Маска Дантеса - Алферова Марианна Владимировна - Страница 37
- Предыдущая
- 37/77
- Следующая
– К сожалению, я не могу никого принуждать сделаться трусом, – покачал головой военный трибун.
– Я слышал про ваше лацийское упрямство… Но чтобы так! Так! Вам хоть жаль этого парня? – спросил Гривцов. Он едва сдерживал ярость.
– Андрей Архипович, а вам? – отозвался Флакк. – Вы-то почему так требуете его признания? Хотите отчитаться и закрыть дело?
– Терпеть не могу проливать кровь. За всю жизнь у меня было всего два смертных приговора. И эти люди мне до сих пор снятся.
– Андрей Архипович, – вступил в разговор Корвин. – Помните, Друз говорил колпаке… то есть митре… тюрбане убийцы…
– О тюрбане?
– Ну да, он не лгал. Он видел убийцу. В костюме графа Калиостро. И принял его за меня. В то время как я говорил с князем Андреем. Вы понимаете, все это – спектакль!
– Вряд ваши показания перевесят остальные улики. – Гривцов явно колебался.
– Допросите князя Андрея. Поинтересуйтесь, при каких обстоятельствах мог пропасть его бластер из сейфа. В конце концов, убит племянник Андрея Константиновича. Отправьте кого-нибудь в усадьбу снять показания.
– Я уже отправил. Вчера. Сегодня этот человек вернется.
– Что вы еще можете сделать? – спросил Флакк у следователя.
Гривцов замялся:
– Не так много… Могу лишь отсрочить суд на трое суток, чтобы провести полную психологическую экспертизу подозреваемого.
– Трое суток – это не так уж мало! – Корвин подмигнул Друзу. – Для лучшего в мире следователя.
– Мы спасем тебя, Лу! – крикнула Лери.
– Прощай, милая, – отозвался Друз глухим голосом.
Связь прервалась, голограмма исчезла.
– Трое суток – не так уж плохо, – сказал Флакк. – Если Гривцов не обманет, я сумею подготовить операцию по спасению Друза.
– То есть…
– Вместе с когортой космических легионеров вызволю нашего центуриона из лап местного правосудия. Во время Вышеградского карнавала. Все в масках, даже продавцы в лавках и городовые на улицах, скрыться в такой день или такую ночь не составит труда. Карнавал вот-вот начнется – ни осудить, ни тем более казнить нашего друга они не успеют.
– Твои действия будут квалифицированы как неспровоцированное вооруженное нападение военных сил Лация на Китеж. – Марк боялся поверить в то, что сказал трибун. – Учитывая современную обстановку, это может привести к военному конфликту! Ты понимаешь? Война Лация и Китежа…
– Разумеется. Но Лаций не имеет права бросить своего гражданина на произвол судьбы. Даже если гражданин – преступник, и тогда не может. А я убежден в невиновности Друза.
– Я тоже. Мне необходимо время… Три дня слишком мало. Если бы дней десять. Я уверен, что распутаю этот клубок. Пусть посол подаст протест, заявит, что в следствии должен участвовать не только адвокат с Лация, но и наш следователь.
– Уже подали.
– И что?
– Нам ответили, что следователь уже есть. Это – ты.
– Заявите, что я не имею полномочий.
– Уже заявили. Тут же пришел ответ, что ты ввел власти Китежа в заблуждение, утверждая, что можешь участвовать в следствии. Ты был допущен. Нового следователя не будет.
– Где-то они правы… Ма фуа! Получается, я виноват…
– Должно вот-вот прийти обращение обоих консулов Лация к Великому князю с просьбой отсрочить дело – ради племянника посол готов на все. Но послание пока не доставили. Возможно, консулам сейчас некогда заняться этим делом. Так что неизвестно, придет ли послание вовремя. У тебя есть план действий?
– У меня есть несколько сотен инфокапсул, предоставленных кабинет-министром о заговоре Семена Лосева. Если бы я успел их просмотреть… Возможно, нам бы удалось отыскать настоящего убийцу… То есть Вадима. Где он сейчас, нет никаких данных.
– А эксперты на что? Скачаем информацию и перешлем в наш мозговой центр на Лации. Пусть проанализируют и выявят все связи…
– Нет, я должен сам… Не знаю точно, что ищу, – перебил трибуна Корвин. – Мне голос подскажет. А у них нет голоса предков. Они будут лишь тупо смотреть картинки. Бесполезная работа.
– Поставь перед ними задачу, они ее выполнят.
– Может быть, я могу заняться капсулами? – предложила Лери. – Мой голос похож на твой…
– Попробуй, – согласился Корвин. – Но за три дня ты мало что успеешь.
