Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 20

Даарио Нахарис с новыми Воронами-Буревестниками явился ближе к закату. Дени то и дело поглядывала на них, пока очередной проситель излагал свое дело. Вот они, ее настоящие подданные. Компания довольно пестрая, но чего еще ждать от наемников? Самый молодой старше ее не больше чем на год, самому старому, должно быть, за шестьдесят. Некоторые из них, судя по золотым браслетам, шелковым камзолам и серебряным заклепкам на поясах, довольно богаты, на других одежда простая и сильно поношенная.

Когда они вышли вперед, Дени разглядела среди них белокурую женщину в кольчуге.

— Крошка Мерис, — представил ее капитан. Вот так крошка! Шесть футов ростом, ушей нет, нос изуродован, на щеках глубокие шрамы, и таких холодных глаз Дени еще не видела.

Вслед за ней Даарио назвал Хью Хангерфорда. Тот, угрюмый, длинноногий и длиннолицый, предстал в изысканном, но полинявшем наряде. За ним шел крепкий коренастый Вебер с татуировкой в виде пауков на бритой голове, груди и руках. Краснолицый Орсон Стоун и долговязый Люсифер Лонг назвались рыцарями. Уилл Лесной ухмылялся, преклоняя колено. Дика-Соломинку отличали васильковые глаза, белобрысая шевелюра и вызывающая беспокойство улыбка. Имбирный Джек зарос колючей оранжевой бородой и говорил неразборчиво.

— В первом же бою он себе половину языка откусил, — объяснил Хангерфорд.

Настал черед трех дорнийцев.

— Представляю вашему величеству Зеленорыла, Герольда и Лягуху, — сказал Даарио.

Зеленорыл, огромный и совершенно лысый, толщиной рук мог поспорить с Силачом Бельвасом. Волосы молодого Герольда выгорели на солнце, сине-зеленые глаза улыбались — немало девичьих сердец они покорили, наверное, и коричневый шерстяной плащ, подбитый песчаным шелком, тоже очень неплох.

Оруженосец Лягуха был самым юным и самым неприметным из них троих. Крепкого сложения, волосы каштановые, глаза карие. Квадратное лицо с высоким лбом, тяжелым подбородком и широким носом. Щетина доказывает, что борода у него начала расти не так уж давно. Непонятно, за что его прозвали Лягухой, — может быть, прыгает хорошо.

— Встаньте, — сказала Дени. — Дорнийцы всегда найдут у меня при дворе теплый прием: Солнечное Копье сохранило верность королю, моему отцу, когда узурпатор захватил его трон. На пути сюда вам, должно быть, встретилось немало опасностей.

— Куда как много, ваше величество, — сказал красавец Герольд. — Когда мы уезжали из Дорна, нас было шестеро.

— Соболезную вашим потерям. Откуда взялось такое странное имя — Зеленорыл?

— Меня так на корабле прозвали, ваше величество. Болтанка, знаете ли, морская болезнь…

— Понимаю, сир, — засмеялась Дени. — Я правильно к вам обращаюсь? Даарио говорит, что вы рыцарь.

— Мы, с позволения вашего величества, все трое рыцари.

Дени уловила гнев на лице Даарио — он не знал этого.

— Прекрасно. Рыцари мне нужны.

— Объявить себя можно кем угодно — Вестерос далеко, — вмешался сир Барристан. — Готовы ли вы подкрепить свои слова мечом и копьем?

— Готовы, если будет нужда, — ответил Герольд, — хотя с Барристаном Смелым вряд ли кто-то из нас сравнится. Мы просим ваше величество простить нас за то, что мы приехали сюда под вымышленными именами.

— Один человек по прозвищу Арстан Белобородый поступил точно так же, — сказала Дени. — Назовите мне настоящие имена.

— Охотно, ваше величество… Но не слишком ли здесь много глаз и ушей?

«Ох уж эти игры!»

— Очисти чертог, Скахаз.

Бестии по команде Лысого выдворили из зала оставшихся просителей и наемников, но советники остались при Дени.

— Итак, — сказала она.

— Сир Геррис Дринквотер, ваше величество, — с поклоном назвался Герольд. — Мой меч в вашем распоряжении.

— Как и мой боевой молот. — Зеленорыл скрестил на груди могучие руки. — Сир Арчибальд Айронвуд.

— А вы, сир? — обратилась королева к Лягухе.

— Я хотел бы сначала поднести вашему величеству мой подарок.

