проглядывали первые звезды. Джон согнул и разогнул пальцы правой руки, вспоминая тех, кого потерял. «Глупый толстяк Сэм, с чего тебе вздумалось подстроить эту штуку с моими выборами? У лорда-командующего не бывает друзей».

— Лорд Сноу, клеть поднимается, — сказал Кожаный.

— Слышу. — Джон отошел от края Стены.

Первыми прибыли клановые вожди Флинт и Норри в мехах и железе. Хлипкий, но прыткий Норри походил на старого лиса; Торген Флинт, ниже его на полголовы, но вдвое тяжелее на вид, ковылял по льду, опираясь громадными ручищами на терновую трость. Следом поочередно поднялись Боуэн Мурш в медвежьей дохе, Отелл Ярвик и септон Селладор — пьяненький, разумеется.

— Прогуляемся, — предложил Джон. Все двинулись по дорожке из битого камня на запад, к заходящему солнцу. — Вы знаете, зачем я собрал вас, — сказал Джон ярдах в пятидесяти от обогревательной будки. — Через три дня на рассвете ворота откроются, и в них пройдет Тормунд со своими людьми. Нужно хорошо подготовиться.

После довольно продолжительного молчания Отелл Ярвик сказал:

— Их будет много, лорд-командующий…

— Четыре тысячи, по словам Тормунда. Четыре тысячи истощенных, голодных людей.

— Скорей уж три, если судить по кострам, — заметил дошлый счетовод Мурш. — И вдвое больше в Суровом Доме. И большой стан в горах за Сумеречной Башней, согласно донесениям сира Денниса…

— Тормунд говорит, что Плакальщик хочет снова штурмовать Мост Черепов, — подтвердил Джон.

Старый Гранат потрогал шрам, полученный при защите упомянутого моста.

— Уж не хочет ли лорд-командующий пропустить за Стену и этого демона?

— Не хотелось бы. — Джон не забыл подброшенные Плакальщиком головы с кровавыми дырами вместо глаз. Черный Джек Бульвер, Волосатый Хел, Гарт Серое Перо. Он не может за них отомстить, но их имен не забудет. — Не хотелось бы, однако придется. Не годится нам выбирать, кого из них пропустить, а кого оставить. Мир объявлен для всех.

Норри, отхаркнувшись, плюнул.

— Все равно что с волками да вороньем мир заключать.

— В моих темницах куда как мирно, — подхватил Флинт. — Плакальщику там самое место.

— Сколько наших разведчиков убил Плакальщик? — сказал Ярвик. — Сколько женщин похитил, изнасиловал и убил?

— В одном моем клане трое таких, — ответил Флинт. — Одних девушек он забирает, другим выкалывает глаза.

— Человеку, надевшему черное, прощаются все преступления, — напомнил им Джон. — Если мы хотим, чтобы вольный народ сражался за нас, их придется простить точно так же, как лиходеев из Семи Королевств.

— Плакальщика нельзя допускать к присяге, — упорствовал Ярвик. — Даже его соратники не доверяют ему.

— Использовать человека можно, и не веря ему. — Как бы иначе Джон командовал ими всеми? — От Плакальщика тоже может быть польза. Кто знает дикий край лучше, чем одичалый? Кто знает нашего врага лучше, чем тот, кто сражался с ним?

— Он только и способен, что убивать и насиловать.

— В одной только шайке Тормунда одичалых втрое больше, чем нас, — сказал Мурш. — Если добавить к ним отряд Плакальщика и людей из Сурового Дома, они смогут расправиться с Ночным Дозором за одну ночь.

— Одним числом войн не выигрывают. Видели бы вы их: половина — ходячие мертвецы.

— Я, милорд, предпочел бы лежачих, — заявил Ярвик.

— Мало ли, что бы вы предпочли. — Голос Джона не уступал холодом ветру. — У них в лагере сотни детей… Может быть, тысячи. И женщины.

— Копьеносицы.

— Да, и такие есть. А также матери, бабки, девицы и вдовы. Вы их всех готовы обречь на смерть?

— Не ссорьтесь, братья, — вставил септон. — Станем на колени и помолимся Старице, чтобы указала нам путь.

— Где думаете селить своих одичалых, лорд Сноу? — осведомился Норри. — Надеюсь, не на моих землях?

— Вот-вот, — подхватил Флинт. — Хочешь населить ими Дар — твое дело, но если кто ко мне сунется, пришлю тебе головы. Зима близко, и лишние рты ни к чему.

— Одичалые останутся на Стене, — заверил их Джон, — в наших замках. — Дозор уже поставил гарнизоны в Ледовом Пороге, Бочонке, Собольем, Сером Дозоре и Глубоком Озере, но десять замков оставались пустыми. — В одном из них поселим семейных, сирот младше десяти лет, вдов, старух и других женщин, не желающих воевать. Копьеносиц отправим в Бочонок к сестрам, холостых парней раскидаем по другим крепостям. Давшие присягу будут служить здесь, в Сумеречной Башне и Восточном Дозоре. Тормунду дам что поближе — Дубовый Щит.

— Они прикончат нас не мечами, так ртами, — вздохнул Боуэн Мурш. — Как вы намерены прокормить такую орду, лорд-командующий?