Новая молодежная политика (2003-2005 г.г.) - Данилин Павел - Страница 9

Широко распространенное мнение об аполитичности молодежи должно быть накрепко забыто. Времена изменились. Все те же 2% молодежи, интересующейся политикой, упоминались в начале марта 2005 года в ходе заседания «Молодежная субкультура в российской политике: настоящее и будущее», проведенного информационным агентством «Росбалт» при поддержке Института системных проектов, Александром Школьником, руководителем проекта «Медиакратия», а также другими экспертами, присутствовавшими на этом заседании[13]. Это утверждение неверно. В соответствии с опросом Фонда «Общественное мнение», проведенным совсем недавно (2 июня 2005 года[14]), о своем интересе к политике заявили 33% опрошенных молодых людей, что всего на 7% меньше, если сравнивать с россиянами среднего возраста. При этом большинство россиян считают нужным, чтобы люди, не достигшие 25 лет, занимались политикой (61% против 18%, полагающих обратное). Да и сама «аполитичная молодежь» столь же охотно соглашается с этой точкой зрения (59% против 22%).

Интересны объяснения респондентов. Чаще всего звучала фраза о том, что «в руках молодых – будущее страны, вся надежда на молодых». На втором месте следовало подчеркивание позитивных качеств молодежи (прогрессивные взгляды, образованность, энергичность). Третье место заняло суждение о том, что участие молодых в политике – это возможность высказывать свои взгляды, отстаивать свои права и интересы, следом идет уверенность, что «это обеспечение политической преемственности, формирование нового поколения руководителей», наконец, наиболее любопытное мнение, которое опрашиваемые высказывали, заключается в том, что «участие в политике – это дело молодых».

Не идеализируя социологов и понимая, что опрос проводился по заказу[15], скорее всего для обоснования идеологических и концептуальных действий (ежели таковые все-таки последуют) прокремлевских «Наших» и «Россий Молодых», хочется отметить, что предыдущие данные опроса фонда, например, от 17 января 2004 года, когда о ВАЛах и «Наших» никто не слышал, не сильно расходились с приведенными выше. Более того, интерес к политике у молодежи в 2004 году оценивался даже чуть выше – на уровне 37%, что, в принципе, объяснимо, учитывая завершившиеся в декабре 2003 года думские выборы и начавшуюся тогда кампанию по выборам президента[16]. Таким образом, очевидно, что занижение политического потенциала молодежи невозможно и недопустимо.

С важностью молодежного фактора, пожалуй, сейчас, после революции роз в Грузии, оранжевой революции на Украине, андижанского расстрела и «недореволюции тюльпанов», а проще говоря, Бишкекского погрома в Киргизии, никто не будет спорить. Молодежь, ставшая локомотивом всех вышеупомянутых событий, заставила с собой считаться. Поэтому особенно интересно рассмотреть то, каким образом организовывались и организуются сейчас молодежные движения в России. В этом разделе рассматривается, как, кем, зачем и на какие средства создаются подобные организации, но не приводятся конкретные молодежные движения, относящиеся к тому или иному типу. Каждый из вариантов, описанных ниже, не является идеальным, ни одно движение не организуется исходя из одного конкретного сценария, имеет место синтез нескольких вариантов.

Чаще всего молодежные движения строятся именно по этому принципу. Партийные бонзы, выходцы из КПСС, в лучшем случае из ВЛКСМ, уверены, что у партии должен быть комсомол. Это будет своеобразная кузница кадров, наш комсомол, уверяют себя партийцы. После чего либо из рядов самой партии, либо из числа сочувствующих назначают орговика. Часто им оказывается сын или дочь, любовница или любовник кого-нибудь из партийной верхушки. Перед ним ставится задача: сделай нам молодежное движение. Иногда дается идеология материнской структуры, чаще всего никакой идеологии нет и у нее. Выделяются средства для деятельности молодежного движения. После чего партийцы замирают в приятном ожидании, что вот-вот в их комсомол ломанется молодежь.

Ожидание затягивается, происходят перестановки в руководстве молодежной организации, новые перестановки, скандалы и т. д. Во время избирательных кампаний такие молодежные структуры получают дополнительное финансирование и вполне справляются с задачами, поставленными перед ними партией, то есть работой в поле. Еще один громадный плюс таких движений – порой молодежи прощается то, что никогда не простилось бы самой материнской структуре. И создав такую «ячейку недорослей», своеобразный громоотвод, партия получает возможность посредством молодых ребят заявлять свою истинную позицию, не опасаясь репрессий. Есть и серьезный минус – велика вероятность того, что по истечении некоторого времени озвучивать все реальные инициативы партии будет именно молодняк, взращенный для отвода царского гнева. В такие организации лучше всего принимать молодежь в возрасте от 17 до 22 лет, поскольку в своей массе эти ребята имеют амбиции, но еще недостаточно высоко себя ценят и склонны доверять авторитету старших.

В нашей стране такой подход к строительству молодежных организаций встречается крайне редко. В идеале он выглядит следующим образом: прежде чем создавать структуру, вырабатывается идеология, и именно под определенные идеи и лозунги вербуются сторонники. Задолго до начала вербовки проводится медийная кампания по распространению в обществе базовых идей, в крайнем случае используются листовки и наглядная агитация. Кооптирование членов начинается, когда уже подготовлена среда. Это значительно облегчает набор адептов, а также уменьшает число пришедших в организацию «просто так потусоваться», хотя увеличивает возможность того, что в организацию будут внедрены провокаторы.

Именно на идейной основе в 90-х годах создавались большинство националистических структур. Один раз этот подход испробовал Александр Дугин при создании НБП, но потом оказалось, что идеология очень легко меняется в зависимости от того, насколько оперативно очередной лидер движения улавливает, в каком направлении дует ветер из Кремля или от спонсора. Столкнувшись с таким обычным в политике моментом, Дугин продемонстрировал неготовность к борьбе за собственное детище и ушел из НБП.

Таким образом, среди плюсов: высокая идейная мотивация участников движения, существенное снижение затрат на проведение политической работы, значительная монолитность движения. Среди минусов: создать подобное движение в кратчайшие сроки практически нереально, массовость будет ограничена предлагаемыми лозунгами, Настоящий владелец, финансист или вождь движения вполне может отодвинуть идеолога на третьи роли, а затем избавиться от него вовсе, при этом движение, не осознавая этого, меняет свою идеологическую направленность. Отметим, что не имеет никакого значения, молодежь какого возраста является активистами движений такого рода: если в самой структуре нет возрастных рамок или барьеров, то приветствуется любая молодежь, хоть 14 лет, хоть 29. Если движение стремится к легализации в виде партии, тогда, естественно, нижняя планка поднимается до 18 лет.

Трудно заметить, как организация превращается из идейного движения в банальную секту. Обычные признаки – полное и беспрекословное подчинение вождю, непоколебимая вера в то, что вождь прав. Вождь не может ошибаться потому, что он вождь. Взаимное зомбирование членов таких движений происходит длительное время, но приводит к одному результату: активисты не могут критически осмысливать происходящее, становятся слепыми орудиями в руках своего руководителя, их характеризует высокая степень подозрительности, недоговороспособность. В отличие от своих адептов, вождь полностью осознает ситуацию и умело использует ее для саморекламы, а также в личных или коммерческих интересах.