Секс в большом городе - Бушнелл Кэндес - Страница 7

• Предыдущая
• 7/50
• Следующая

— Если ты — Диана Соуэр, то ты всегда выйдешь замуж, — сказал Джордж. — Но даже те, кто тянет на пятерку или пятерку с минусом, не застрахованы. Дело в том, что в Нью-Йорке элита сплачивается во все более замкнутые группки избранных. Те, с кем ты имеешь дело, — элита в полном смысле этого слова, их стандарты завышены до невозможности. И потом, ведь существуют еще друзья. Взять хотя бы тебя, — продолжал Джордж. — Вспомни всех, с кем ты когда-либо встречалась — нормальные мужики, и тем не менее мы вечно поливаем их дерьмом.

С этим было сложно поспорить. Все мои мужчины, как правило, обладали целым рядом достоинств, но мои друзья вечно умудрялись отыскивать в них изъян и постоянно пилили меня за мою терпимость к их пусть ощутимым, но, на мой взгляд, вполне простительным недостаткам. В настоящий момент я была одна, и мои друзья наконец были счастливы.

Два дня спустя я случайно встретилась с Джорджем в гостях.

— Вообще-то, все дело в детях, — сказал он. — Если уж жениться, так только для того, чтобы завести детей, следовательно, ей должно быть не старше тридцати пяти, иначе с детьми придется поторопиться. Вот и все.

Я решила спросить мнение Питера, писателя сорока двух лет, с которым я пару раз до этого встречалась. Он согласился с Джорджем.

— Все дело в возрасте и физиологии, — сказал он. — Ты себе представить не можешь, насколько велико сиюминутное влечение к женщине детородного возраста. С женщинами за сорок все сложнее, потому что такого сильного влечения они не вызывают. Чтобы захотеть с ними переспать, нужно познакомиться поближе, и здесь уже дело в чем-то другом…

Может, в эротичном белье?

— По-моему, проблема незамужних женщин среднего возраста — чума современного Нью-Йорка, — заключил Питер, а затем задумчиво добавил: — Даже представить страшно, сколько женщин страдает от одиночества — притом, что половина из них сами себе боятся в этом признаться.

Питер рассказал мне одну историю. Его знакомой исполнился сорок один год. Она меняла партнеров как перчатки (причем один был сексуальнее другого) и получала от жизни максимум удовольствия. И вот однажды она отправилась на свидание с двадцатилетним мальчишкой и была безжалостно высмеяна. После этого она попыталась закрутить роман с очередным «мачо», но он тут же ее бросил, и с тех пор ни один мужчина в ее сторону даже не смотрел. Она совсем опустилась, потеряла работу, и в конце концов ей пришлось вернуться в Айову и поселиться в доме своей матери.

Такие истории способны разбередить самые потаенные страхи любой женщины — и в то же время нельзя сказать, чтобы у мужчин они вызывали особое сострадание.

Роджер сидел в одном из ресторанов Верхнего Ист-Сайда, наслаждаясь жизнью и потягивая красное вино. Ему тридцать девять лет, у него собственный инвестиционный фонд и шестикомнатная квартира классической планировки на Парк-авеню.

Он рассуждал о явлении, которое я бы назвала расстановкой сил среди особей среднего возраста.

— Когда тебе лет двадцать — тридцать, в личных отношениях доминируют женщины, — объяснил Роджер. — Но по мере приближения к сороковнику ты приобретаешь в их глазах статус потенциального мужа, и они начинают виснуть на тебе гроздьями. Иными словами, мужчина становится хозяином положения — причем произойти это может в один момент.

Не далее как сегодня Роджер был приглашен на коктейль — войдя, он обнаружил в своем распоряжении сразу семь незамужних блондинок с Верхнего Ист-Сайда от тридцати пяти до сорока лет в черных вечерних платьях, и одна остроумнее другой.

— Сразу ясно: что бы ты ни сказал — ты в дамках, — добавил Роджер. — Для женщин этот возраст характеризуется сочетанием крайней степени отчаяния с пиком сексуальности. Надо сказать, прихотливое сочетание. Заглядываешь им в глаза — и видишь в них стремление к обладанию любой ценой, смешанное со здоровым почтением к капиталу. И уже заранее знаешь, что не успеешь ты выйти из комнаты, как они тут же начнут перемывать тебе косточки. Но самое печальное заключается в том, что большинство этих женщин и в самом деле необычайно интересны — в первую очередь именно потому, что не пошли по проторенной дорожке и не выскочили замуж при первой возможности. Но разве может такое выражение в глазах пробудить в мужчине страсть?!

Питер, увлекшись темой, почему-то взъелся на ни в чем не повинного Алека Болдуина:

— Во всем виноваты чрезмерные запросы! Женщины среднего возраста не умеют довольствоваться тем, что есть. Они не замечают вокруг себя вполне достойных, полноценных мужчин, вот и говорят: «Ну и черт с вами — мне вообще никто не нужен!». С какой стати мне жалеть этих заносчивых дур с их неумеренными аппетитами? Я скорее пожалею тех несчастных, на которых эти особы даже не соблаговолят взглянуть. Им, видишь ли, Алека Болдуина подавай! Да во всем Нью-Йорке не найдется ни одной женщины, которая не отвергла бы с добрый десяток милых, любящих мужчин только потому, что они ей не по вкусу — этот слишком толстый, тот недостаточно богат, третий уж слишком трепетный… Только ведь те красавцы, на которых они заглядываются, интересуются двадцатилетками, а не дамами под сорок!..

Питер почти перешел на крик:

— Нет бы этим дурам выйти за толстяка! Ну почему бы им не выйти за жирного, заплывшего салом кабана?!

Я задала тот же вопрос Шарлотте, английской журналистке.

— Сказать почему? — ответила она. — Были у меня такие, коротышки, толстые, страшные, — разница ноль. Такие же бесчувственные эгоисты, как и красавцы. — И добавила: — Когда тебе за тридцать пять и ты все еще не замужем, волей-неволей думаешь: да зачем мне вообще это надо?

Она рассказала, как совсем недавно отвергла красивого разведенного банкира за сорок только потому, что у него был слишком маленький член.

— С мизинец, — горестно вздохнула она.

К нам заглянула Сара. Она только что раздобыла денег на свой первый полнометражный фильм и пребывала в состоянии эйфории.

— Да чтобы женщина не могла выйти замуж?! Это такая чушь, у меня слов нет! Если хочешь кого-то окрутить, достаточно просто закрыть рот. Заткнуться раз и навсегда и соглашаться с каждым их словом.

К счастью, позвонила моя подруга Амалита и все мне объяснила. Объяснила, почему совершенно потрясающие женщины прозябают в одиночестве, и не то чтобы, конечно, радуются этому факту, но, по крайней мере, особенно не переживают.

— Радость моя, — проворковала она в трубку. Сегодня она была в отличном настроении, поскольку всю ночь занималась сексом с двадцатичетырехлетним студентом юрфака. — Да каждый дурак знает, что из нью-йоркских мужчин выходят отличные друзья и паршивые мужья. Как говорят у нас в Латинской Америке: «Лучше быть одному, чем в плохой компании».

Вечер пятницы. Неожиданное появление некоего Грегори Рока, режиссера-документалиста, вызывает в баре «Бауэри» легкое оживление. Мистер Рок, автор таких скандально известных фильмов, как «Д. Р. Ф.» («Джеральд Рудольф Форд») и «Манкиз», шествует в довольно задрипанном твидовом пиджаке, опустив глаза долу. За ним следует стайка юных созданий — шестеро новых моделей известного модельного агентства. Среди них нет ни одной старше двадцати одного года (двоим вообще по шестнадцать), и половина из них в жизни не видела ни одного фильма мистера Рока и, положа руку на сердце, плевать на это хотела.

Роль буксиров, обеспечивавших непрерывность движения и сохранность состава, выполняли Джек и Бен, «моделепоклонники» — два инвестора-предпринимателя лет по тридцать — молодые люди с незапоминающимися чертами лица, если не считать кроличьи зубы одного и модный нагеленный «ежик» другого.

На первый взгляд компания производила впечатление веселой беззаботной тусовки. Девушки сияли улыбками. Мистер Рок занял место у стены в окружении своих чирикавших красоток, а молодые люди расселись по краям, будто оберегая мистера Рока от посягательств на его уединение или, упаси Господь, на его дам.

• Предыдущая
• 7/50
• Следующая