– Все лучше, чем сидеть без дела!
Вновь раздалось слабое треньканье – кто-то вызывал Флакка по комбраслету. Но голос не раздался – блеснул слабый зеленоватый отблеск и пропал. Тот, кто прислал военному трибуну сообщение, не хотел, чтобы его услышали другие.
– В чем дело? – поинтересовалась Лери. – Опять угрозы?
– Местные доброжелатели советуют не наряжаться на карнавал древнеримским центурионом, – скривил губы Флакк. – Опыт Друза повторять ни к чему.
– Кстати, один вопрос. Насчет Друза. Почему ты называешь его “Лу”? – спросил Корвин у сестры. – Это какая-то кличка?
– Почему кличка? – Лери пожала плечами. – Сокращение от его личного имени Луций…
– Погоди! Разве он не Марк? Все старшие сыновья в роду Ливиев Друзов носят личное имя “Марк”. Его отец звался Марк Ливий Друз…
На Лации, который так старательно имитировал все римские республиканские традиции, была возрождена и эта, достаточно неудобная – давать сыновьям определенные имена. Старшему строго одно имя, младшему – другое. Следование этой традиции приводило к изрядной путанице. Старшего сына почти всегда называли так, как звали его отца. Выбор имен был невелик – всего восемнадцать. Так что зачастую на оклик “Марк” десятки мужчин поворачивали головы. Другое дело женщины – он отстояли свое право именоваться произвольно. Аврора, Диана, Эвридика. И только патриции старались следовать древней традиции. Их женщины носили имена, производные от родовых – Эмилия, Валерия… Изредка встречались безликие числительные – Квинты, Кварты, Терции.
– Он – второй сын в семье. Старший был назван Марком. А наш Друз – Луций. Его брат умер совсем маленьким. Утонул в бассейне.
– Значит, Луций… – задумчиво повторил Корвин. – Тебе о гибели брата рассказал Друз?
– Нет, мы никогда с ним не говорили на эту тему… Но когда мы… ну, когда я поняла, что он мне нравится, я кое-что выжала из отцовской памяти о Лу. В том числе эту историю с братом.
Сам Марк никогда центуриона личным именем не называл. Ливий Друз – и все. Или просто Друз. Третье имя (cognomen) на Лации употреблялось куда чаще личного. “Марк ” в кругу семьи, но для посторонних почти всегда “Корвин ”. Из воспоминаний отца юный следователь знал, что старшего Друза зовут Марк. И что старшего сына в роду Ливиев непременно назовут “Марком”. Корвин спешно достал “трубочку памяти”, вышел на балкон и закурил.
“Личное дело помощника префекта” – отдал себе приказ… С первой затяжкой перед глазами возникла нужная пентаценовая страница. “Марк Ливий Друз, плебей. Жена из плебейского рода Светониев – Эриния. Старший сын Марк утонул в бассейне, младшему – три года… Ливий Друз просит никогда не упомнить о смерти его первенца”.
Марк затушил “трубочку памяти” и вернулся в комнату.
“Вы – единственный, кто может спасти моего Марка…” – сказал кабинет-министр.
Что же получается? Кабинет-министр не знал, как зовут его сына? Не знал, разумеется, если…
– Кабинет-министр солгал! – выдохнул Корвин.
– Что? – не поняла Лери.
– Владимил бессовестно врет! Он говорит, что он – Сергий Малугинский и на самом деле – Ливий Друз. Но это вранье. Он не отец нашему Друзу. – Корвин вскочил и принялся расхаживать взад и вперед по комнате. – Понимаете? Он – самозванец! Он присвоил себя имя! Как? Почему? Не знаю… Но он – самозванец.
– Но ты сам час назад сказал нам, что кабинет-министр… – начал было Флакк.
– Да, Владимил мне сказал, что он – отец Друза! Но при этом он назвал сына Марком! Марком, а не Луцием! Он солгал! Настоящий отец не мог перепутать имена!
– Не мог, конечно… – согласилась Лери. – Но зачем кабинет-министру это самозванство?
– Не знаю. Разве что… Ксения говорила, что Великий князь преклонялся перед Лацием. А этот человек… тот, что вошел к нему в доверие, он мог назваться Ливием Друзом. Настоящий Ливий Друз жил в усадьбе Андрея Константиновича. Самозванец мог его видеть. Владимил так вжился в роль, что изменил свою внешность. Он похож на нашего Друза, клянусь… Но это все уже не так и важно. Потом… потом все разъяснится. А сейчас нам нужно срочно найти настоящего отца Друза.
- Предыдущая
- 37/77
- Следующая
