Маска Дантеса - Алферова Марианна Владимировна - Страница 35

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая

– В войне тоже сгодиться может. Правда, теперь не понять, где война, где этот ваш террор. Убить генерала… и его штаб… и только… Вам надо лишь достать достаточно крови… даже не самой жертвы, а ее близкого родственника. Теперь каждый мнит себя пупом земли. Каждая козявка свою кровушку сдает на сохранение. Из схорона пробирку выкрал – и газ готов.

– Получается, этот газ нетрудно изготовить?

– Да тут любой обормот справится, если знать, что и как мешать.

– Погодите! Озерники, что, имеют доступ к газу?

– Они его сработали. В третьем граде. Говорят, там двух ученых за измену заточили. Вот они пятьдесят лет на дне сидели, как рыбы, газ этот творили. Потом наверх продали. Военным. Кабинет-министр был против этих планов, потребовал города изничтожить, и газ изничтожить, и все записи о нем – тоже. “Изоляция плодит злобу” – вот что Владимил повторяет без устали.

– Владимил не прав?

– Не знаю. Но насильственное изменение тоже злобу плодит. Никто не знает, что с этой злобой делать…

– Вы говорите, кабинет-министр хочет уничтожить озерные города. Это возможно?

Вместо старца ответил князь Сергей:

– Великий князь вот-вот подпишет указ. Не может простить озерникам гибель своей сестры. Владимил торопится. После карнавала в Вышеграде все может перемениться. Даже дружба Великого князя может исчезнуть. В этот раз грядет великое ряжение, все маски меняются.

– Значит, убийцы Стаса рассчитывали на то, что кабинет-министр отзовет свой проект… – пробормотал Корвин вслух.

А про себя закончил:

“Но он его не отзовет. Этот вариант тоже просчитан. Друза казнят. Но поскольку обвиняемый не признает своей вины, его генетический материал будет сохранен и отправлен на хранение в тюремный банк генов. То есть в озерный город. Где он поступит в распоряжение создателей “седьмого колена”. Как ловко! Почти идеально… Все рассчитано. Но чем ответит кабинет-министр? Ведь у него есть ответ! Непременно должен быть! ”

Комбраслет на руке Корвина взвыл тревожным сигналом.

Юноша коснулся узора, включая связь.

– Марк! – услышал Корвин голос Флакка. – Немедленно прибудь в Вышеград!

– Что случилось?

– Немедленно! – повторил Флакк.

Корвин отключил связь.

– Извините, я должен отбыть. Вы мне очень помогли, князь. – Юноша поклонился.

– От всего этого за версту несет политическими интригами, – поморщился Сергей. – А я их терпеть не могу.

– Кто их любит! Но мы не можем от всего отгородиться.

– Я больше не буду участвовать ни в чем таком. – Князь Сергей брезгливо поморщился.

– А я не спал больше суток. Как мне вести флайер? – спросил Корвин, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Вот что, парень, полечу-ка я с тобой, – сказал Кир.

– Вам надо в Вышеград? – удивился Марк.

– Мне никуда не надо. Я нахожусь там, где удобно. Мне. А люди приходят и говорят со мной. Я странствую. Но мне кажется, будет лучше не оставлять тебя одного, пацан.

“Нет, “пацан” – это не следователь”, – решил Марк.

Надо поспать. Немного поспать. Хотя бы час или чуть больше. Сон не только вернет силы, но и может доставить нужную информацию. Сверхнужную в подобной ситуации. Наяву ее не добыть – “трубочки памяти” здесь не помогут. Но для сна нет ни минуты. Разве что поставить флайер на автопилот и уснуть. Адаптивные дороги для этого приспособлены. Но опасно… Очень опасно…

– Вы можете управлять флайером? – спросил Марк старца.

– Нет. Но я пихну тебя в бок, если машина начнет чудесить.

Ладно, попробуем уснуть под надзором озерного человека. Иного выхода нет. Этот час для сна сверхнеобходим.

“Мне нужен в группу еще один человек, – подумал Марк, засыпая. – Еще один… который бы страховал в подобной ситуации…”

И тут же провалился в прошлое.

Ему вновь приснилась усадьба князя Андрея. Отец и старый князь (тогда выглядевший куда старше, чем сейчас) сидели на террасе.