— Извольте, — сказала Дени, но Даарио, заступив Лягухе дорогу, распорядился:

— Через меня.

Юноша с каменным лицом достал из сапога пожелтелый пергамент.

— Эта грамотка и есть твой подарок? — Даарио выхватил свиток и развернул, щурясь на печати и подписи. — Золото и ленты… Все очень мило, но кто вашу западную тарабарщину разберет.

— Отдайте пергамент королеве, — молвил сир Барристан.

Дени, чувствуя, как накаляется воздух, прощебетала:

— Я так еще молода, а молоденькие женщины обожают подарки. Не томите, Даарио, дайте сюда.

При виде имени «сир Виллем Дарри» ее сердце забилось сильнее. Она перечитала документ несколько раз.

— Можно узнать, что там сказано, ваше величество? — не выдержал сир Барристан.

— Это тайный договор, составленный в Браавосе во времена моего раннего детства. За меня с братом его подписал сир Виллем Дарри, увезший нас с Драконьего Камня до того, как люди узурпатора явились туда. Принц Оберин Мартелл поставил подпись от имени Дорна, а свидетелем был браавосский Морской Начальник. — Дени протянула пергамент сиру Барристану, чтобы он прочел сам. — Здесь говорится, что наш союз должен быть скреплен браком. В обмен на помощь Дорна против сил узурпатора мой брат Визерис обязуется взять в жены дочь принца Дорана Арианну.

— Знай об этом Роберт, — сказал старый рыцарь, медленно вчитываясь в пергамент, — он разгромил бы Солнечное Копье по примеру Пайка. Принц Доран с Красным Змеем не сносили бы головы, да и принцесса тоже скорее всего.

— Потому-то принц Доран и держал это в тайне, — рассудила Дейенерис. — Если бы Визерис, со своей стороны, знал, что ему предназначена в жены дорнийская принцесса, он отправился бы в Солнечное Копье, как только подрос.

— Чем навлек бы молот Роберта на себя и на Дорн, — заметил Лягуха. — Отец терпеливо ждал, когда принц Визерис наберет себе войско.

— Ваш отец?

— Принц Доран. — Юноша снова припал на одно колено. — Я имею честь быть Квентином Мартеллом, принцем Дорна и верноподданным вашего величества.

Дени залилась смехом, принц покраснел, придворные обменялись недоуменными взглядами.

— Чему ваша блистательность изволит смеяться? — спросил по-гискарски Скахаз.

— Теперь понятно, почему его прозвали лягушкой. В сказках Семи Королевств лягушки, когда их целуют, превращаются в принцев. На вас наложили чары, принц Квентин? — спросила Дени, перейдя на общий язык.

— Не припомню такого, ваше величество.

— Этого я и боялась. — Не зачарован и не чарует. Жаль, что принцем оказался он, а не тот, плечистый и светловолосый. — Но поцелуй остается в силе: вы хотите взять меня в жены, не так ли? Ваш дар — это собственная ваша персона. Вместо Визериса и вашей сестры союз должны скрепить вы и я.

— Мой отец надеялся, что вы найдете меня приемлемым в качестве жениха.

— Щенок, — презрительно рассмеялся Даарио. — Королеве нужен мужчина, а не младенец вроде тебя. Разве годишься ты в мужья такой женщине? У тебя ж молоко на губах не обсохло.

— Придержи свой язык, наемник, — потемнел сир Геррис Дринквотер. — Ты говоришь с принцем Дорна.

— И с его кормилицей, насколько я понял. — Даарио с коварной улыбкой провел пальцами по рукояткам своих клинков.

Скахаз набычился, как умел он один.

— Миэрину нужен король гискарской крови, а не дорниец.

— Знаю я, что такое Дорн, — вставил Резнак. — Песок, скорпионы и пекущиеся на солнце красные горы.

— Дорн — это пятьдесят тысяч мечей и копий, предлагаемых королеве, — ответил на его слова Квентин.

— Пятьдесят тысяч? — насмешливо повторил Даарио. — Я насчитал только трех.

— Довольно, — оборвала Дейенерис. — Принц Квентин проехал полсвета, чтобы предложить мне свой дар, — извольте обращаться с ним уважительно. Жаль, что вы не пришли год назад, — сказала она дорнийцам. — Я уже дала слово благородному Гиздару зо Лораку.

— Еще не поздно… — заикнулся сир Геррис.

— Об этом судить буду я. Резнак, отведи принцу и его спутникам покои согласно их высокому положению. Все их желания должны исполняться незамедлительно.