– Все дело в особенностях реконструкции. Хочешь ты этого или нет, но чем точнее выполнена реконструкция по своей сути, по своему духу, тем неизбежнее она копирует все особенности данной исторической эпохи, все ее предрассудки, заблуждения и недостатки, – говорил Андрей Константинович. – Технический прогресс, поток информации здесь ни при чем. Флайеры и галанет ничего не могут изменить. Мы слишком точно реконструировали девятнадцатый век России. И что получили? У нас есть свои западники и свои славянофилы, та же пропасть между аристократией и народом, то же поклонение перед иноземным, страсть к механическому копированию и все то же нелепое желание решить все проблемы мгновенным разрубанием Гордиева узла.

– Nomen est omen. Мы скопировали Римскую республику и получили непримиримую вражду патрициев и плебеев. Хотя привилегии патрициев подтверждены их биологическими особенностями, это ничего не меняет. Психологам-реконструкторам этот феномен давно известен.

– Так в чем же выход? Отказаться от реконструкции? – Старый князь с сомнением покачал головой. – Колония без реконструкции… что это такое? Я был однажды на такой. Сборище бродяг, преступность, жестокость, хаос… Иногда мне кажется, что Звездный экспресс работает за счет несхожести наших цивилизаций. Это та разность потенциалов, которая заставляет наши корабли лететь вперед.

– Двигаться по кругу, – уточнил Корвин. – Но для работы Звездного экспресса есть вполне научное объяснение, без всякой метафизики.

– Вы трезво мыслите, Корвин. Даже слишком трезво для аристократа. Я вам завидую, – вздохнул Андрей Константинович.

– Но если… как вы говорите, реконструкция произведена достаточно точно, – продолжал развивать мысли старого князя Корвин, – тогда озерные города – это аналог крестьянской общины России девятнадцатого века?

– Я никогда над этим не думал… Нет, никогда… – старый князь потер тонкими пальцами виски. – Замкнутое общество, из которого нет выхода… где никто не смеет возвыситься… общее производство, общее существование… Общность территории… Ее неделимость. Вы правы. Как вы это углядели?

– Взгляд со стороны. И если продолжить аналогию, то придется признать… как это ни прискорбно… признать, что озерные города надо разрушить. Не сами города, как физический объект. Их образ жизни. Их модель…

– Это слишком опасно, – прошептал князь.

– Почему опасно? – не понял Корвин.

– Слишком многим будет больно. Имеем мы право причинять боль?

Марк проснулся от тревожного писка приборов: флайер уже подлетал к Вышеграду. Патриций тряхнул головой, приходя в себя. Что же хотел подсказать ему голос предков в этом сне? Многое, очень многое. Каждое слово было ключом, но не понятно пока, от каких дверей. Догадки сменяли одна другую, план уже вырисовывался…

– Мог еще покемарить, – заметил Кир. – Хоть пару минут. Вижу, парень, ты сильно измотался. Посажу машину на твердь, как на воду.

Но Корвин решил взять управление на себя. Флайер плавно опустился на площадку ровно в центр светящегося круга. Корвина ждали. Двое. Трибун Флакк и Лери. Марк выпрыгнул из машины и направился к ожидавшим. Ему хотелось бежать, но он сдерживал себя. На душе было муторно. Старец шагал следом, опираясь на толстую суковатую палку.

– Это Кир, он озерник, – представил Марк своего нового знакомца. – А это мой друг Флакк и моя сестра Лери.

– Есть место, где преклонить голову? Сейчас идти куда-нибудь или рано, или поздно, – заметил Кир.

– Мы остановились в гостинице, – сказал Флакк.

– Не люблю гостиницы. Ну да ладно, бросьте для меня на пол тюфяк, сосну часиков пять-шесть. Но утром непременно пусть подадут молоко и хлеб, – потребовал старец. – Каши не надо. Не люблю кашу. Меня от каши слабит.

Флакк провел старца в номер Корвина, предоставил в его распоряжение тюфяк и одеяло, после чего лацийцы заперлись в апартаментах Флакка.

– Что случилось? – спросил Марк.

– Плохо дело, – ответили в один голос Флакк и Лери.

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая